Игорь Сосновский

          Прежде всего расскажу о том, как я снова побывал в гостях у Юрика Варданяна.

          В начале 1985 года земляки во второй раз избрали его депутатом Верховного Совета Армянской ССР, а в конце того года Юрик в седьмой раз выиграл звание чемпиона мира. Вскоре после этого я и приехал к нему в Ленинакан.

          И надо же такому случиться: перед самым входом в гостиницу меня атаковала телевизионная группа из Еревана, снимавшая фильм о... Юрике Варданяне. Энергичные молодые люди, угадав во мне приезжего, захотели узнать, что я думаю о штангисте Варданяне. Я же пошутил, что впервые слышу о таком человеке. Но увидев, как огорчились эти симпатичные парни и девушки, поспешил признаться, что хорошо знаю героя их будущего фильма, да и сейчас, вот только заброшу вещи в гостиницу, отправлюсь к нему в гости.

          Тут же подкатили телекамеру, и я вынужден был повторить это перед ней. Дело происходило на улице. Возле нас останавливались прохожие. И почти каждый добавлял доброе слово о Варданяне. При этом многие демонстрировали знание таких подробностей его биографии, словно качали его в колыбели. А одна женщина расплакалась и сказала, что Варданян помог ей устроить детей в школу-интернат. Я записал в блокнот фамилию этой женщины. И когда встретился с Юриком, спросил о ней.

          Варданян ответил, что хорошо её помнит. У этой женщины умер муж, и она осталась одна с тремя детьми. Захотела определить их в школу-интернат, чтобы пойти трудиться на завод. Но не тут-то было: вопрос с интернатом не решался несколько месяцев. Тогда она обратилась за помощью к Юрику. Он вмешался. И оказалось, что всё дело тормозит другая женщина. Энергичная, громкоголосая. Поначалу она напустилась на Юрика так, будто он против Советской власти, а она — единственная её защитница. Но потом разглядела на лацкане его пиджака депутатский значок и буквально за четверть часа подготовила все нужные бумаги. Юрик хотел было выяснить, отчего она так мучила и без того несчастного человека. Но перехотел, потому что увидел: глаза у неё пустые-пустые... А ребят, которых устроил в интернат, он недавно навестил. Им там неплохо, но, конечно, не так, как дома.

          И мы заговорили с Юриком об этих детях. А потом и о других детях, и вообще о некоторых проблемах воспитания... Так и родился этот его монолог.

          — Впервые чемпионом мира и Европы я стал в 1977 году. Вернувшись с того турнира, отчитался о своём выступлении перед комсомольцами Ленинаканского пединститута, в котором учился. И вдруг поднялся один парень и сказал, что считает меня достойным быть коммунистом. Мои сокурсники его бурно поддержали.

          На том собрании присутствовал тогдашний декан нашего факультета культуры Оганес Галустович Аракелян. Человек он в стране известный: доцент, заслуженный тренер СССР. Уже более четверти века на общественных началах ведёт большую работу по физическому воспитанию дошкольников.

          Вот Аракелян и спросил комсомольцев: "А почему вы рекомендуете Юрика в партию? Потому что он чемпион?"

          Ребята объяснили ему, что не только поэтому. Варданян — отличник. Активный общественник. Успешно трудится в студенческом научном обществе. Защищает честь курса и факультета почти по всем видам спорта...

          "Правильно, — согласился Оганес Галустович, — но я присоединяюсь к вашему мнению ещё и по следующей причине. Я побывал на тренировке Юрика. И увидел, что он занимается на одном помосте с подростками. Мне это понравилось. И ещё понравилось то, что Варданян уважительно относится к этим подросткам. Он не позволяет им надевать диски на гриф своей штанги, а, наоборот, спрашивает разрешения взять чужой диск."

          Мне повезло в жизни и спорте. У меня замечательные родители, замечательный тренер, замечательные друзья... Я был сильным, можно сказать, с младенчества. Так что меня не решались обидеть даже самые хулиганистые из сверстников. И вот, основываясь на собственном опыте, я пришёл к следующему выводу. Если человека уважают с детства, то он и сам себя начинает уважать. А уважающий себя человек не способен на сознательный плохой поступок.

          Как-то в одном городе я встретил знакомого штангиста, который перешёл на тренерскую работу. Он пригласил меня к себе на занятия. Я охотно согласился. Мне интересно было узнать, как этот ещё недавно известный спортсмен справляется с наставническими и хозяйственными заботами.

          Мне понравилось всё: и тяжелоатлетический зал, размещённый в просторном полуподвальном помещении, в котором мой знакомый проводил занятия, и его ученики. Им было лет по двенадцать-тринадцать. Часто слышу вопрос: не вредно ли в столь раннем возрасте приобщаться к нашему виду спорта? Думаю, что нет. А пример Юрия Захаревича из Димитровграда свидетельствует о том, что очень даже полезно.

          Захаревич занимается он в тяжелоатлетической секции с десяти лет. Сейчас ему двадцать три. Юрик — многократный чемпион и рекордсмен мира, победитель первенств Европы. И на сегодня бесспорно сильнейший и талантливейший штангист в весовой категории 110 килограммов.

          Но, по-моему, главное то, что Захаревич, рано оставшийся без отца, вырос хорошим, искренним парнем, весёлым, смелым. Конечно, ему повезло. Потому что с самого начала по спортивному пути его вёл Виктор Павлович Науменков — умный педагог и доброжелательный человек ¹.

          К сожалению, знакомый, у которого я побывал на тренировке, пока не стал таким. Поначалу у него всё шло хорошо. Разминку провёл на свежем воздухе, на расположенном рядом с залом стадионе. Ребята бегали, прыгали с удовольствием. Но один шустрый парнишка вдруг стал озорничать: толкался, кривлялся. Возможно, он так перевозбудился из-за присутствия незнакомого человека — меня. Не знаю. Во всяком случае, он не прореагировал ни на первое, ни на второе, ни на третье замечания тренера. И тогда тот, огромный, могучий, угрожающе надвинулся на ученика.

          Уверен, что мой знакомый не ударил бы мальчика. Но он испугал ребёнка. Тот вскрикнул и побежал прочь. Тренер же стоял, беспомощно опустив руки, а его лицо было багровым — то ли от стыда, то ли от злости... Я ему тогда посоветовал переходить на работу со взрослыми спортсменами.

          Как-то раз я слушал по радио выступление известного писателя. Либо он оговорился, либо действительно так думает, но он сказал: "Дети — будущие люди". Я же считаю, что дети как раз и есть настоящие люди ². И обязанность взрослых — сохранить в них эту настоящестъ. Чтобы она с годами не выцвела, не обветшала, как одежда от долгой носки, или не потерялась, как вывалившаяся из рваного кармана расчёска.

          Когда у меня родился сын Давид и я стал всё свободное время посвящать ему, то кое-кто из моих знакомых говорил, что так делать нельзя: мол, избалую своими заботами мальчишку и он вырастет плохим человеком. Не согласен. Ребёнка нельзя испортить любовью.

          Правда, смотря что под ней подразумевать. Случается, слышу: любящие родители подарили сыну магнитофон, велосипед, автомобиль, квартиру, а он в конце концов стал бандитом. Но, простите, какая же это любовь? Взрослым нечего было дать мальчику, кроме вещей, и он, естественно, вырос бандитом.

          По профессии я педагог. Но дело, конечно, не в дипломе. Просто я очень люблю детей. Общение с ними доставляет мне ни с чем не сравнимую радость. Даже с теми, кого принято именовать трудными подростками. Ещё не так давно мой Ленинакан — второй по величине город в Армении — занимал первое место в республике по числу правонарушений, совершённых ими. Сейчас положение исправлено. Я тоже его исправлял. И пришёл к непоколебимому убеждению, что трудных детей нет — есть трудные родители...

          На помосте Московской Олимпиады я поднял в рывке и толчке 400 килограммов. Потом специалисты, сопоставив этот вес с моим собственным весом (81,7 килограмма), пришли к выводу, что я установил самое выдающееся на тот момент достижение за всю историю тяжёлой атлетики. Вспомнил я об этом не для похвальбы.

          Меня, специалиста с высшим физкультурным образованием, интересует: как я смог такое совершить? Конечно, мне помогало множество людей. Тренеры, учёные, врачи, соперники... Но вряд ли им удалось бы так преуспеть, не имей они в своём распоряжении соответствующего материала.

          Этот материал — я: мои физические данные, мой характер. Откуда они у меня? Я провёл опрос среди людей, которые знают меня дольше всех, даже до моего рождения. Это, как вы понимаете, мои папа и мама.

          Отец сказал: "Ты пошёл в дедушку Андраника. Всё от генов".

          Да, наверное, и от них тоже. Отец моего отца, несмотря на все невзгоды, которые выпали на его долю, в свои "за семьдесят" крепок, как старый дуб. А каким он был в молодости? Односельчане дедушки рассказывают, что в центре их деревни лежал большой камень. Никто не мог его поднять, а Андраник поднимал. На праздниках с ним боялись бороться, потому что однажды он так стиснул могучего соперника, что сломал ему руку.

          Мама сказала: "Ты в детстве никогда не болел. А знаешь, почему? Я до трёх лет кормила тебя грудью".

          Мы тогда жили в маленькой комнате с земляным полом. Сестра Женя ³, которая старше меня на год, болела всеми известными и неизвестными медицине хворями. И старые женщины посоветовали маме, чтобы я не заразился, не отнимать меня от груди. И как сестра ни "старалась", она даже коклюшем не сумела меня заразить.

          Многие из моих школьных товарищей уже успели обзавестись семьями. Подруги их, как правило, женщины современные, образованные. Они уважают мою маму, советуются с ней. Как-то прибегает одна: "Асечка Левоновна, мой сыночек снова животиком мается. Что делать?"

          А сама сигарету в рот, щёлкнула зажигалкой, жадно затянулась и дым кольцами пустила. Мама руками всплеснула: "Как же ты теперь ему грудь дашь?" "А он у меня искусственник. Сейчас такие питательные смеси делают, лучше любого материнского молока".

          Я преклоняюсь перед женщиной-матерью. Она — самое прекрасное и совершенное из того, что есть на Земле. Рождение ребёнка — это чудо из чудес. В этом маленьком существе — наше будущее, наше бессмертие. Так можем ли мы быть безразличными к тому, каким оно появится на свет, каким вырастет?

          Моя мама, по профессии санитарка, всегда помнила об этом. А упомянутая выше молодая женщина, окончившая вуз, — нет. Даже будучи в положении, она позволяла себе посидеть в насквозь прокуренном баре, выпить рюмку-другую спиртного. И ещё возмущённо бросала мужу: "Если тебе можно, то почему же мне нельзя?" Она по инерции продолжала бороться за давным-давно уже завоёванное равноправие. Хотя я убеждён, когда речь идёт о здоровье ребёнка, никакого равноправия быть не может: женщина — главнее!

          А если она не понимает этого, то виновны мы — педагоги. Ведь зачастую воспитываем девочек и мальчиков одинаково: без учёта их физиологических различий и вытекающих отсюда задач, которые им придётся решать в дальнейшем. И тем и другим это не на пользу.

          Я часто бываю в школах Ленинакана. Меня приглашают туда и как чемпиона, и как депутата Верховного Совета Армянской ССР. Так вот, недавно в одной из них старшеклассницы буквально затерзали меня вопросами: почему у нас не культивируют женскую борьбу и бокс?

          Я ответил, что искренне, мол, рад тому, что не культивируют. Девочки обиделись. Заявили, что сегодня, когда женщина претендует на лидирующее положение в обществе, они не желают быть хоть в чём-то хуже мальчиков. "Вы лучше," — сказал им я. И обратился за поддержкой к мужской половине класса. "Мужчины" же отреагировали вяло, равнодушно. И мне показалось, что они охотно уступили бы девочкам не только исконно свои виды спорта, но и лидирующее положение в обществе, лишь бы их оставили в покое.

          Может быть, я неправ. Может быть, у меня не хватило педагогического таланта расшевелить ребят. Но уж то, что они сейчас в школе вообще шевелятся значительно меньше, чем мы в своё время, — это точно. Они меньше бегают, прыгают, борются, толкаются. А ведь мальчишкам это крайне необходимо. Этого требуют их развивающиеся лёгкие, сердце, мышцы, характер, наконец.

          Но, к сожалению, учительская профессия всё больше и больше феминизируется. А вспомните постоянный материнский набор: "Не бегай, не упади, не ушибись". Этот педагогический букет женщины сохраняют и в роли учительницы. За девочек не ручаюсь, а мальчиков так воспитывать нельзя. Потому и необходимо нам всем постараться, чтобы в школу приходило больше учителей-мужчин.

