Роберт Яковлевич Шейерман

          Рецензенты: М.Бляхер — председатель Свердловской Федерации тяжёлой атлетики, Б.Клепинин — председатель коллегии судей Свердловской областной Федерации тяжёлой атлетики, Р.Шагапов — председатель тренерского совета Свердловской областной Федерации тяжёлой атлетики.

П.Репьёв,
заслуженный деятель культуры РСФСР

          Русская земля издревле славилась богатырями. Из глубокой древности до наших дней дошли многочисленные былинные и летописные повествования о подвигах богатырей, удивлявших своей силой и удалью не только друзей, но и врагов.

          На память приходят старинные песни и сказания о народных празднествах, где удальцы "играли силой молодецкой". Фантазия рисует картины гуляний, где состязаются бойцы-гиревики или богатыри тянут канат, затмевая друг друга в ловкости и мощи. Какой любовью и восхищением окружал народ тех, у кого "силушка по жилушкам поигрывает"!

          Однако организованное занятие атлетизмом началось только в 1885 году, когда доктор Владислав Францевич Краевский открыл в Петербурге первый в России кружок любителей гиревого спорта и борьбы. Именно у Краевского начали свой спортивный путь богатыри, имена которых вскоре узнал весь мир: Иван Поддубный, Иван Заикин, Иван Лебедев ("Дядя Ваня"), Георг Гаккеншмидт и многие другие.

          В дореволюционные годы, однако, спортом могли заниматься лишь люди обеспеченные либо те, кто встал на профессиональный путь. Это были талантливые одиночки, и таких атлетов во всей России насчитывалось всего несколько сот человек. Бурное развитие спорта началось лишь после 1928 года, когда страна ликвидировала последствия Гражданской войны, разрухи и голода. Уже в 1934 году комсомолец из Минска Николай Шатов превысил мировой рекорд в поднятии тяжестей. Это был первый советский рекорд мира, а в 1946 году москвич Григорий Новак стал первым советским чемпионом мира. С этого времени наши штангисты вышли на мировой помост. Прошло ещё несколько лет — и советские атлеты прочно заняли ведущее место в мире. Выросла и окрепла советская, особенная, созданная на научных основах школа тяжёлой атлетики. Весьма значительный вклад в эту школу внесли уральские спортсмены.

          Имена А.Воробьёва, Н.Саксонова, В.Колотова, В.Сметанина и других атлетов известны далеко за пределами нашей Родины. Не проходит года-другого, чтобы на Урале не заблистала новая звезда тяжёлой атлетики значительной величины. По традиции уральцы высоко несут марку спортсменов-чемпионов, как эстафетную палочку передавая друг другу титулы рекордсменов и чемпионов.

          За последние двадцать лет уральские штангисты десять раз становились чемпионами мира, более двадцати раз чемпионами СССР и установили в общей сложности более ста всесоюзных и мировых рекордов.

          Эти очерки — об уральских штангистах, заслуженных мастерах спорта СССР, богатырях Урала А.Воробьёве, Н.Саксонове, В.Колотове и В.Сметанине. Каждый из них за свою спортивную жизнь неоднократно устанавливал рекорды страны и мира. Всех этих спортсменов автор хорошо знает лично, вместе с ними он тренировался и выступал на соревнованиях. Автор надеется, что читатель не сочтёт нескромным то, что в последнем очерке он поделился личными мыслями о влиянии атлетики на воспитание характера спортсмена и рассказал о своём нелёгком пути в "Клуб пятисотников".

          Автор заранее благодарен за советы и замечания по поводу содержания данной книги, но чётко понимает, что всесторонне осветить жизнь атлета в спорте — дело чрезвычайно трудное.

          В мае 1962 года на трибуну главной аудитории Пермского медицинского института поднялся плотный молодой мужчина. Члены учёного совета института с любопытством рассматривали крепыша, защищавшего диссертацию на звание кандидата медицинских наук. Повышенный интерес присутствующих к диссертанту был неслучаен. Ведь на трибуне стоял двукратный олимпийский чемпион и пятикратный чемпион мира по тяжёлой атлетике Аркадий Воробьёв. Его спортивные успехи были известны всем, но теперь он выступал не как прославленный спортсмен, а как учёный.