          Я по сей день люблю тренироваться на одном помосте с подростками. Мне интересно и весело в их компании. Я черпаю у них азарт, молодею от общения с ними. И им, конечно, полезно тренироваться рядом с олимпийским чемпионом. Они подражают мне, а некоторые так даже пытаются соревноваться со мной. Поскольку видят, что слеплен я из обычного человеческого материала. И уверен, решают: "Этот парень сумел. Значит, и я должен суметь."

          А тут ещё мой дядя — заслуженный тренер СССР Сергей Андраникович Варданян — то и дело указывает ученикам на меня и спрашивает: "Как вы думаете, чем Юрик штангу поднимает?" И, не дождавшись нужного ответа, торжественно провозглашает: "Головой! Он ищет дополнительные возможности в каждой фазе движения. Уже сто раз нашёл, но продолжает искать... Вот вы рывок с помощью одних бицепсов хотите выполнить, а он это делает за счёт взрывной работы мышц ног и спины. Поэтому и поднимает пока больше вас" ⁴.

          Когда в начале 70-х годов я пришёл в ленинаканский "Локомотив", штангисты там занимались на единственном помосте в комнате площадью 5 х 5 метров. А несколько лет назад к этой комнате был пристроен настоящий зал с десятью помостами, сауной, маленьким бассейном с термальными водами... Почти все черновые работы были выполнены руками спортсменов, в том числе и моими.

          Мы потрудились от души. А вот о профессиональных строителях этого, к сожалению, не скажешь. Они отнеслись к сооружению нашего штангистского дома недобросовестно. И выглядит он сейчас, мягко говоря, непривлекательно. Штукатурка осыпалась, полы испортились...

          И с водой, особенно горячей, постоянные перебои. Зимой мы, случается, выходим из положения так: с помощью резиновых шлангов подключаем душевую к батареям центрального отопления.

          Как-то раз у нас побывали спортивные начальники из Еревана. Не понравился им зал. Всё головами качали: как это можно, чтобы олимпийский чемпион при таком многолюдье и в таком полуподвальном помещении готовился? Ну, для меня это не страшно. Я лишь в шестнадцатилетнем возрасте перебрался из комнаты с земляным полом в предоставленную нашей семье трёхкомнатную квартиру со всеми удобствами. А ребята к этим удобствам с рождения привыкли. Так что им без горячей воды — зарез.

          Некоторые люди упрекают меня, что, мол, уподобляюсь пресловутому сапожнику, который без сапог ходит. Ведь сумел же, например, как депутат, настоять на том, чтобы в ленинаканской школе имени Льва Толстого был построен спортивный зал. Почему же до сей поры не добился капитального ремонта своего штангистского дома?

          Так ведь именно потому и не добился, что он мой. Для других и просить, и требовать значительно легче.

          Кстати, знаете, кто после того начальственного визита пострадал? Я. Меня переселили в отдельную комнату с единственным помостом, где когда-то я и начинал свой спортивный путь. Теперь даже трудно представить, что на этом пятачке когда-то могла размещаться целая секция.

          Но тогда здесь было весело. А сейчас я потренировался несколько часов в одиночестве и затосковал. В общем, ослушался руководство: уже на следующий день со всем своим имуществом вернулся в нашу тяжелоатлетическую коммуналку.

          Я обеими руками за нормальные, современные условия для тренировки. Иных в наше время и не должно быть. Но я против особых, комфортных условий для избранных. Считаю, что это вредит и самим чемпионам, и, тем более, окружающей их молодёжи.

          В подтверждение приведу такую историю. После того как один мой приятель по сборной стал чемпионом, в его городе был создан специализированный тяжелоатлетический центр. Спустя некоторое время я побывал в этом комплексе, подивился размаху, с которым он был выстроен, и порадовался за местных штангистов, получивших столь большие возможности для совершенствования мастерства.

          А вот приятель меня огорчил. Этот ещё недавно скромный парень продемонстрировал мне расположенную тут же, при спортзале, свою персональную сауну, свою комнату отдыха с укрытой цветастым ковром тахтой. С непосредственностью ребёнка, получившего новую игрушку, он нажимал на кнопки персонального цветного телевизора, открывал персональный холодильник...

          Я попытался было объяснить ему, что ничего этого ему не нужно. Но он, похоже, воспринял мои слова как проявление зависти, и разговора у нас не получилось. Мне было удивительно увидеть, как ловчилы, с которыми теперь общался мой приятель, сумели переменить его взгляды.

          А вот тому, что он вскоре перестал поднимать тяжёлые штанги и был вынужден оставить большой помост, я вовсе не удивился.

          Примечательно, что примерно тогда же закрылся и тот тяжелоатлетический центр. Выяснилось, что предприимчивые люди, создавшие его, использовали моего приятеля как ширму. Прикрываясь заслугами чемпиона, они при поддержке руководящих "меценатов" обложили своеобразной данью множество предприятий и организаций. Те же из чувства ложно понятого патриотизма и во имя развития спорта щедро выделяли средства, немалая толика которых оседала в карманах воров. А когда их поймали за руку, то можно сказать, что с водой выплеснули и ребёнка — тяжелоатлетический центр был расформирован. И теперь в том городе условия для занятия штангой ещё хуже, чем были до его открытия.

          Моему же приятелю пришлось уехать из города, где он прожил много лет, где стал чемпионом... Но раз уж речь зашла о ловчилах, то замечу, их много вьётся вокруг нашего брата, они въедаются в удачливых спортсменов, как ржавчина. Но вреда от них, пожалуй, даже побольше.

          Я уже ветеран в спорте. И на моей памяти немало атлетов, достигнув определённых высот, расставались со своими первыми наставниками. Причём по самым различным причинам. Но мне было всегда жалко этих ребят. Хотя некоторые из них считали, что им крупно повезло.

          Мне жалко и тренеров, от которых вопреки их воле уходят ученики. Они в некотором роде для своих подопечных — мать и отец, вместе взятые. Их волнует, что ты ел, как спал, с какой девушкой встречаешься. И в то же время они заботятся, чтобы ты вырос смелым, волевым, терпеливым. Чтобы умел, зажав свои эмоции в кулак, принять решение, совершить поступок.

          И вот, зажав в кулак эмоции, ты говоришь тренеру: "Спасибо вам, дорогой учитель, за всё. А теперь прощайте". И, сделав ручкой, уносишь в том отделении души, где помещается твоя совесть, часть жизни этого человека. Ему, у которого ты унёс, плохо. Но и тебе нехорошо. Потому что подниматься на вершину с лишним грузом труднее, чем без него.

          А теперь о тех, кого ненавижу. Ненавижу я ловцов молодых дарований. Среди них встречаются неплохие специалисты, способные натаскать атлета на высокий результат. А уж создать за чужой счёт для него комфортные условия в спортивной и неспортивной областях — на это они все мастаки. Этим и держатся. В лепёшку готовы расшибиться для перспективного спортсмена, пока он им нужен. А затем его, избалованного, имеющего преувеличенное мнение о своей персоне, бросают, предоставляют самому себе. И мы становимся свидетелями трагедий, когда отдельные герои спортивных праздников никак не могут приспособиться к житейским будням ⁵.

          Хочу подчеркнуть, я говорю лишь о штангистах. Представителям других, например, игровых видов спорта переходы могут быть даже полезны. И штангистам, наверное, тоже. Но в исключительных случаях. Конечно, повторяю, современные условия для тренировки — лучше несовременных. И будем считать, что тренер, имеющий учёную степень, обладает большей суммой знаний, чем тот, кто её не имеет. Но всё-таки, как свидетельствует практика, не это главное.

          Вот пример. На Московской Олимпиаде пятеро советских штангистов стали победителями. И каждого к этой вершине привёл первый и единственный тренер. Причём из пяти наставников чемпионов только двое имеют высшее физкультурное образование. А один — по профессии шахтёр — закончил физкультурный техникум уже после того, как его ученик весомо заявил о себе.

          У белорусского же атлета Леонида Тараненко тренер — изобретатель сельскохозяйственных машин, кандидат технических наук. У меня — бывший пастух, сапожник, слесарь. И готовились мы все отнюдь не в тяжелоатлетических центрах, которые ныне имеются в некоторых городах. Я — в комнате 5 х 5 метров с единственным помостом. Леонид Тараненко — в подвале, где раньше размещалась бойлерная...

          Ничего не поделаешь, следует признать, что в нашем общем доме сохранилось ещё немало мусора. Это и мерзкий червь собственничества, и равнодушие к чужой беде, и хамство...

          Раньше я как-то не замечал этого. Времени не было. Теперь тоже со временем плохо. Получил диплом о высшем физкультурном образовании. Работаю. И... продолжаю учиться в Институте народного хозяйства. Потому что считаю, что в нынешних условиях без профессионального знания экономических законов невозможно успешно трудиться на спортивном поприще.

          Но я депутат, избиратели обращаются ко мне за помощью. И я стараюсь им помочь. Кроме того, я возглавляю комиссию по работе с трудновоспитуемыми подростками, которая функционирует при Ленииаканском городском спорткомитете. Так что с теневыми сторонами нашей жизни сталкиваться приходится почти ежедневно.

          Вот три случая. Начались все одинаково: я получил письма. Вообще-то, я их получаю очень много. И некоторые из них пересылаю в соответствующие инстанции. А эти оказались среди тех, которыми решил заняться лично. Почему? Я сейчас частично процитирую одно из них, и вы поймёте.

          "Родился я в 1941 году. Отец погиб на войне. Я остался сиротой. Кто с детства не имел счастья, тот и во взрослом возрасте несчастлив. Правда, я не сразу это понял. Отслужил в армии. Женился, стал отцом двоих детей. А в 1968 году потерял здоровье, хожу на костылях. Хочу найти такую работу, чтобы и при своей болезни приносить пользу обществу, быть настоящим отцом своим детям..."

          Поехал я домой к этому человеку и убедился, что всё верно он написал. Затем с его лечащим врачом посоветовался. Тот сказал, что пациент мог бы трудиться в табачном ларьке или газетном киоске. Но выяснилось, что устроиться туда не так-то просто. В соответствующем управлении мне ответили, что все рабочие места уже заняты, и тоже инвалидами и пенсионерами.

          Ну, походил я по городу, понаблюдал. И понял: неправильно меня проинформировали. Вон в том табачном ларьке мужчина сидит: ему бы штангу поднимать, а он под прилавок лезет и угодливо вручает франтоватому покупателю какие-то особые сигареты. А тот даёт ему деньги и, не стесняясь окружающих, хвастливо говорит: "Запомни, дядя, если Роберт платит, он сдачи не берёт. Так что всегда оставляй мне мой сорт..."

          Я попросился на приём ко второму секретарю Ленинаканского горкома партии Рафаэлу Михайловичу Галстяну, рассказал ему об увиденном и попросил посодействовать моему подопечному... Сегодня тот безногий человек работает в ларьке, где раньше сидел "штангист". Недавно я справлялся: говорят, хорошо работает.

          А вот вторая история. Ко мне обратился ветеран войны с жалобой на работников близкого от его жилья продуктового магазина. Что, мол, плохо его там обслуживают, заставляют стоять в очередях. А ему трудно: возраст уже преклонный и здоровье плохое. Посадил я этого очень пожилого человека в машину и повёз его в магазин. А там директор молодой, румянощёкий, улыбчивый. Меня узнал, всех продавцов к себе в кабинет пригласил. Кричит: "Радость-то какая! К нам сам Варданян пожаловал. Чем можем быть полезны?"

          Я объяснил цель своего визита. Директор моего спутника мясистой ладонью по плечу похлопал так, что у того, стукнувшись друг о друга, звякнули на груди боевые медали; покровительственно пообещал: "С этого момента, папаша, ты для нас — свой человек". Снял я лапищу волосатую с худенького стариковского плеча и сделал это, по-видимому, не очень осторожно, потому что директорские щёчки заметно выцвели и улыбаться он перестал.

          Вышли мы с ветераном войны из магазина, а он меня благодарить начал. Честное слово, я от стыда готов был провалиться сквозь землю. Сказал ему: "За что же вы меня благодарите? Это я вас благодарить должен. Это все мы вас благодарить должны..."

          И, наконец, третий случай. Довелось мне как-то беседовать с одним юным правонарушителем. Тощий, длинный — типичный акселерат. Зол на весь свет. Со мной согласился разговаривать только потому, что я — олимпийский чемпион. Нет, к тяжёлой атлетике он был равнодушен. Но зато страстно увлекался футболом. Причём сам, по сути, ни разу в жизни в футбол не играл. Отчего?

          Оказывается, у него врождённый дефект: одна нога чуть короче другой. Врачи считают, что занятия спортом, в том числе и футболом, были бы ему полезны. Но ни в ДЮСШ, ни в дворовые команды, выступающие на приз "Кожаного мяча", его не берут — бесперспективный.

          "А почему ты просто так не играешь? — спросил я. — Знаешь, когда два портфеля или два кирпича — ворота?"

          И тут он мне сообщил удивительную вещь: "дикого" футбола у них в микрорайоне нет.

          Что же получается? Во времена моего детства в подвижных дворовых играх участвовали все. Лидерами же и заводилами были самые одарённые в физическом отношении мальчишки. А теперь эти самые одарённые ушли в ДЮСШ. И большая группа так называемых "бесперспективных" ребят осталась за бортом даже самодеятельного спорта.

          Как исправить положение? Пока не знаю. Советуюсь с умными, опытными людьми. Некоторые говорят, что работу детских тренеров следует оценивать не по выполненным их учениками разрядным нормативам, а как-то иначе, чтобы они были заинтересованы принимать к себе в секции всех желающих.

          Здесь уместно будет рассказать о Седраке Пилосяне, с которым я познакомился несколько лет назад. Я зашёл тогда на тренировку в СДЮСШ олимпийского резерва по самбо и дзюдо и увидел среди собравшихся там крепышей болезненно-худого подростка. Уже потом я узнал, что при росте 174 см Седрак весил в то время чуть больше 40 килограммов. Он стоял в стороне от всех и чувствовал себя очень одиноким. Наверное, поэтому я и подошёл к нему, похлопал его по костлявому плечу и громко, чтобы все слышали, сказал: "О, из этого парня обязательно что-то получится!"

          Сейчас мне эта фраза представляется довольно бессмысленной. Ведь из каждого парня в конце концов что-то получится. Весь вопрос в том — что? Но у меня нет оснований не верить Седраку, который утверждает, что услышал от меня не какие-то другие слова, а именно эти. И понял он их однозначно. Счастливый, прибежал к директору ДЮСШ Оганесу Саркисяну и крикнул: "Товарищ Оганес, сам Варданян сказал, что из меня обязательно что-то получится".

          И получилось. Седрак недавно завоевал золотую медаль на республиканском молодёжном чемпионате по самбо. Он уверял, что в этой награде есть и моя частичка. Потому что в тот день, когда мы впервые встретились, он, посчитав себя бесперспективным, собирался уйти из секции.

          А вообще среди моих крестников есть не только самбист, но и легкоатлет. Это наш замечательный прыгун в длину, чемпион и рекордсмен Европы Роберт Эммиян. Я как-то наблюдал за тем, как он тренируется. И пришёл к выводу, что Роберту не помешает укрепить ноги. Вот и научил его полуприседам и прыжкам со штангой. Буквально через два месяца после этого он установил рекорд Европы среди юниоров.

          Поймите меня правильно. Я обо всём этом говорю не потому, что хочу похвастаться: вот, мол, какой я хороший! А потому, что хочу подчеркнуть: каждый опытный спортсмен, а тем более чемпион может быть полезен младшим товарищам. Даже представителям других видов спорта. А уж в своей области ветеран просто обязан делиться мастерством с молодёжью, которая идёт ему на смену.

          Особенно это нужно сейчас нашей тяжелоатлетической дружине. Осенью 1986 года она потерпела сокрушительное поражение на чемпионате мира в Софии от хозяев помоста. Я там не выступал. В среднем весе советскую сборную представлял перспективный Исраил Арсамаков. Он проиграл моему давнему конкуренту болгарскому силачу Асену Златеву и довольствовался серебряной наградой. В некоторых же других категориях мы выступили значительно хуже. Чем же объяснить такой спад?

          Не в последнюю очередь тем, что после Московской Олимпиады прежнее руководство сборной захотело избавиться от всех, пожалуй, кроме меня, атлетов, завоевавших на этих Играх золотые медали. Они хотели начать, что называется, с чистого листа. А такие попытки не проходят бесследно. Нарушается преемственность поколений, а это всегда ведёт к беде.

          Никакое развитие общественных структур немыслимо без передачи опыта одного поколения другому. Очевидно, этот процесс везде имеет свои трудности. Но нигде, по моему мнению, взаимоотношения между поколениями, болезненность смены поколений не видна так ясно, как в спорте... Однако не надо забывать, что все мы в долгу перед нашими предшественниками — нашими учителями. И вернуть этот долг можно, лишь передавая свои знания и опыт тем, кто приходит за нами, поддерживая их словом и делом.

          Многие интересуются, как это меня на всё хватает. Открою секрет: чем больше нагрузка, тем больше я успеваю сделать. Ведь время — понятие относительное. Иной час по объёму выполненной работы целых суток стоит. Вот я и хочу, чтобы в моих сутках было побольше таких насыщенных часов. Сейчас много говорят о резервных возможностях человека. Уверяю вас, я на собственном опыте убедился, что они огромны. Сорок три мировых рекорда, которые установил, — это сорок три шага на пути к себе, к познанию своих резервных возможностей и умению управлять ими.

          Например, во время перелёта из Ленинакана в Москву я могу, когда есть надобность, похудеть на килограмм.

          Три года назад у меня случилась тяжёлая травма. Мало кто верил, что я сумею восстановиться. А я восстановился. В 1983 году на чемпионате мира, соревнуясь с Асеном Златевым, я уже в первом движении заказал вес, превышавший мировой рекорд. Тренеры просили не рисковать, убеждали, что после столь долгого перерыва в тренировках, какой был у меня, невозможно поднять такую штангу. Но я твёрдо сказал: "Пойду на рекорд!" Это был не каприз. Мне тогда рекорд был необходим, как воздух. Только он мог вернуть мне веру в себя. И я установил его. А спустя год на турнире "Дружба-84" я сумел уже только за один вечер установить пять мировых рекордов.

          Мой отец, кадровый рабочий Норайр Андраникович Варданян, когда-то тоже занимавшийся штангой, удивляется: "Почему в спорте говорят, что атлет победил себя? Если он победил себя, то кто же от этого выиграл? Не себя надо побеждать, а дурное в себе: слабость, трусость, злобу, жадность... А во всём хорошем нужно идти на рекорд. От этого силы только прибывают".

          Я давно уже взрослый, самостоятельный человек. Но, как и прежде, наивысшим авторитетом в жизни для меня является отец. Вот я и стараюсь идти на рекорд. В труде, спорте, в отношениях с людьми...

Вячеслав Волков

          В январе 1982 года международный журнал "Тяжёлая атлетика" подвёл итоги конкурса, который должен был назвать лучшего штангиста всех времён. В числе первых претендентов на этот пусть и неофициальный, но глубоко символичный, исключительно престижный титул назывались сильнейшие из сильнейших, "чемпионы чемпионов": американцы Джон Дэвис и Томми Коно, замечательный болгарский атлет Янко Русев и наш могучий отечественный квартет — Юрий Власов, Василий Алексеев, Давид Ригерт и Юрик Варданян.

          При определении победителя учитывалось не только количество рекордов, побед, вес покорённой штанги, но и, не в последнюю очередь, манера выступления на помосте, стиль, техника выполнения движений, контактность со зрительным залом. Многомесячный опрос специалистов "железной игры" и спортивных журналистов завершился в пользу олимпийского чемпиона 1980 года, воспитанника известного центра тяжёлой атлетики ДСО "Локомотив" города Ленинакан Юрика Варданяна.

          В год 50-летия родного общества "Локомотив" Юрику Варданяну исполнилось 30 лет. На счету депутата Верховного Совета Армянской ССР, кавалера орденов Ленина и Трудового Красного Знамени 43 мировых рекорда. Семь раз заслуженный мастер спорта Юрик Норайрович Варданян побеждал на чемпионатах мира. Все эти достижения капитана сборной СССР сделали его эталоном мастера "железной игры".

          Юрик пришёл в "железную игру" с отличным физическим багажом. Юный ленинаканец отменно прыгал и играл в волейбол, был исключительно координирован и гибок. И штанга подростку нравилась. Он, бывало, нет-нет да и забегал в клуб железнодорожников, где десятка три мальчишек под началом его дяди, Сергея Андраниковича, самозабвенно "качали" силу. Аккуратно, цепко Юрик брался за гриф. Поднимал на грудь, жал и толкал, укладывал на плечи, приседал. Дядя внимательно приглядывался к любимому племяннику, делал замечания, поправлял, подбадривал, но про свою сокровенную задумку помалкивал. А она давно и окончательно созрела в голове Варданяна-старшего.

          Долго ли, коротко ли, но такой день пришёл, когда нужно было сделать выбор раз и навсегда: волейбол или тяжёлая атлетика? "Будешь выступать на первенстве "Локомотива" в Туапсе... В лёгком весе", — сказал дядя тоном, которому в семье Варданянов не противоречили.

          Так в олимпийском 1972 году Юрик Варданян стал штангистом.

          Долгие годы нашу сборную в полусреднем весе (75 кг) достойно представлял на мировом помосте армеец Виктор Куренцов. Он выступал на Олимпиадах в Токио и Мехико, где завоевал серебряную и золотую медаль, он многократно бил мировые рекорды, побеждал на первенствах Европы и мира.

          Ветеран всё ещё оставался в силе, но на одном из турниров юные болгарские силачи во главе с Йорданом Биковым лихо расправились с прежними достижениями и затмили славу советских полусредневесов. Наши атлеты проиграли в олимпийском Мюнхене. Четыре года они не знали побед на чемпионатах мира и Европы в этой весовой категории.

          Юрик Варданян не завидовал, а волновался, провожая своего старшего товарища по секции полусредневеса Вартана Мелитосяна на Олимпиаду в Монреаль. И хотя Варданян твёрдо уже решил для себя, что в будущем поединка на помосте со своим старшим товарищем не избежать, он был горд за земляка и желал Вартану победы. Это он, Мелитосян, на майском чемпионате Европы в Берлине принял вызов болгарского силача Йордана Миткова и чемпиона мира из ГДР Петера Венцеля. В напряжённой дуэли верх одержал наш полусредневес, украсив турнир мировыми рекордами. У советских богатырей был праздник: появился преемник Виктора Куренцова.

          В том олимпийском сезоне Юрик выступал тоже здорово. В июне на юниорском чемпионате мира Варданян во второй раз завоевал высший титул, установив на помосте в польском Гданьске два мировых рекорда. Да и сумма у Юрика получилась вполне "взрослая" — 335 кг. В Берлине лишь Вартан поднял чуть больше — 340 кг. И теперь, возвратившись в Ленинакан с чувством выполненного долга перед сборной и дядей Сергеем, Юрик ждал с нетерпением вестей с олимпийского помоста. Когда же узнал, что Вартан в этот раз проиграл Миткову, завоевав серебряную медаль, искренне расстроился.

          — Болгары, выходит, сильнее? — потрясённый неудачей Вартана, спросил он после тренировки у дяди.

          Сергей Андраникович минуту о чём-то размышлял, а потом спокойно произнёс:

          — Хорошие штангисты. Тренируются много и смелые...

          Варданяны допоздна оставались в тот день в зале. Обстоятельно говорили о завтрашнем дне тяжёлой атлетики, о первом выходе Юрика на взрослый помост. О предстоящей борьбе... с Мелитосяном и болгарскими чемпионами.

          Встреча с Вартаном произошла в конце того же года в Свердловске. Перед началом состязаний полусредневесов на Кубке СССР Варданяна не считали в числе претендентов на победу. Свердловчанам имя ленинаканца мало что говорило, а на специалистов две победы Юрика на мировом чемпионате юниоров особого впечатления не произвели: мало ли было молодых силачей, которые терялись, как только вступали в спор со взрослыми атлетами. Что может сотворить этот паренёк с живыми чёрными глазами и фигурой бегуна на средние дистанции? Смотрите, какую силищу таят мышцы Мелитосяна и чемпиона страны Валерия Смирнова!

          На штангу поставили 155,5 кг — рекордный вес, превышавший достижение олимпийского чемпиона Миткова. Юрик Варданян безупречным слитным движением вырвал штангу. И по тому, сколько поднял этот чернокудрый юноша, как поднял (о манере выступления ленинаканца я расскажу особо), зрители безошибочно распознали атлета будущего. Дворец спорта аплодировал горячо и дружно.

          Начался толчок. Смирнов и Мелитосян были готовы в этот вечер поднять много. Оба атлета выступали с подъёмом, каждый по-своему красиво, и набрали одинаковую "гроссмейстерскую" сумму — 335 кг. Но обеспечивало ли это победу? Ведь у Варданяна в запасе оставался ещё один подход.