          Аркадий Воробьёв начал говорить:

          "В настоящее время уровень спортивных достижений высок, рекорды неудержимо растут. Спортсмены всё чаще вынуждены прибегать к максимальным тренировочным нагрузкам. Исследование подобных нагрузок на организм атлета, на его сердечно-сосудистую систему представляет несомненный интерес. Тренеры и спортсмены давно ждут ответа от физиологов на такой важный практический вопрос: как избежать потери сознания во время выжимания штанги максимального веса и каков механизм этого нежелательного явления?"

          Чем дольше говорил диссертант, тем с большим интересом слушали его члены учёного совета, удивлялись глубине и практической ценности проблем, изложенных в научной работе. Аркадий Воробьёв изучил целый ряд вопросов, раскрыл многие "тёмные пятна" тяжёлой атлетики. Вот лишь некоторые из них: кровообращение и дыхание у атлетов, газообмен, лёгочная вентиляция, частота сердечных сокращений, мышечные усилия при напряжении. Диссертант дал практические советы — какими должны быть интервалы между подходами к штанге, чтобы атлет мог достаточно отдохнуть и тем самым избежать травм, и каково должно быть поведение атлета, чтобы он никогда не терял сознания при максимальном натуживании.

          Особенно интересным было как раз исследование причин потери сознания во время подъёма больших тяжестей. Раскрытие механизма этого явления выходило далеко за пределы узкого круга проблем тяжёлой атлетики. В самых разных жизненных ситуациях люди нередко встречаются с необходимостью проявить максимальное физическое напряжение. Понятно, что потеря сознания при подобных ситуациях может привести к самым непредсказуемым последствиям, и потому умение избежать потери сознания представляет чрезвычайный интерес.

          Многочисленные опыты в лаборатории, а также непосредственно на тренировках и соревнованиях позволили Аркадию Воробьёву раскрыть механизм данного явления. Оказалось, что в момент сильного напряжения (а это всегда имеет место при подъёме максимальных весов) малый круг кровообращения переполняется кровью, происходит гипервентиляция лёгких и недополучение кислорода корой головного мозга. Воробьёв, как отмечалось, предложил конкретные меры, позволяющие избежать потери сознания. Об их практическом значении можно судить сейчас, когда прошло десять лет: ныне случаев потери сознания на соревнованиях тяжелоатлетов почти не бывает.

          Когда закончилось голосование, то стало известно, что учёная степень кандидата медицинских наук за работу "Изменение деятельности сердечно-сосудистой системы под влиянием подъёма тяжести" Аркадию Никитовичу Воробьёву присуждена единогласно.

          Ещё часто можно столкнуться с мнением, что круг интересов большинства спортсменов ограничен спортом, что основные их усилия направлены на достижение рекордов, а остальное играет лишь второстепенную роль. Да, так бывает. Но бывает и по-другому.

          Долог и сложен был путь Аркадия Воробьёва к вершинам спорта и к научным достижениям. Начался он в посёлке Тетюши, что недалеко от Казани. Чудесен этот небольшой посёлок, весь утопающий в зелени. Рядом спокойно течёт величественная Волга, а чуть выйдешь за пределы посёлка — открываются безбрежные поля и бесконечные леса. Здесь и прошло детство выдающегося атлета.

          Аркадий рано научился плавать, бегать на коньках и лыжах, очень любил играть в футбол. В общем он, пожалуй, ничем не отличался от своих сверстников. Но была одна черта характера, которая уже в те детские годы отличала его от других ребят и которая особенно ярко проявилась в зрелости. Это — целенаправленная воля. Аркадий много читал, а его любимыми героями были полководцы Суворов, Кутузов и Александр Македонский. Уже в одиннадцать лет Воробьёв стал готовить себя к военной службе. Как и Суворов, Аркадий спал на полу, на голых досках и обтирался ледяной водой или снегом. На улице уже стояли морозы, а мальчик уходил спать на сеновал — и так продолжалось до глубокой осени, пока сеновал не заносило снегом.