          Посоветовавшись с дядей Сергеем, Юрик попросил установить на штангу вес 193 кг. Затем он подошёл к одному из судей и вежливо спросил: "Разрешите идти на рекорд?".

          Мгновение завораживающей, безмолвной схватки человека с громадой металла. И вновь зрительный зал щедро наградил атлета аплодисментами. Так Юрик Варданян с двумя мировыми рекордами и победой в Кубке СССР вышел на большой помост.

          О борьбе на штутгартском помосте, о замечательной победе Юрика Варданяна тысячи железнодорожников страны читали в репортажах на страницах "Гудка", автором которых... был сам чемпион мира. В одном из них, где шёл разговор как раз о поединке средневесов, Юрик сдержанно писал о своём первом успехе на мировом первенстве. Но с какой преданностью, с какой любовью Варданян рассказал о родной секции в Ленинакане, о растущей популярности "железной игры" среди детей железнодорожников, о перспективе строительства базы для штангистов...

          Каждому Мастеру, будь то писатель, художник, музыкант или стеклодув, присущ свой неповторимый почерк. То же самое и в большом спорте. Разве под силу было кому-либо скопировать бег-полёт Валерия Борзова или искромётный "танец с саблей" Владимира Назлымова? Здесь спорт приближается к искусству — вот потому-то и забываются только рекорды, но не великие чемпионы.

          Зритель, впервые увидев Юрика Варданяна, был очарован манерой его поведения на помосте. Будто не к штанге почти два центнера весом выходил атлет. И всё-то на нём ладно, всё подогнано, нет ни одного суетного движения. И спокойствие. Поразительное спокойствие и хладнокровие. Вот Варданян изящным движением захватывает гриф, делает не менее изящный подрыв — и штанга над головой! Юрик держит эту громаду с исключительной осторожностью. Таким вошёл Юрик Варданян в грохочущий мир штанги.

          Владимир Пушкарёв, наш известный тренер, воспитавший таких ярких штангистов, как Юрий Козин и Владимир Рыженков, после победы Варданяна на чемпионате СССР 1977 года в Ростове-на-Дону так сказал о победителе:

          — Всем он мне понравился: поведением за кулисами и перед зрителями — подтянутый, собранный. Юрик готовится к попытке неторопливо, спокойно, без рисовки. Значит, умеет, несмотря на молодость, владеть собой и своими эмоциями. Потому и поднимает штангу без срывов. Такие атлеты украшают наш суровый спорт, привносят в "железную игру" романтику...

          В полусреднем весе Юрик Варданян выступал чуть больше года. Победный час атлета настал осенью в западногерманском городе Штутгарте. Мы жили в номере вместе с Сергеем Андраниковичем и, несмотря на то, что горячо переживали за выступления каждого нашего спортсмена, всё же как-то по-особому ждали выхода на помост Юрика. Он был очень силён и доказал это уже в споре с Мелитосяном и Смирновым, когда впервые победил на чемпионате страны с мировым рекордом в сумме — 347,5 кг. Но мы тем не менее волновались: чемпионат мира для дебютанта — испытание особое.

          Болгарские тренеры выставили в полусреднем весе двух именитых атлетов — чемпиона мира Неделчо Колева и олимпийского чемпиона Йордана Миткова. Да и Петер Венцель не прочь был повторить свой московский успех, когда он стал чемпионом мира. Им-то всем и должен был дать бой Варданян.

          Соперники, зная возможности нашего чемпиона, пошли сразу со старта в атаку. Болгары начали рывок со 147,5 кг и... просчитались. Они с трудом укротили вес: Колев — с третьей попытки, Митков — со второй. Но на следующий вес сил у Йордана уже не хватило. Юрик же работал без сучка и задоринки, и рывок остался за ним — 152,5 кг.

          В толчке ленинаканец тоже расставил все точки над i. Зафиксировав в третьем подходе вес 192,5 кг, Юрик Варданян с великолепной суммой 345 кг стал чемпионом мира и Европы.

          Мы все знали, что олимпийским чемпионом на родном московском помосте станет именно он, Варданян. Верили в его характер, волю. Специалисты отмечали редкую стабильность его выступлений. Но чтобы сделать такое...

          Зрители, заполнившие до отказа трибуны в день состязания средневесов, с особым вниманием следили за выступлением Юрика. Вот уже все соперники закончили рывок, и тогда Варданян попросил установить на штанге вес 177,5 кг. По его подсчётам, именно этот вес мог стать одним из слагаемых его рекордной суммы. Всё было сделано атлетом в безупречном стиле. Юрик поклонился трибунам, поблагодарил судей и ушёл за кулисы отдыхать.

          Гром аплодисментов и восторженные возгласы потрясли своды Дворца спорта, когда Варданян в толчковом движении во втором подходе поднял 215 кг. И как только штанга замерла над головой атлета, диктор объявил:

          — Советский штангист Юрик Варданян установил мировой рекорд в сумме двоеборья — 392,5 килограмма!

          Долго не смолкали трибуны. А когда чуть стихло, на табло высветилось новое число — 222,5 кг. Что это — мираж, обман зрения? Или ошибка судей? Разве может средневес заказывать такие килограммы? И лишь когда Варданян вышел из-за кулис, все поняли: сейчас родится рекорд в 400 кг.

          Можно ли найти слова, чтобы описать это великое мгновение? В глазах сотен зрителей стояли слёзы восторга. Словно и они, москвичи и гости столицы, подняли эту штангу вместе с Юриком Варданяном и ещё раз убедили всех в неисчерпаемых возможностях человека. Насколько феноменален этот результат, можно судить и по такому факту: атлеты двух последующих весовых категорий, победившие на Олимпиаде, подняли штанги меньшего веса, чем Варданян!

          Маленькая прекрасная Армения, следившая за выступлением своего соотечественника на олимпийском помосте, ликовала.

          Жажда борьбы, мощь и воля Варданяна на помосте сочетаются с элегантностью. Любители спорта сильных идут на Юрика, как шли на Юрия Власова и Давида Ригерта, как стремились тысячи поклонников футбола и хоккея на Всеволода Боброва и Эдуарда Стрельцова.

          "Без всяких преувеличений, — сказал президент Международной федерации тяжёлой атлетики (ИВФ) австриец Готфрид Шёдль, — Юрик Варданян — один из самых талантливых атлетов современности".

          В 1982 году молодёжь республики избрала Юрика делегатом на XIX съезд ВЛКСМ. Вот уже второй раз жители Ленинакана избрали Варданяна депутатом Верховного Совета Армянской ССР. В любое время дня ленинаканцы идут теперь к своему депутату, а он всегда готов выслушать и помочь.

          В том, что сегодня почти все детские сады города, включая тот, где воспитывался сам Юрик, имеют свою спортивную базу: бассейны, площадки, гимнастические залы, инвентарь, нестандартное оборудование — большая заслуга депутата Варданяна. Многое он делает и для пропаганды спорта среди железнодорожников. ДСО "Локомотив" остаётся для него по-прежнему родным и близким. Школа "железной игры", где по-прежнему одержимо трудится его любимый тренер, дядя Сергей, стала не только лучшей на железнодорожном транспорте, но считается передовой в стране. Конечно, воспитать "нового Варданяна" Сергею Андраниковичу и его помощникам не так просто — великие чемпионы рождаются редко, но авторитет ДСО "Локомотив" растёт, сотни мальчишек Ленинакана играют "в Юрика Варданяна". Постоянно оказывает помощь штангистам и руководство отделения Закавказской железной дороги.

          Знаменательно, что в дни работы комсомольского форума в Днепропетровске проходил чемпионат страны. Делегаты съезда единодушно разрешили Юрику Варданяну съездить на турнир и выступить в соревнованиях. В знак благодарности штангист пообещал выступить достойно.

          Всего один день пробыл Юрик в Днепропетровске. Но какой праздник любителям спорта подарил штангист из Армении! Варданян выступал в более тяжёлой весовой категории — 90 кг. Он повёл борьбу с очень мощными атлетами, а сам весил всего 85 кг. Первый рекордный подход Юрик сделал в рывке к весу 188 кг. Он вырвал снаряд с удивительной лёгкостью и... попросил поставить на штангу 190 кг. И тоже поднял этот вес. Затем были установлены ещё два высших мировых достижения: в сумме двоеборья — 415 кг и в толчке — в дополнительном подходе — 228 кг.

          Юрик пообещал комсомольцам страны достичь новых рубежей на помосте и слово своё — сдержал.

          Вскоре Варданян снова "полегчал" и вернулся в свою любимую весовую категорию — 82,5 кг. Он выходил на помост уже не только как штангист, но и как капитан советской тяжелоатлетической дружины. В солнечной Варне Юрику вновь покорились рекордные веса: рывок — 182,5 кг, толчок — 224 кг, сумма двоеборья — 405 кг.

          Чемпионат мира 1985 года проходил в шведском городе Сёдертелье. Конечно, это было чистым совпадением. Но каким символичным! Кремлёвские куранты отбивали на Красной площади полночь, над страной плыл Гимн Родины — и именно в эти самые минуты под сводами Дворца спорта в Сёдертелье поднимался наш красный флаг. Он трижды взмывал в тот вечер вверх. И каждый раз трибуны скандировали: "Вар-да-нян! Вар-да-нян!".

          На этот раз мировые рекорды устояли. Но своим мужеством, стойкостью, рыцарским поведением Юрик покорил сердца тысяч болельщиков. Капитан сборной СССР с великолепной суммой — 397,5 кг — в седьмой раз стал обладателем золотой медали.

          "Спорт — это трудное занятие, — говорит Варданян. — Нет ни одного атлета, даже самого талантливого и удачливого, который хоть когда-то не испытал отчаяния, желания всё бросить... Спорт — прекрасное занятие. Ты одержал победу, которая нужна тебе, твоим товарищам, твоей стране. Ты слышишь Государственный гимн своей державы, и эти звуки возвышают и оправдывают каждую каплю пролитого тобой пота."

          Выдающийся штангист современности, достойный продолжатель славы богатырей-локомотивцев Якова Куценко, Израиля Механика, Адама Гнатова, Бориса Селицкого ленинаканец Юрик Варданян пока ещё не расстаётся с "железной игрой" — на помосте ленинаканского клуба ДСО "Локомотив" он накапливает силу.

          Нынешним летом легендарный советский штангист Юрик Норайрович Варданян отметил своё пятидесятилетие. После Московской Олимпиады он приобрёл в нашей стране немалую популярность. Действительно, далеко не каждый день спортсмены устанавливают сразу пять мировых рекордов за один вечер, увеличивая при этом сами рекорды на 10 кг. А вообще Варданян завоевал 23 золотые медали чемпионатов мира — это если считать отдельно награды в рывке, в толчке и в сумме двоеборья.

          Впрочем, в последнее время мы успели подзабыть об этом уникальном спортсмене, который вот уже почти 15 лет живёт в США. Визит Юрика Норайровича в Москву — отличная возможность поздравить его с круглой датой и поговорить о судьбах тяжёлой атлетики. Корреспондент газеты "Россiя" не мог ею не воспользоваться.

          — Юрик Норайрович, прежде всего разрешите от имени газеты поздравить вас с прошедшим юбилеем и пожелать успехов во всех начинаниях.

          — Большое спасибо за поздравления.

          — При упоминании вашего имени у многих любителей спорта в памяти всплывает Олимпиада 1980 года в Москве. Вы стали героем тех Игр, выступив просто феноменально. Расскажите, пожалуйста, как это было.

          — Восьмидесятый год оказался самой серединой моей спортивной карьеры. Я начал выступать в составе сборной СССР в 1975 году. Тем же годом датирован и мой первый крупный успех. На первенстве планеты среди молодёжи в Марселе я показал лучший результат, установив мировые рекорды. На следующий год я повторил это достижение, а в 1977 году в Штутгарте выиграл уже взрослый чемпионат мира. На двух следующих мировых форумах в американском Геттисберге и греческих Салониках мне также удалось опередить всех соперников. Что касается Московской Олимпиады, то я на ней и выиграл "золото", и установил пять мировых рекордов.

          — У вас был только один реальный соперник — болгарин Благой Благоев...

          — Да, всё так. Но потом он прибавил в весе и ушёл в более тяжёлую категорию, чтобы не соревноваться со мной. После 1980 года моим главным соперником стал другой болгарин — Асен Златев. Кстати, в Москве он также стал олимпийским чемпионом, но в категории 75 кг.