          В свои тринадцать лет Аркадий переплывал Волгу, а она у Тетюш шириной почти полтора километра.

          Но вот юноше исполнилось семнадцать лет. Медицинская комиссия военкомата, учитывая крепкое здоровье призывника, направила его служить на флот.

          Заканчивалась Великая Отечественная война. Воробьёв стал матросом-водолазом Черноморского флота. Вот здесь-то и пригодилась физическая закалка отроческих лет. Нелёгок труд моряка, но ещё труднее быть водолазом. Нужно иметь не только недюжинную физическую силу, но и хорошие общие компенсаторные качества организма, большую волю.

          Чтобы представить, какую нагрузку пришлось выдержать Воробьёву как водолазу, достаточно узнать, что под многопудовой тяжестью воды он провёл более пятисот часов.

          Много лет спустя, уже будучи известным спортсменом, Аркадий Никитович сказал, что он не знает ни одного выдающегося атлета, у которого были бы лёгкими детство и юность. В этих словах заключено одно из психологических убеждений Воробьёва: трудности на пути к достижению цели закаляют волю, приучают к самообладанию, к трудолюбию. Сам Воробьёв имел полное право так сказать, ибо его жизненный путь очень точно иллюстрирует эти слова.

          С окончанием войны в городах нашей страны начало возрождаться спортивное движение. Опять открывались секции — в основном по тем видам спорта, для которых не требовалось дорогостоящего оборудования и больших залов. Это прежде всего тяжёлая атлетика — поднимание тяжестей.

          Аркадий Воробьёв служил тогда в Одессе. Здесь-то он впервые и познакомился со штангой. Хотя Аркадий обладал значительной физической силой, этого всё же было мало, чтобы показывать даже посредственные результаты, ибо никаких специальных технических навыков у него не имелось.

          Придя в секцию впервые, Воробьёв с трудом и коряво поднял над головой 90 кг. Но для новичка, который вообще не знает, что такое штанга, это очень неплохо. Начались регулярные спортивные тренировки.

          Через три месяца состоялось первенство Черноморского флота. На нём Аркадий Воробьёв выступал в полусредней весовой категории (его собственный вес равнялся 74 кг). В сумме трёх движений он поднял 285 кг и занял первое место. Конечно, по сегодняшним понятиям это очень мало. Но не надо забывать, что случилось сие более четверти века назад, причём сразу после разрушительной войны.

          Почётная грамота, которую получил Воробьёв, была непривлекательной на вид (бумаги тогда не хватало, и грамоту напечатали на ломком полукартоне). Но именно она, эта первая грамота, стала для Аркадия Воробьёва наиболее дорогой, ибо она оказалась первой из множества наград, которые потом сопровождали спортивный путь атлета.

          Первый успех окрылил молодого штангиста. Начались усиленные тренировки — и уже через год Воробьёв выполнил норматив мастера спорта СССР. Занятия тяжёлой атлетикой стали для него законом. За много лет он ни разу не пропустил тренировку. Ни погода, ни плохое самочувствие, ни праздники — ничто не мешало проводить ему запланированное занятие. Особенно строго соблюдал Аркадий режим. В один из новогодних вечеров в середине пятидесятых годов друзья предложили ему выпить шампанское за дальнейшие успехи. Аркадий поднял бокал, отпил глоток и поставил бокал обратно. Поступил он так не потому, что ему было чуждо всё человеческое, а потому, что он имел перед собой ясную, чёткую цель и знал, что не имеет права рисковать своими результатами, ибо надо защищать не только честь своего родного города, но и всей страны.

          Впрочем, всё это было уже много позднее, а тогда, в 1947 году, молодой мастер спорта был известен немногим. О мировых рекордах он даже и не помышлял, а такие прославленные атлеты, как Яков Куценко и Григорий Новак, казались ему людьми совершенно необычными, наделёнными сверхъестественной силой.

          Шло время, росли результаты. Следующий, 1948 год можно считать основным для становления Аркадия Воробьёва как атлета. Именно в том году он поверил в свои силы, понял, что путь к успеху лежит через труд и только труд. Все поступки, весь образ жизни оказались подчинены одному — спортивным тренировкам. И успехи не замедлили прийти: летом на первенстве СССР Воробьёв занял четвёртое место, а осенью завоевал звание чемпиона РСФСР. К тому времени Воробьёв уже демобилизовался и переехал в Свердловск, где жила в то время его мать. Там Аркадий Никитович поступил работать тренером в окружной Дом офицеров.

          Теперь нужно было уже не только тренироваться самому, но и учить других. Сразу стало ясно, что знаний у молодого спортсмена ещё совсем мало. Война не дала ему закончить даже десятилетку, и Воробьёву пришлось идти в школу рабочей молодёжи. Дни стали насыщенными до предела: с утра работа, затем тренировка, а вечером учёба. Нередко приходилось сидеть далеко за полночь, чтобы выполнить домашнее задание. Выдержать подобную нагрузку помогали отменное здоровье и молодость.

          Летом 1949 года в свердловском цирке состоялись соревнования на побитие рекордов. На арене соорудили помост, и в присутствии более тысячи зрителей атлеты штурмовали рекорды Свердловска. Их устанавливали М.Бляхер, Н.Саксонов, И.Бобыкин и другие спортсмены. Когда же судьи объявили, что вес на штанге превышает в толчке двумя руками рекорд РСФСР и к снаряду вызвали Аркадия Воробьёва, зрители стали следить за соревнованиями с повышенным интересом. Ведь свердловские штангисты ещё ни разу до этого не устанавливали рекордов республики.

          На помост вышел молодой мужчина среднего роста с рельефной мускулатурой, со спокойными, размеренными движениями. Он подошёл к штанге, проверил вращение грифа, подправил диски, затем встал рядом со снарядом и выпрямился. Настроившись, он наклонился к штанге, крепко обхватил гриф кистями рук, присел и на секунду замер. Затем мощным усилием корпуса, ног и рук взметнул снаряд на грудь.

          Подобная манера подъёма штанги для многих тогда явилась новостью. Дело в том, что в конце сороковых и в начале пятидесятых годов имело место повальное увлечение такой техникой подъёма штанги, которое называлось подъёмом "с хода". При этом методе подъёма снаряда атлет подходил к штанге, раскрывал кисти рук и с криком прямо-таки бросался на снаряд. Считалось, что если поднимать штангу "с хода", то мышцы устают меньше, поскольку они как бы сохраняют силу, а значит, и результаты должны быть выше.

          Манера выступления Аркадия Воробьёва была совершенно иной. Он считал, что подъём "с хода" ошибочен. До этой мысли Аркадий дошёл чисто эмпирически, без физиологического обоснования (такое обоснование пришло намного позднее). Воробьёв считал, что более важно "настроиться" на подъём, то есть прежде всего подготовиться психологически к борьбе с большим весом. Это было новым словом в поднятии тяжестей.

          В тот летний день Воробьёв толкнул 154,5 кг и тем самым установил рекорд РСФСР для штангистов среднего веса. Сразу же после этого к Аркадию подошёл известный в прошлом атлет Иван Владимирович Лебедев ("Дядя Ваня"), один из учеников основателя атлетики в России Владислава Францевича Краевского, похлопал спортсмена по плечу и сказал: "Будешь большим чемпионом". Слова эти оказались пророческими.

          Окончив среднюю школу, Воробьёв поступил учиться в медицинский институт. Студенческие будни резко изменили образ жизни спортсмена. Пришлось ещё больше сжать и без того небольшие промежутки отдыха. Учёба в медицинском институте вообще требует много времени. Ведь здесь идут в основном практические занятия, их нельзя освоить заочно. Поэтому пропуск занятий требовал обязательной их отработки, то есть любой выезд на соревнования вынуждал резко усиливать общую нагрузку. Но свои тренировки Воробьёв не прекращал ни на один день.