          — Вы были уверены в олимпийском успехе?

          — Да, я был в нём абсолютно уверен. Когда в 1977 году я переходил из полусреднего веса в средний, то есть из категории 75 кг в категорию 82,5 кг, то пообещал всем своим поклонникам, что в 1980 году в сумме двоеборья подниму 400 кг. Тогда мировой рекорд составлял 372,5 кг, и моим словам мало кто поверил. Тем не менее я своё обещание выполнил.

          — Вы не думали над тем, чтобы поднимать планку мирового рекорда постепенно, как это, например, делает сейчас в прыжках с шестом Елена Исинбаева?

          — Если честно, то я думал лишь о том, чтобы выполнить данное любителям спорта обещание. Действительно, многие атлеты стремятся идти вперёд с минимально возможным шагом. Например, знаменитый советский штангист Василий Алексеев, выступавший в тяжёлом весе, всё время прибавлял к мировым рекордам по полкилограмма. Я же в двоеборье поднял планку сразу на 10 кг.

          — Что происходило после вашей невероятной победы, как реагировал зал?

          — Никак не могу забыть один момент: после того как я толкнул 222,5 кг, комментировавший соревнования Николай Озеров несколько минут не мог произнести ни слова. Об этом он мне потом сам рассказывал. А ведь в те годы спортивные репортажи о соревнованиях штангистов всегда велись в гораздо более эмоциональном стиле, чем сейчас. Что касается зрителей, то весь зал мне тогда аплодировал стоя, овации не прекращались ещё очень долго. Мало того, я в течение трёх часов не мог покинуть Дворец спорта "Измайлово", где проходил олимпийский турнир.

          — Правда ли, что тогдашний президент Международной федерации тяжёлой атлетики австриец Готфрид Шёдль назвал ваше выступление фантастикой?

          — Да, и это слово употреблял не только он. То же самое говорили и писали многие другие спортивные специалисты.

          — Юрик Норайрович, вы готовились к Олимпиаде 1984 года?

          — Готовился, причём настрой у меня был не менее боевым, чем перед Олимпиадой в Москве. Однако, как вы знаете, сборная СССР не поехала в Лос-Анджелес из-за ответного бойкота Олимпиады. Вместо неё был организован международный турнир "Дружба-84", в котором приняли участие спортсмены соцстран. В Варне на тяжелоатлетических соревнованиях турнира "Дружба-84" я вновь установил за один вечер пять мировых рекордов, подняв в двоеборье 405 кг. Несмотря на то что я обыграл любимца местной публики Асена Златева, зал реагировал так же, как и в Москве: продолжительными аплодисментами.

          — А что произошло в 1988 году? Почему вы не выступили в Сеуле?

          — К Олимпиаде в Сеуле я тоже готовился. Хочу расставить все точки над "i" в вопросе об Олимпиадах. На самом деле при удачном стечении обстоятельств я мог бы принять участие в четырёх Олимпиадах — 1976 году, 1980 году, 1984 году и 1988 году В Монреаль меня не взяли, — скорее всего, из-за возраста: в 1976 году мне было только 20 лет. Впрочем, потом об этом решении пожалели. Дело в том, что выступавший в Канаде в составе сборной СССР Вартан Милитосян занял в моей тогдашней категории 75 кг лишь второе место, уступив болгарину Йордану Миткову. Я же в день его выступления, ещё не зная олимпийских результатов, поднял в сумме на десять килограммов больше обладателя золотой медали. О 1980 и 1984 годах я уже рассказал.

          О том же, что произошло перед Играми в Сеуле, можно говорить долго. А если в двух словах, то меня просто подставили. Мне тогда исполнилось уже 32 года, но я был ещё в состоянии показывать очень высокие результаты. На тренировках я поднимал в сумме 395 кг, хотя сознательно сдерживал себя, чтобы не выплеснуть весь запал до официальных стартов.

          Тем не менее в Сеул меня не взяли. О причинах я узнал лишь после Игр. Дело в том, что правительство Южной Кореи пообещало выплачивать внушительную сумму призовых всем корейцам, поднявшимся на верхнюю ступень пьедестала, вне зависимости от места их проживания. Так вот, в нашей сборной был Сергей Ли — кореец по национальности, проживавший тогда в Киргизии. На него-то и была сделана ставка, а меня решили "задвинуть". Конечно, доказать это сейчас уже невозможно, но эту информацию я получил из вполне достоверного источника. И всё же справедливость в какой-то мере восторжествовала: перед началом Олимпиады в Сеуле Сергей Ли попался на допинге и был дисквалифицирован.

          — Как вы пришли в тяжёлую атлетику?

          — Тренером работал мой родной дядя. Но сначала я тяжёлую атлетику не любил. Не очень-то хотелось тяжести поднимать, больше тянуло к игровым видам спорта, особенно к волейболу и футболу. Я занимался разными видами спорта. Но дядя меня буквально заставил остановить свой выбор на штанге. Он уже к десяти годам поставил мне всю технику тяжелоатлетических движений. И в тринадцать с половиной лет я приступил к серьёзным тренировкам в зале. Первые шесть месяцев было очень тяжело, но потом я привык и полюбил штангу так, что меня от неё невозможно было оторвать.

          — Когда вы приняли решение уйти из большого спорта?

          — Так получилось, что моим последним официальным турниром стало первенство планеты 1985 года в шведском Сёдертелье, где я завоевал свою седьмую золотую медаль чемпиона мира (если считать вместе с юниорскими — то девятую). Конечно, тогда я ещё не знал, что больше выступать не буду. Я серьёзно готовился к Сеульской Олимпиаде и мог бы даже после неё ещё год-два участвовать в соревнованиях. Но боль и обида на руководство сборной были настолько сильны, что пропал всякий интерес. Находиться рядом с теми тренерами и чиновниками я просто не мог и принял решение оставить спорт.

          — Вам устраивали торжественные проводы?

          — Нет, ничего такого не было.

          — Расскажите, пожалуйста: как вы оказались в США?

          — В мою бытность спортсменом меня очень уважал первый секретарь ЦК компартии Армении Карен Демирчян.

          — Часто ли вы бываете на родине?

          — В последний раз был в 2000 году. Просто не хочу рисковать. Дал слово, что не поеду в Армению, пока там держится нынешний режим. А до этого я постоянно курсировал между двумя странами: одна нога здесь, другая — там. В течение десяти лет я съездил в Армению 52 раза — на 1-2 месяца, а иногда и на три.

          — В США вы сначала занимались тренерской деятельностью?

          — Да, я ведь уехал по контракту. Меня постоянно звали в США, но я никогда не думал, что покину родину. Решающим фактором стало изменение политической ситуации в Армении. Сначала я подписал в США контракт на год, потом продлил его. Впрочем, я по-прежнему гражданин Армении. Осознанно не принимаю гражданство США, поскольку планирую рано или поздно вернуться домой.

          — Сейчас вы руководите общиной армян в США?

          — Я бы не стал так говорить. Скорее, являюсь лидером оппозиции. Дело в том, что 97% армянского населения США не поддерживают существующего у нас на родине режима. Кстати, армян в Соединённых Штатах сейчас около двух миллионов человек, из них около полутора миллионов проживают в Калифорнии.

          — Каково влияние армянской общины на политические процессы в США?

          — В политической жизни Америки мы по большому счёту участия не принимаем, поскольку мало у кого из нас есть гражданство США — только вид на жительство ("Грин-кард"). Тем не менее на последних губернаторских выборах в Калифорнии я поддерживал Арнольда Шварценеггера, который является моим другом.

          — Вашей целью — вернуться в Армению и стать одним из руководителей государства?

          — Очень многие ошибаются, полагая, что я специально занимаюсь политикой, чтобы приехать на родину и возглавить там какое-нибудь министерство. Нет, меня это не интересует. Я всегда говорил, что для меня главное — жить в Армении. А должности — не самое важное.

          — Если вы не против, давайте вернёмся к тяжёлой атлетике. Как вы оцениваете результаты недавнего чемпионата мира в Доминиканской Республике?

          — Если говорить о российской сборной, то она, с моей точки зрения, выступила очень хорошо (девять медалей, в том числе одна золотая. — Прим. авт.). Мужскую команду уже много лет возглавляет мой кумир и друг Давид Ригерт, который был замечательным спортсменом, а сейчас великолепно реализует свой талант на тренерской ниве. Необходимо отметить и уровень результатов, который сейчас ниже, чем в моё время. Достаточно сказать, что к моему мировому рекорду никто и близко не может подойти, хотя границу весовой категории подняли с 82,5 кг до 85 кг. В России сейчас спорту уделяется достаточно много внимания, но, конечно, хочется, чтобы его уделяли ещё больше.

          — Если вас пригласили бы, то вы согласились бы возглавить сборную России?

          — Нет — потому что на этом посту сейчас успешно работает Давид Ригерт. Я даже и не думал об этом.

          — А встать у руля Российской федерации тяжёлой атлетики согласились бы?

          — Почему бы и нет?

          — Как вы считаете, ужесточение борьбы с допингом в последнее время идёт на благо тяжёлой атлетике?

          — Я думаю, это очень правильные действия. Показывать высокие результаты можно не только за счёт употребления запрещённых препаратов, поверьте мне. Просто нужна правильная подготовка, хорошая техника, нормальное питание.

          — Бытует мнение, что в некоторых видах спорта — таких, как тяжёлая атлетика и велоспорт, — просто невозможно обойтись без различного рода сомнительных препаратов. Принципиальным является вопрос, какие из них считать допингом, а какие — нет...

          — К сожалению, многие люди думают, что без запрещённых анаболиков штангу поднимать невозможно. Они ошибаются. Если честно, я в этой медицинской сфере совсем безграмотен. Я и раньше плохо знал, а сейчас совсем не знаю, что там штангисты принимают, что принимать можно, а что — нельзя. Для меня это всё было не важно. А если было бы важно, я это изучал бы.

          — Я читал, что вы в паузах между тренировками любили отдыхать под звуки рояля и сами были прекрасным пианистом...

          — Да, я играл — но не очень хорошо, безграмотно... Ноты я не знаю до сих пор, но играть могу на любом инструменте, даже на скрипке.

          — А что вы предпочитаете играть?

          — Разную музыку. Больше склоняюсь к классической — мне по душе Бетховен.

          — Как вы относитесь к женской тяжёлой атлетике в целом?

          — Если правильно поднимать штангу, то женская фигура никогда не испортится. Спортсменки становятся сильными, но при этом не перестают быть женственными. Другой вопрос, что очень многие девушки — наверное, около 70% — поднимают штангу неправильно. У них хромает техника. Поэтому их ноги и плечи становятся не слишком приятными для мужского глаза. Если штангистка, владеющая правильной техникой, наденет платье, то будет невозможно определить, что она занимается нашим видом спорта.

          — А как вам нравится манера женщин красить ногти перед выступлением?

          — Они всё-таки хотят показать, что являются женщинами. Считаю, что это правильно.

          — Расскажите, если можно, о вашем знакомстве с женой. Она ведь тоже была членом сборной СССР — по санному спорту...

          — Саночники всё время проводили сборы в Новогорске и только раз в год приезжали на нашу базу в Подольск заниматься общефизической подготовкой. Свою будущую жену, Элеонору Черемисину, я впервые увидел в 1977 или 1978 году, но познакомились мы только в 1980 году, полюбили друг друга и в конце 1982 года поженились.

          — Чем сейчас занимается ваша супруга?

          — Элеонора всю жизнь воспитывала детей. Но последние полтора года она работает на полставки менеджером в крупном торговом центре в Лос-Анджелесе.

          — Расскажите о ваших сыновьях. Правда ли, что один из них пошёл по вашим стопам?

          — Старший сын не стал заниматься штангой и, наверное, поступил правильно.

          Средний сын очень талантливый, любит работать. Поэтому я решил сделать ставку на него.

          — Какие у него успехи?

          — Он два раза победил на чемпионате США, два раза — на Панамериканских играх. В прошлом году я специально не разрешил ему участвовать в первенстве мира, потому что он ещё не был готов выиграть, но в следующем году он обязательно будет выступать. Речь пока идёт о юниорских турнирах. Ему только недавно исполнилось 19 лет, так что он ещё два сезона может выступать в юниорских соревнованиях. Впрочем, основная наша цель — поездка на Олимпиаду.

          — Как вы оцениваете его перспективы?

          — Я считаю, что всё нормально. Конечно, кое-какие элементы техники надо ещё обтачивать.

          — Как зовут сына?

          — Норик. Это имя моего отца Норайра.

          — Вы его сами тренируете?