          Уже на первом курсе института Аркадий начал изучать анатомию. Он узнал, что в организме человека почти шестьсот мышц и каждая выполняет свою особую работу. Аркадий стал дополнительно изучать функции тех мышц, которые наиболее активно участвуют в подъёмах тяжестей. При этом он пришёл к выводу, что одних тех упражнений, которые спортсмены выполняют на соревнованиях — то есть жима, рывка и толчка, — для развития всех мышц явно недостаточно. Необходимо применять и различные подсобные упражнения. В спортивном зале появились сконструированные Воробьёвым специальные станки для развития и укрепления мышц ног, спины и плечевого пояса. Это разнообразие упражнений приводило к развитию именно тех мышечных групп, которые так необходимы для жима, рывка или толчка штанги.

          Особенно Воробьёву нравился рывок. Это самое красивое атлетическое упражнение в тяжёлой атлетике. Тело атлета напрягается словно тугая струна, взметая штангу одним непрерывным мощным движением с пола над головой. Как распластанная птица, стоит атлет на помосте, держа в руках тяжёлый звенящий металл. Именно в рывке Воробьёв и наметил целью побить мировой рекорд. Этот рекорд принадлежал американскому атлету — знаменитому Стенли Станчику.

          Станчик был кумиром американцев. Кроме того, он был чемпионом мира и капитаном сборной США. Замахнуться на рекорд Станчика — значило бросить вызов самому сильному средневесу мира. Конечно, Аркадий ещё не мечтал победить Станчика в очном поединке и в сумме трёх движений, но отобрать хотя бы рекорд в рывке считал уже вполне для себя посильным. Мог ли Воробьёв тогда знать, что через два года Станчик окажется его основным соперником на мировом помосте?

          Наступил май 1950 года. Очередное первенство СССР проходило в Харькове. Выжав 120 кг, Воробьёв сделал серьёзную заявку на победу (кроме него такой же вес поднял ещё только один спортсмен). А потом он зафиксировал в рывке 130 кг и стал лидером. Но молодому атлету этого было мало, и он попросил установить на штангу 132,5 кг, что превышало рекорд мира, принадлежавший Станчику, и рекорд СССР, принадлежавший Новаку. И штанга с первой попытки оказалась поднятой над головой: Аркадий Воробьёв установил свой первый мировой рекорд.

          На тех соревнованиях Воробьёв стал чемпионом СССР, что давало ему право войти в сборную страны, которая к тому времени уже готовилась к первенству мира.

          В сборной СССР Аркадий Воробьёв близко познакомился с первым советским чемпионом мира фантастическим силачом Григорием Новаком, с самым сильным советским атлетом-тяжеловесом Яковом Куценко, с самым лёгким атлетом, "мухачом" Иваном Удодовым и другими. Новичок в сборной, Воробьёв пришёлся по душе товарищам по команде. Им нравился спокойный, ровный в общении, рассудительный уральский атлет. И его избрали капитаном команды.

          Осенью 1950 года советские спортсмены прилетели в Париж. Это было их второе выступление на чемпионатах мира. Первое, состоявшееся в 1946 году, стало настоящим открытием для зарубежных знатоков спорта. Особенно поразил тогда публику Григорий Новак: он сразу на полтора десятка килограммов улучшил рекорды мира в жиме и в сумме троеборья. О чуде во дворце "Шайо" (именно в этом парижском дворце проходило тогда первенство планеты) написали все газеты мира. И вот теперь в этом же зале предстояло выступить Аркадию Воробьёву.

          Он очень волновался. Волновался потому, что впервые участвовал в таких крупных соревнованиях.

          Его противником был Стенли Станчик. Тот самый Станчик, рекорд которого в рывке за полгода до чемпионата Воробьёв побил в Харькове. Но один успех — ещё не победа в троеборье, тем более что успех этот был заочным.

          Однако бывший моряк не дрогнул перед грозным соперником. В первом движении — жиме — Станчик поднял больше, чем Воробьёв, на 2,5 кг. Это означало, что для победы в остальных двух движениях Воробьёву следовало поднять больше, чем Станчику, на 5 кг. Дело в том, что на предварительном взвешивании Воробьёв оказался тяжелее противника, а это означало, что если оба атлета наберут одинаковую сумму троеборья, то победу присудят тому, кто легче — то есть Станчику.

          В рывке Станчик поднял на 2,5 кг меньше, чем молодой обладатель рекорда в этом движении. Силы уравнялись, теперь всё решал толчок. Может быть, Воробьёв и смог бы поднять больше противника, но ему очень не повезло с жеребьёвкой — приходилось выходить к штанге первому, так что Станчику было уже известно, сколько поднял Воробьёв, и он мог регулировать увеличение веса.

          Когда Воробьёв толкнул 165 кг, то столько же попросил установить и Станчик. Его устраивал такой вес, ибо он был легче советского спортсмена. Американцу удалось поднять 165 кг. Суммы троеборья тем самым уравнялись, но именно это и нужно было Станчику — он остался чемпионом мира.

          Хотя первое место досталось прославленному американцу, уже сам факт упорной борьбы, да и одинаковая сумма с ним, набранная Воробьёвым, показали, что на тяжелоатлетической арене появился ещё один очень сильный спортсмен.

          Успех на чемпионате мира показал Аркадию, что до завоевания победы уже недалеко. Снова потекли напряжённые дни учёбы, занятий, работы, тренировок. В спортивном зале УралВО начал формироваться слаженный коллектив атлетов. Здесь, в небольшом зале, отделённом от основного лёгкой решёткой, стояли несколько помостов, штанг, специальных станков, десятки гирь и гантелей. С утра и до вечера раздавался грохот падавших штанг и оглушительный звон их дисков. Здесь совершенствовали мастерство многочисленные ученики Воробьёва и его товарищи по команде.

          Кроме Воробьёва здесь тренировались чемпион мира Николай Саксонов, чемпионы РСФСР Виктор Кочегаров и Леонид Пакулин, сильнейшие атлеты республики Михаил Бляхер, Яков Перлин и многие другие. Хотя Аркадий Воробьёв сам являлся тренером УралВО, ему всё же был нужен помощник, который мог бы указывать на его ошибки в выполнении упражнений и составлять индивидуальный план тренировки. Ведь любой, даже самый большой спортсмен, не застрахован от ошибок. Таким помощником Воробьёва стал Владимир Аронович Гроссман, впоследствии заслуженный тренер РСФСР. В.А.Гроссман очень помог Воробьёву в совершенствовании методов тренировок.

          Можно с уверенностью утверждать, что в начале пятидесятых годов оформилась и создалась школа свердловских атлетов, имеющая свой "почерк", свои особенности.

          Отличительной чертой этой школы стали товарищество, дружба, взаимопомощь, поиски новых методов тренировок. Основная заслуга принадлежала здесь, конечно, мышлению Аркадия Воробьёва — смелого новатора методики тренировок. Он так же, как и его товарищ по команде Николай Саксонов, одним из первых штангистов в нашей стране перешёл на круглогодичную тренировку, что ныне стало непреложным законом для представителей любой спортивной специальности.

          Спортивный зал УралВО был открыт для штангистов всех коллективов Свердловска. Сюда приходили учиться атлеты Уральского политехнического института, "Локомотива", металлурги Верх-Исетского завода, "Медика" и других коллективов. О спортсменах Свердловска заговорили с уважением: они вышли на всесоюзную арену. Свердловск занял почётное место наряду с такими городами, как Киев, Ростов-на-Дону, Горький, Тбилиси, имевшими ранее многолетние традиции атлетизма.

          1952 год начался для советских спортсменов необычно: летом в Хельсинки должны были пройти Олимпийские игры, на которых впервые ожидалось выступление советской команды. Решение партии и правительства послать сборную СССР на Олимпиаду явилось реальным подтверждением возросшего мастерства спортсменов страны Советов. В состав тяжелоатлетической команды включили и Аркадия Воробьёва. Выступать он должен был в среднем весе вместе с Трофимом Ломакиным — очень сильным от природы атлетом.

          Нагрузка при подготовке к Играм была весьма солидной: за одну тренировку Воробьёв поднимал в общей сложности до девяти тонн. Казалось, есть все основания считать, что основному сопернику — С.Станчику — будет дан настоящий бой, и долгожданный реванш за поражение в Париже уже не за горами.