          — Я его тренировал три года, но последний год он находится в олимпийской команде.

          У них там всё устроено не так, как у нас. Американцы круглый год находятся на сборах, а мы приезжали на базу только перед соревнованиями. Он там параллельно ещё и в университете учится. Я раз в месяц обязательно к нему приезжаю, чтобы посмотреть, не изменилось ли что-нибудь в плане техники. Для меня техника — это главное.

          — Юрик Норайрович, а что делает ваш младший сын?

          — Он родился уже в Америке, ему только 11 лет. Пока рано говорить, будет ли он заниматься тяжёлой атлетикой. Сейчас он играет в баскетбол, в совершенстве говорит на английском, армянском и русском языках.

          — Известный исполнитель шансона Бока посвятил вам песню. Как это было?

          — Он не говорил, что собирается обо мне песню написать. Звонил мне, спрашивал, как правильно: "платформа" или "помост". Я в шутку поинтересовался: уж не собирается ли он принимать участие в соревнованиях? В конце концов Бока устроил мне сюрприз, пригласив на первое исполнение. Хорошая песня получилась.

          — Ваш бюст выставлен на Аллее спортивной славы ЦСКА в Москве. Вы его видели?

          — Да, конечно. Я ведь сначала выступал за спортивное общество "Локомотив", а потом в 1980 году перевёлся в ЦСКА. Но я вам расскажу о другом моём бюсте, который сделал известный скульптор Фридрих Согоян. Очень интересная работа. Я хочу её купить, но Фридрих не продаёт. Согоян планирует открыть галерею в Москве и выставить мой бюст там.

http://www.readnews.ru, 16.12.2006

          Юрик Норайрович Варданян родился 13 июня 1956 года в городе Ленинакан (ныне Гюмри) Армянской ССР. В настоящее время проживает в Лос-Анджелесе (США). Заслуженный мастер спорта СССР по тяжёлой атлетике. Чемпион Олимпийских игр 1980 года в Москве в весовой категории 82,5 кг. Семикратный чемпион мира (1977-1981, 1983, 1985 гг.). Пятикратный чемпион Европы (1977-1978, 1980-1981, 1983 гг.). Победитель международного турнира "Черноморье — Дружба-84" — аналога Олимпиады для соцстран. Двукратный чемпион мира среди юниоров (1975-1976 гг.). Многократный чемпион СССР. Установил 43 мировых рекорда. Выступал за "Локомотив" (Ленинакан) и за ЦСКА. Окончил Ленинаканский педагогический институт. Дважды избирался депутатом Верховного Совета Армянской ССР. Награждён орденом Ленина. Женат. Воспитывает троих сыновей.

Молодые россияне, к сожалению, уже вряд ли знают, кто это такой — Юрик Варданян. Если коротко — один из наиболее выдающихся штангистов в мировой истории. На днях с ним встретился корреспондент "Спорт-Экспресса".

Елена Вайцеховская

          — Ты, наверное, думаешь, что самый крутой армянский штангист ⁶ — это Юрик Варданян? — спросил меня в конце марта в Мельбурне тоже выдающийся тяжелоатлет из Армении Юрик Саркисян, в доме которого я гостила целый день во время чемпионата мира по водным видам спорта.

          Фраза была сказана шутливо, но за ней угадывалась скрытая ревность: Варданян и Саркисян выступали в одно и то же время — в восьмидесятых годах прошлого века — в одной и той же команде: сборной СССР.

          Юрику Варданяну повезло больше: он стал олимпийским чемпионом на Играх-80 в Москве, в то время как Юрик Саркисян завоевал тогда лишь серебро. Оба Юрика имели отличные шансы выиграть золото четыре года спустя на Олимпиаде в Лос-Анджелесе, но, как и прочие спортсмены СССР, были лишены этой возможности из-за бойкота Лос-Анджелесских Игр. Оба, хотя и в разное время, уехали за границу. Обоих Армения по-прежнему считает своим национальным достоянием. Но лишь один — Варданян — официально признан не просто выдающимся, но именно великим. Он вошёл в справочник "100 величайших армян XX века" наряду с такими грандами спорта, как Андре Агасси, Ален Прост, Тигран Петросян...

          Мы встретились с Юриком Варданяном в Москве на чествовании армянской тяжелоатлетической сборной (на чемпионате Европы-2007 эта команда добилась замечательного результата: по числу золотых медалей не уступила сборной России). Мои попытки по-журналистски обратиться к собеседнику на "вы" Юрик отмёл сразу:

          — С ума сошла? Ну и что с того, что почти тридцать лет не виделись? Неужели ты думала, я тебя не узнаю?

          От пышных чёрных кудрей семикратного чемпиона мира остался, увы, лишь коротенький седеющий ёжик. Зато глаза лучились тем же самым непередаваемым блеском триумфатора, с которым Варданян обычно выходил на помост, заставляя зрителей невольно вспоминать футбольное: "Забейте, сколько сможете, а мы забьём, сколько захотим".

          43 мировых рекорда, установленных великим штангистом за спортивную карьеру, — лишь одно из подтверждений данного тезиса. Пять из этих рекордов Варданян установил в ходе Олимпийских игр в Москве. Там он первым в мире в своей весовой категории набрал в сумме двоеборья 400 кг, перекрыв высшее на тот момент мировое достижение на 10 кг, а олимпийское — на 35 кг.

          — Даже не могу вспомнить сейчас, когда ты перебрался в США.

          — В самом начале 1992 года. Это долгая история, в двух словах не рассказать. Сама представляешь, наверное, что значило моё имя в Армении в те времена.

          После того как СССР рухнул, многое начало меняться. Я ведь не виноват в том, что все достижения, которые люди помнят до сих пор, я показал тогда, когда в стране был коммунистический режим. Со многими из тех, кто стоял тогда у власти, я был в очень хороших отношениях. Покойного первого секретаря ЦК КПСС Армении Карена Демирчяна (он был убит в результате теракта в армянском парламенте в 1999 году. — Прим. Е.В.) я воспринимал почти так же, как родного отца. Он, в свою очередь, относился ко мне как к сыну.

          Но потом начались политические передряги, и представители будущей власти, естественно, попытались перетянуть на свою сторону всех известных в республике людей. Несколько раз приходили и ко мне, уговаривали официально выразить поддержку, чтобы таким образом быстрее добиться влияния и уважения среди народа. Я отказался. А когда власть всё-таки перешла в их руки...

          — Стали мстить?

          — До этого дело не дошло. Но я чувствовал себя крайне неловко. Незадолго до всех этих событий мне поступило предложение временно уехать в США работать — подписать контракт с тамошней федерацией тяжёлой атлетики. Поэтому я почти не раздумывал: начал оформлять бумаги для отъезда. Никак не предполагал, что уеду на такой долгий срок. Контракт подписал всего на год. До этого с американцами я никогда особо не пересекался — возможно, и они хотели лишь посмотреть, что я за специалист. Пригласили в главный тренировочный центр в Колорадо-Спрингс. Там находится их национальный олимпийский центр подготовки по многим видам спорта, хотя сама федерация тяжёлой атлетики базируется в Сан-Франциско.

          Короче, я взял и уехал. С полной уверенностью, что в течение года в Армении всё наладится, и я вернусь домой. Какое там "вернусь"...

          — И как выглядел первый этап твоей американской жизни? Дали жильё, машину?

          — Там дают только деньги. Всё остальное человек должен организовывать сам. Конечно, поначалу было тяжело — особенно с языком. И до сих пор, если честно, тяжело, хотя я прожил в США уже 16 лет. 90 процентов времени я общаюсь исключительно с армянами, а их только в Калифорнии живёт полтора миллиона человек. Возглавляю армянскую общину США. Разве можно в таких условиях как следует выучить язык? Хотя в повседневной жизни у меня проблем не возникает. Объяснить могу всё, что необходимо. Тем более, когда речь идёт о спорте.

          — Ты ехал работать с клубом или со сборной?

          — Официально я считался консультантом сборной США. Но только в течение первого года, как это и было оговорено контрактом. А потом стал тренером по физподготовке у баскетболистов из "Чикаго Буллз". В те годы в НБА этот клуб постоянно был среди ведущих. Обо мне баскетбольным тренерам рассказали тренеры сборной США по тяжёлой атлетике. Это вообще принято в спорте — многое из того, что касается физической подготовки, заимствовать у штангистов. Мне сразу так и сказали: знаем, мол, что вы приехали из Советского Союза и что вы не очень довольны теми условиями, которые вам предложили.

          А я не то чтобы был недоволен — ведь приехал не деньги зарабатывать, а прежде всего время выиграть, переждать какой-то период, пока в Армении непонятно что происходит. Но стал разговаривать с баскетболистами, послушал, как они к своей работе относятся, какие вопросы задают. И заинтересовался. Примерно месяц занимался с командой от случая к случаю, не подписывая никаких бумаг, а потом мне предложили работу на постоянной основе.

          В "Чикаго Буллз" в то время играли Майкл Джордан и Скотти Пиппен. Замечательные ребята. Я был потрясён тем, как они слушают тренера и насколько тщательно всё выполняют. Как в детском садике маленькие дети. Представляешь? Здоровенные чёрные ребята, которые настолько чётко понимают, чего хотят в этой жизни добиться, что ими нельзя не восхищаться.

          — Сколько времени ты с ними работал?

          — Почти четыре года. По условиям контракта, я не был обязан постоянно ездить с командой на игры, но ездил часто. Условия для работы у меня были просто потрясающие. Такие залы мне прежде видеть не доводилось. Имею в виду не баскетбольные залы, а те, где мы занимались физподготовкой. Не у всех тяжелоатлетов такие условия есть. Я же во всём мире побывал, многое видел. Столь фантастических тренажёров нет нигде. Да и вообще всё, что касается работы, — на высшем уровне. Медицина, восстановление... А вот в системе тренировок ничего нового для меня не было. В Америке, как и во многих европейских странах, в значительной степени используют ту систему подготовки, которая существовала в Советском Союзе — просто на другом, более современном витке. Своих методик у них по большому счёту нет.

          Параллельно я продолжал обустраиваться. Вызвал из Армении своих родителей. И потихоньку пришёл к мысли, что нужно перебираться в Калифорнию — поближе к армянской общине. Сейчас уже почти все родственники жены тоже к нам переехали. Только мои родственники в Армении остались.

          — Почему?

          — Я до сего дня не потерял надежду вернуться домой. Жду того момента, когда в Армении хоть что-то изменится.

          — Насколько ты сейчас загружен работой? Можешь позволить себе, например, сесть с утра в шезлонг у бассейна и проспать в нём до вечера?

          — Я же известный человек, публичный. Поэтому у меня почти никогда нет возможности заниматься только тем, чем хочется мне. Не получается.

          — Прости за прямой и, наверное, совершенно бестактный вопрос, но чем ты зарабатываешь на жизнь? Работа, бизнес, прежние накопления?

          — Прости за прямой ответ, но проблема заработать, чтобы содержать семью, передо мною вообще не стоит. Я же не простой смертный, как бы пафосно это ни звучало. Не самый богатый человек, конечно, но и не последний в США. Главный вопрос в другом: что и как нужно сделать, чтобы быстрее вернуться?

          — То есть тебе вообще незнакомо понятие материальных проблем?

          — Нет. И никогда не было. Пока выступал, вообще не знал цену деньгам. Не понимал, зачем они нужны, потому что как-то так само получалось, что жил в полном достатке. Правда, когда закончил со спортом и уехал в США, то понял, что деньги всё-таки надо зарабатывать. Что с их помощью можно решать многие вопросы. Я совершенно откровенно тебе об этом говорю. Никакого собственного бизнеса у меня в Америке нет. Никакими спортивными контрактами я не связан. Живу только политикой.

          — Поясни, как это выглядит на практике.

          — Мы часто собираемся общиной. Есть специальное бюро, члены которого встречаются почти каждый день. Раз в месяц проводим более широкие встречи. Могу с уверенностью сказать, что все армяне, которые сейчас живут в США, точно так же, как я сам, переживают за то, что происходит в Армении. Среди этих людей есть очень известные. Академики, деятели искусства...

          — Но на что вы можете влиять, находясь за океаном?

          — Поверь мне, можем. Нам, эмигрантам, не позволили, к примеру, участвовать в последних выборах. Люди шли в консульство Армении, а их не пускали на порог. Естественно, это выгодно представителям нынешней власти в республике. Они же прекрасно понимают, какое количество людей против них. Чтобы эти данные не фиксировались официально, парламент Армении принял решение, согласно которому все её граждане, проживающие за границей, не имеют права голосовать. С нашей точки зрения, это противозаконно...

          Первую часть интервью на этом пришлось прервать. Пока Варданян встречал гостей, многие из которых пришли на вечер по его личному приглашению, я разговорилась с его супругой Элеонорой Черемисиной — в прошлом известной саночницей.

          — Вам не было страшно 16 лет назад бросать прежнюю жизнь и отправляться в полную неизвестность?

          — Нет. Юрик такой человек, что, прежде чем принять какое-то решение, всё продумает и подготовит. Даже когда мы только поженились, он знал, что я не очень привыкла к бытовым неудобствам, которые в то время были в Армении. Например, перебоям с водоснабжением. Прежде чем привезти меня к себе домой, Юрик установил какой-то специальный бак, поставил нагреватели. Он очень семейный человек. И всегда берёт на себя все проблемы.

          — Как же его патриархальная армянская семья смирилась с тем, что сын женится на русской девушке?

          — Наверное, какие-то проблемы у Юрика были. Но повторяю: он никогда не принимает никаких решений, если не выстроен прочный фундамент. Его заслуга, что я никогда не сталкивалась ни с какими сложностями, несмотря на то, что его семья всегда жёстко придерживалась армянских обычаев и традиций. Я быстро выучила язык, сейчас говорю на нём в совершенстве. Это не было трудно. Я сама не люблю находиться среди людей, которых не понимаю.

          — По-английски вы говорите столь же свободно?

          — Нет, хуже. Но тоже достаточно свободно. Тем более что работаю в крупном американском магазине модельером-дизайнером. Подбираю комплекты одежды для манекенов, если у компании-поставщика нет строгих требований на этот счёт. Ведь покупатели постоянно хотят видеть новые коллекции, так что это, можно сказать, — некая хитрость. Иллюзия новизны. Армянские мужчины не очень любят, когда их жёны работают, но Юрик смирился. Понимает, что я делаю это не ради денег, а ради удовольствия. Свободного времени у меня достаточно. Родители Юрика живут вместе с нами, и всем хозяйством управляет свекровь.

          — Не тесно двум хозяйкам в одном доме?

          — У нас всем места хватает. Хотя, по московским меркам (я уже насмотрелась на ваши подмосковные особняки), наш дом в Америке не так уж и велик. Ничего лишнего. Но мне нравится. Люблю, чтобы всем было уютно. Мне и самой с мужем очень уютно и спокойно. Все годы, что мы живём вместе, меня не покидает чувство, что я сижу на огромном, мягком, удобном диване, который обволакивает со всех сторон и без которого уже не представляешь свою жизнь. Хотя, наверное, можно сидеть и на табуретке...

          Когда торжественная часть вечера была завершена, я снова подошла к Варданяну с диктофоном.

          — Какая часть твоей жизни принадлежит штанге?

          — В лучшем случае, десять процентов. Я продолжаю бывать на соревнованиях, но только потому, что штангой последние четыре года серьёзно занимается мой средний сын. Он входит в национальную сборную США. К сожалению.

          — Ты говоришь искренне?

          — Да. Мне было бы приятнее, если он выступал бы под армянским флагом.

          — Сын сам сделал этот выбор?

          — О чём ты говоришь? Не забывай, что семья у меня — армянская. Глобальные решения принимаю в ней я. Но поскольку мы всё-таки столько лет живём в США, а сын — американский гражданин и ему создают здесь все условия для подготовки, то было бы неправильно отказаться выступать за Америку.

          — У детей не было соблазна попробовать себя в том же баскетболе? Или рост не позволяет?

          — Старший сын выше меня на 10 сантиметров, так что вполне мог бы играть. Но он вообще не захотел делать спортивную карьеру. Средний тоже высокий. Младший как раз в баскетбол и играет. Пока ему нравится. Я занимаюсь с ним тяжёлой атлетикой, но не для того, чтобы он перешёл в штангу, а чтобы развить физически. У второго сына слишком хорошие данные для штанги, поэтому я и настоял, чтобы он серьёзно тренировался.

          — Тебе было трудно уходить из спорта?

          — Нет. Я ведь не сразу принял решение. Сначала хотел просто отдохнуть. Выступал-то я всё-таки двенадцать лет без перерыва. Причём семь лет подряд входил в десятку лучших спортсменов СССР. Таким достижением больше никто не может похвастаться. Анатолий Карпов был в "десятке", если не ошибаюсь, шесть раз, Ирина Роднина — пять. Я не хвастаюсь, но просто действительно тяжело было постоянно выступать на высшем уровне и добиваться таких результатов. Последний раз я выиграл чемпионат мира в 1985 году и думал, что вот, мол, немножко отдохну, а потом вернусь в спорт и выступлю на Играх-88 в Сеуле. Но не получилось. Так плавно и закончил спортивную карьеру.

          — Для тебя, подозреваю, бойкот Олимпиады в Лос-Анджелесе должен был стать особенно чувствительным ударом.

          — Это да. Не представляешь, как обидно было. Я ведь в то время в глазах людей был не только полпредом своей республики, но и всего Советского Союза. Если помнишь, когда Грамов (председатель Спорткомитета СССР. — Е.В.) давал официальную пресс-конференцию в МИД, где объявил о том, что советские спортсмены не поедут в США, он почему-то из всех спортсменов выбрал именно меня и посадил рядом с собой перед микрофонами. Я не произнёс ни слова, но Грамов постоянно кивал в мою сторону, словно это было моё решение. Мол, ничего страшного: вместо Олимпийских игр страны соцлагеря организуют свои соревнования — турнир "Дружба-84"...

          — Не хотелось в тот момент взять и придушить Грамова за такие слова?

          — Я был в шоке. Вообще не понимал: что происходит, что он такое говорит, какая "Дружба-84"? Если я тогда разбирался бы в политике так, как разбираюсь сейчас, то плюнул бы на всё. Любыми путями добился бы разрешения приехать в Лос-Анджелес и выступил бы сам за себя — под олимпийским флагом. В те времена в США проживало порядка семисот тысяч армян. Неужели они не захотели бы своими глазами увидеть выступление Варданяна? Я там готов был выиграть у кого угодно, даже стоя на одной ноге. Так что было обидно. Очень обидно. Ну просто — очень.

          С Олимпиадами ведь как получилось: в 1976 году меня не взяли в Монреаль, потому что слишком молодой был. В день, когда соревновались штангисты моей весовой категории, я выступил на местном турнире и показал результат на 10 кг выше, чем в Монреале олимпийский чемпион. В 1980 году я Олимпиаду не просто выиграл, но получил бы золото, если соревновался бы с представителями ещё двух более тяжёлых весовых категорий. То есть мог бы аж три золотые медали там выиграть.

          Вот и выходит, что если считать только чемпионаты мира, то мне не на что жаловаться. А с Олимпийскими играми не совсем сложилось.

          — Ты сразу бросил тренироваться, когда принял окончательное решение насчёт ухода?

          — Нет, конечно. Когда в США работал, постоянно все упражнения сам ребятам показывал. И сейчас слегка форму поддерживаю. В зал не хожу, все необходимые снаряды дома имеются, но сам себе дал слово, что ни разу не выйду с утра на улицу, прежде чем полчаса не отзанимаюсь. Как бы ни был занят. Для меня это важно. Когда мышцы в тонусе, я по-другому себя чувствую.

          — То есть тебя можно назвать совершенно счастливым человеком? Замечательная семья, трое сыновей, прекрасная физическая форма...

          — По-настоящему счастливым можно быть только на родине.

          — Но ведь для твоих детей родиной давно уже стала Америка. Не боишься, что в один прекрасный день, когда решишь вернуться в Армению, дети не захотят никуда уезжать?

          — Да, надо рассуждать трезво. Моему старшему сыну 22 года, среднему — 19 лет. Младшему, который родился в Америке, — 12 лет. Оторвать их от страны, в которой прожито столько лет — просто нереально. Так что, если захотят, пусть остаются в Америке. Но сам я хочу жить только в Армении.

Микаэл Барсегян

          Испытание славой — многим ли познавшим её удалось выдержать этот экзамен? Не заразиться "звёздной болезнью", не стать этаким капризным небожителем — многие ли этого избежали? Думается, только те, кто добился славы исключительно своим талантом и трудом.

          Мало кто имел такую воистину сумасшедшую популярность, как Юрик Варданян. Этот тяжелоатлет был кумиром всей страны — родной Армении, да что там — всего Советского Союза... Варданян поднимал огромные тяжести словно играючи — и с неизменной улыбкой на лице. Олимпийский чемпион, семикратный чемпион мира, свою первую золотую медаль он завоевал в статусе двукратного победителя молодёжных первенств мира. А кроме того, он автор 43 мировых рекордов и первый в мире средневес, преодолевший рубеж 400 кг.

          Так многим ли удалось выдержать испытание славой? Юрику Варданяну — на все сто.

          — А как всё начиналось?

          — С самого детства я был буквально влюблён во все игровые виды спорта, занимался борьбой и боксом. Я страшно не любил проигрывать — очень болезненно переживал поражения (семикратный чемпион мира до сих пор не может забыть своё единственное и очень обидное поражение — на чемпионате мира 1982 года он, выступая с недолеченной травмой, уступил своему главному сопернику тех лет: болгарину Благою Благоеву — М.Б.). Особое место занимал волейбол, эту страсть мне привил наш учитель физкультуры — он был волейболистом.

          — Но вы выбрали штангу.

          — Решающую роль сыграл тут мой дядя, тренер по тяжёлой атлетике Сергей Варданян — он буквально заставил меня заниматься этим видом спорта. Поначалу я занимался без особого удовольствия — поднимать тяжести меня не особо тянуло. Но через несколько месяцев моё отношение к штанге в корне изменилось. И вот настал момент, когда мне надо было сделать выбор между штангой и волейболом: в 1973 году меня пригласили в молодёжную сборную Армении по волейболу.

          И вновь своё веское слово сказал мой дядя. Поэтому была выбрана штангу. В 16 лет я стал мастером спорта, через 7 месяцев — мастером спорта международного класса, а ещё через год — заслуженным мастером спорта СССР (случай небывалый в истории спорта — М.Б.).

          Поступив в Ереванский институт физкультуры, я в 1976 году вернулся в Ленинакан — при тамошнем пединституте открылся филиал института физкультуры. Впрочем, "вернулся" в данном случае понятие относительное: дома я бывал от силы пару месяцев в году — всё остальное время находился на сборах и соревнованиях.

          Я очень быстро прогрессировал в результатах, — настолько быстро, что руководители института, спорткомитета и прочие специалисты забеспокоились: как бы моя звезда, быстро вспыхнув, не погасла столь же быстро. (Уже в 1975 году Юрик стал победителем молодёжного чемпионата мира в Марселе, подняв в сумме 325 кг. — М.Б.) Эти опасения оказались напрасными: с каждым своим выступлением я показывал всё лучшие результаты.

          Но знаете, добиться успеха гораздо легче, чем сохранить его. Мне же удалось не только сохранить, но и удвоить, утроить свои достижения. О них не буду распространяться — об этом уже много сказано... Дело в том, что самым мощным стимулом для роста результатов была вера нашего народа в мои победы: я не мог обмануть людские надежды. Эта ответственность придавала мне силы перед каждым выходом на помост. На помосте же моим единственным соперником чаще всего была штанга — то есть я соревновался только с железом, когда остальные участники уже завершали свои попытки.

          — Именно таким и запомнилось ваше триумфальное выступление на Московской Олимпиаде 1980 года "То, что произошло на московском помосте, можно назвать только одним словом — фантастика!" Эти слова тогдашнего президента Международной федерации тяжёлой атлетики Готфрида Шёдля об установленных вами рекордах были растиражированы всеми мировыми СМИ.

          — Если с чемпионатами мира у меня всё сложилось в целом удачно, то вот с Олимпийскими играми... Вспоминая об этом, я до сих пор страшно переживаю. В 1976 году меня не взяли на Олимпиаду в Монреале, посчитав, что я слишком молод. И это при том, что в дни той Олимпиады я на других соревнованиях поднял на 10 кг больше победителя Монреаля-76. На Московской Олимпиаде мне удалось не только выиграть: показанный мною результат превышает результаты тяжелоатлетов двух последующих весовых категорий. На Олимпиаду-84 в Лос-Анджелесе сборная СССР, как известно, не поехала из-за ответного бойкота. Взамен в Болгарии, в Варне, был организован турнир "Черноморье — Дружба-84". Там я вновь, как и на Московской Олимпиаде, установил за один вечер пять мировых рекордов, подняв в сумме двоеборья 405 кг (что превышало результаты уже трёх следующих весовых категорий 7 — М.Б.). Но самую большую обиду и разочарование я пережил, когда меня не взяли на Сеульскую Олимпиаду 1988 года, хотя я и был в прекрасной форме. Что послужило тому причиной — пусть останется на совести чиновников от спорта.

          Моё разочарование было настолько сильным, обида настолько глубокой, что я принял решение уйти из большого спорта, хотя мог бы выступать ещё не один год...

          — Поддерживаете ли вы отношения с вашими бывшими соперниками?

          — Главными моими соперниками были болгары Благой Благоев и Асен Златев. Со Златевым я, к сожалению, давно не встречался, хотя через общих знакомых мы передаём друг другу приветы. А вот с Благоем я в последний раз виделся пару лет назад в Австралии — он сейчас там работает с австралийской сборной. Мы поделились новостями, повспоминали молодость — хорошо посидели... Я очень ценю отношения с моими старыми друзьями. При каждом удобном случае встречаюсь с Юриком Саркисяном, Оксеном Мирзояном, Хореном Оганесяном, Сергеем Погосяном, Степаном Саркисяном, в Америке — с Левоном Иштояном, Сергеем Бондаренко, Арменом Саркисяном, Владимиром Енгибаряном, Артуром Акопяном, Анитой Захарян, Хореном Инджояном, Эдуардом Азаряном и, конечно, с одним из самых близких моих друзей Робертом Эммияном.

          Долгие годы дружбы связывают меня с Арнольдом Шварценеггером. Я познакомился с ним в 1987 году на коммерческих соревнованиях в Лас-Вегасе. Это было спортивное шоу под названием "День рекордов" с участием прославленных спортсменов из разных стран. Так началась наша дружба. Арнольд всего добился исключительно благодаря своему трудолюбию и целеустремлённости — природа, как известно, не одарила его особыми физическими данными, он сам "слепил" себя, он "self-made man", как говорят американцы. Это очень уравновешенный и добрый человек. Очень простой в общении — таким он остался и после избрания губернатором Калифорнии. Кстати, он и сейчас ежегодно организует соревнования с участием известнейших спортсменов из разных стран — "Арнольд классик". Соревнования эти проходят в городе Колумбус (штата Огайо) — именно там Арнольд в своё время добился первых своих успехов.

          — В 1991 году вы с семьёй уехали в США. Что стало причиной вашего отъезда?

          — Причин было много: социальные, экономические, политические... Например, была обида на тогдашних руководителей страны — о чём я уже неоднократно говорил в своих интервью.

          Почему я поехал именно в Америку? Дело в том, что я не раз получал приглашения тренировать сборную США по тяжёлой атлетике. В 1991 году я наконец принял предложение тогдашнего руководителя Федерации тяжёлой атлетики США Джима Смита и уехал с семьёй в Америку. Впоследствии перевёз туда и родителей.

          А потом меня пригласили в баскетбольную команду "Чикаго Буллз" — там я занимался физической подготовкой Майкла Джордана, Скотти Пиппена, Тони Кукача и других известных баскетболистов. Проработал с ними довольно долго. Руководство клуба настаивало на продлении контракта, но я вернулся в Лос-Анджелес, к родителям, к которым я очень привязан — я был против переезда родителей в Чикаго, так как не хотел отрывать их от армянской среды Лос-Анджелеса.

          Мы живём вместе с родителями. Это наши традиции, я ими очень дорожу. Знаете, чем я горжусь? Огромное количество армянских семей в Лос-Анджелесе последовало моему примеру: они живут вместе со своими родителями. И это здорово.

          За все эти годы меня ни разу не покидала мысль, что рано или поздно я вернусь на родину. Я сознательно не получал гражданства США (в отличие от остальных членов моей семьи), чтобы вернуться на родину с армянским паспортом.

          — Часто ли вы приезжали в Армению?

          — До 1999 года — множество раз. Я не прерывал дружеских отношений с Кареном Демирчяном — более того, был его доверенным лицом на президентских выборах 1998 года. И это не случайно. Нас долгие годы связывали особые отношения. Я с огромным уважением относился к Демирчяну, испытывал к нему сыновние чувства, и он отвечал мне такой же теплотой.

          — Сколько времени тебе потребуется, чтобы свернуть свои дела в Америке и вернуться сюда? Недели хватит?

          Я с трудом выпросил месяц — надо было урегулировать вопросы с домом, с учёбой детей и т.д. На том и порешили. До окончания этого срока оставалось всего 12 дней. Я с женой и детьми поехал в Лас-Вегас — в последний раз перед отъездом поразвлечься. Это было 27 октября 1999 года... Вернувшись под утро домой, я и узнал о трагедии в парламенте Армении.⁸ Для меня это стало страшным ударом. Я, будучи человеком далеко не слабым, впал в затяжную депрессию — не хотел ни с кем общаться, никого не хотел видеть... И в следующие после этой трагедии 8 лет я ни разу не приезжал в Армению.

          — И тем не менее вы снова здесь...

          — В октябре 2007 года во время моей очередной поездки в Москву (я очень часто бываю там) мой друг Акоп Овсепян уговорил меня на несколько часов слетать в Армению — на открытие в приграничном селе Вазашен Иджеванского района памятника погибшим в Великой Отечественной и в Карабахской войнах — таким было завещание его отца, Ашота Овсепяна, с которым я также был очень близок. На церемонию открытия памятника приехал Серж Саргсян — в то время он был ещё премьер-министром. После церемонии было организовано застолье. Получилось так, что за столом мы оказались рядом. Наша беседа продлилась несколько часов. Как выяснилось в ходе беседы, это была не первая наша встреча. Позже я ещё неоднократно встречался с Сержем Саргсяном и получал ответы на многие мучившие меня вопросы.

          Во время того пребывания в Армении я объездил многие районы, в том числе и Карабах. Везде меня принимали с такими теплотой и уважением, что это и стало одной из главных причин, побудивших меня принять решение вернуться в Армению. Свои мотивы я объяснил моим друзьям и многотысячным единомышленникам в США (в 1998 году Ю.Варданян возглавил земляческий союз "Гюмри", а с 2005 года — "Союз армян Калифорнии" — М.Б.).

          И во власти, и в оппозиции есть достойные люди, но и в том и в другом лагерях, к сожалению, есть и такие, кто свои личные интересы ставит выше интересов нации и государства. Серж Саргсян многое хочет сделать для нашей страны, и он решительно настроен на позитивные перемены. Одним словом, после встречи с президентом, состоявшейся 26 февраля, я принял окончательное решение вернуться в Армению и сказал ему об этом.

          — А как ваши дети и супруга смотрят на перспективу переезда в Армению?

          — У меня трое сыновей: Давиду 24 года, Норайру — 21 год, а младшему, Мгеру, который родился в США, — 13 лет.

          — К штанге сами часто подходите?

          — Форму поддерживаю всегда. Пока утром минут тридцать не потренируюсь, из дома не выйду. Это очень важно, чтобы твои мышцы были в тонусе. В свои 52 года чувствую себя прекрасно. В зал, правда, не хожу — все необходимые снаряды имеются дома. И где бы я ни был, меня ими обеспечивают.

          — Ваше любимое занятие?

          — Обожаю слушать музыку.

          — Какую?

          — Разную — в зависимости от настроения. Но классику — всегда. Я всю свою жизнь тренировался под музыку. Играю на пианино, на других музыкальных инструментах, хотя ни одной ноты не знаю. В целом же своё свободное время, которого, поверьте, у меня не так уж много, посвящаю общению с близкими мне людьми. А ещё ко мне часто с разными просьбами обращаются люди — малознакомые или даже вообще не знакомые: всегда стараюсь помочь им, если это в моих силах.

          — И последний вопрос. Чем вы намерены заняться на родине?

          — Во время соревнований я сам иногда подбирал вес и успешно справлялся с ним. Сегодня же, какой "вес" ни предложил бы мне президент, я соглашусь и не скажу, много это или мало. Даже если мне ничего не предложит — не проблема. Главное — что я снова на родине, вместе с моим народом.

"Собеседник Армении"

          В ближайшие дни со своего поста будет уволена марзпет (губернатор) Ширакского марза (области) Армении Лида Нанян. По информации NEWS.am, вместо неё на пост марзпета будет назначен легендарный штангист Юрик Варданян, который в настоящее время занимает пост советника президента.

          Нанян уволят за противоречия между ней и мэром Гюмри Варданом Гукасяном. Эти двое стали уже несовместимы. Комментируя слухи о своей возможной отставке, марзпет Ширака сказала:

          "Этот пост не является для меня наследственным, уволят — уйду, не уволят — продолжу работать."

          По сообщению пресс-службы футбольного клуба "Мика", легендарный тяжелоатлет, олимпийский чемпион Юрик Варданян проведёт занятия по физподготовке с футболистами первой команды этого клуба.

          Спецподготовку с футболистами Варданян проведёт в Цахкадзоре, где с 7 по 17 января "Мика" будет находиться на предсезонных сборах.

  ² На самом деле прав, конечно, писатель, а не Ю.Варданян. В противном случае общественными правами наделялись бы именно дети, а не взрослые люди.

  ³ Это единственная информация о том, что у Ю.Варданяна была (или даже есть) ещё одна, третья сестра — помимо уже давно известных Воски и Асмик.

  ⁴ Данные слова С.А.Варданяна оставляют очень тяжёлое впечатление: что же это за секция, где ученикам не ставят изначально, жёстко, раз и навсегда правильную технику, а годами ("заслуженный тренер СССР... то и дело указывает ученикам на меня") уговаривают, увещевают избавиться от элементарнейших двигательных ошибок?

  ⁵ Ю.Варданян тут излишне категоричен — "переходы" от одного тренера к другому "могут быть... полезны" не только "представителям... игровых видов спорта", но "и штангистам", причём вовсе не "в исключительных случаях".

          Формирование столь сложного и дорогого продукта, как спортсмен высокого уровня, требует очень значительного разделения труда: такая деятельность, как постановка техники, начальная накачка силы, управление детским коллективом, контакты с родителями и т.п. существенно отличается от такой деятельности, как общение со спортивными функционерами, управление коллективом захимиченных мужиков, обеспечение воспитанников жизненными благами типа квартир, стипендий, продуктов, фармпрепаратов и т.д.

          И вообще при существенном повышении квалификации большинству спортсменов хорошо было бы менять не только тренера, но и свои мозги.

  ⁶ Ю.Саркисян явно скуповат в своих оценках. Варданян — это "самый крутой" не только "армянский", но и вообще "советский" штангист.

  ⁷ Лаконичное замечание М.Барсегяна о том, что достижение Варданяна на соревнованиях "Черноморье — Дружба-84" "превышало результаты уже трёх следующих весовых категорий", на первый взгляд, кажется нелепым.

          В самом деле, на соревнованиях "Черноморье — Дружба-84" в трёх весовых категориях, следующих за варданяновской (то есть в категориях 90 кг, 100 кг и 110 кг) их победители набрали в суммах соответственно 422,5 кг, 427,5 кг и 442,5 кг, то есть больше, чем Варданян, набравший 405 кг.

          И даже на Олимпиаде-1980 Леонид Тараненко, выступавший в категории 110 кг, набрал в сумме 422,5 кг (182,5 + 240), то есть новая варданяновская сумма 405 кг всё равно не превзошла старый результат Тараненко.

          Так что же всё-таки имел в виду М.Барсегян, написавший, что достижение Варданяна на соревнованиях "Черноморье — Дружба-84" "превышало результаты уже трёх следующих весовых категорий"? Судя по всему, вот что: достижение Варданяна на соревнованиях "Черноморье — Дружба-84" "превышало результаты" "трёх следующих весовых категорий" не на Олимпиаде-1980, и не на соревнованиях "Черноморье — Дружба-84", а на Олимпиаде-1984 в Лос-Анджелесе. Именно там победителями в категориях 90 кг, 100 кг и 110 кг были показаны суммы, соответственно, 392,5 кг, 385 кг и 390 кг:

Спортивные результаты в сумме двоеборья призёров международных соревнований "Дружба-84" и XXIII Олимпийских игр

          Однако этот результат Варданяна уже никоим образом не свидетельствует о его, Варданяна, уникальности: почти все победители "Черноморья — Дружбы-84" превзошли победителей одной-двух следующих весовых категорий на Олимпиаде-84, а Виктор Солодов, выступавший в категории 90 кг, в точности повторил данное достижение Варданяна.

  ⁸ 27 октября 1999 года во время террористического акта в здании парламента Армении были убиты Карен Демирчян (председатель парламента Армении) и Вазген Саркисян (премьер-министр Армении).

[на главную страницу]