          Но помост в Хельсинки показал другое. Воробьёв занял лишь третье место, проиграв Станчику и Ломакину жим. Аркадий Никитович после соревнований объяснил своё неудачное выступление (в сумме троеборья он набрал на Олимпиаде-1952 лишь 407,5 кг, в то время как в 1950 году — 420 кг) необъективным судейством.

          Действительно, в жиме двумя руками судьи задерживались с сигналом, разрешавшим выжимание штанги от груди, а в толчке двумя руками, наоборот, настолько долго не давали команды опустить, что, не выдержав давления громадного веса, Аркадий бросил снаряд. А ведь засчитай судьи ему этот вес (170 кг), что было выше рекорда мира, Воробьёв разделил бы с Ломакиным первое место. И всё же неудача крылась, видимо, не только в плохом судействе.

          Спортсмены часто говорят, что в их неудаче виноваты судьи. Но ведь судья может проявлять необъективность только в том случае, когда спортсмен не очень чётко выполняет упражнение. Иначе говоря, тогда, когда можно считать, но можно и не считать вес правильно поднятым. Если же движение выполнено очень чисто, то "засудить" спортсмена весьма трудно. Значит, у Воробьёва были какие-то просчёты в подготовке к Олимпиаде. Вероятнее всего, Воробьёва подвела слишком форсированная подготовка к Олимпиаде, стремление показать как можно более высокие результаты без должной подготовительной работы.

          Об этом можно судить хотя бы по тому, что во время выполнения жима Аркадий потерял сознание.

          И такое случалось с ним в одних соревнованиях по нескольку раз.

          Вот как описывает сам Воробьёв выступление в жиме на Олимпиаде в Хельсинки:

          "Снова моя попытка. Долго, очень долго сосредоточиваюсь. Подход крайне важен. Вдох. Легко беру вес на грудь. Принял стартовое положение. Медленно, с предельным усилием выжимаю вес. Штанга уже на прямых руках. Но что это? Зал и зрители начинают переворачиваться, крутится потолок. Глаза застилает красная пелена. Искры. Дальше ничего не помню.

          Очнулся, держась за гриф. Не могу отпустить штангу из-за судорожных сокращений мышц. Наконец судороги прекратились, я поднялся, и, как пьяного, товарищи увели меня с помоста..."

          Потеря сознания произошла из-за сильнейшего мышечного напряжения и натуживания. Впоследствии Воробьёв описал механизм этого явления в кандидатской диссертации и предложил пути его предупреждения.

          Неудача в Хельсинки оставила горький осадок в душе спортсмена, но не таков характер Воробьёва, чтобы долго огорчаться. Уже на второй день после возвращения на Родину Воробьёв пришёл в спортзал, и снова потекли бесконечные тренировки.

          Тренировался он зло, как говорят, до седьмого пота. Цель была одна: дать бой Станчику на очередном первенстве мира.

          В личной жизни у Воробьёва произошло радостное событие — родилась дочка. Жена Аркадия Никитовича, Эльвина Илларионовна, по образованию физкультурный работник, жила интересами мужа и по его совету решила тоже получить высшее медицинское образование. Теперь муж и жена учились в одном институте. Позднее, когда Аркадий занялся научной работой, он привлёк к ней и свою супругу.

          В августе 1953 года сильнейшие люди планеты приехали в Стокгольм на очередной чемпионат мира. Никогда ранее не собиралось враз столько атлетов — на помост вышло более 150 спортсменов из 30 стран. Но борьба за командное первенство велась лишь между советскими и американскими атлетами.

          Штангисты США считались признанными фаворитами. В их команде было четыре чемпиона мира: Питер Джордж, Стенли Станчик, Норберт Шеманский и Джон Дэвис. Руководитель и менеджер звёздной команды миллионер Боб Гофман не сомневался, что успех останется за американцами: ведь они ещё ни разу не проигрывали на первенствах мира. И не было никаких причин думать, что соотношение сил на этот раз изменится в пользу советских спортсменов. Так говорил Боб Гофман, давая многочисленные интервью.

          Но он ошибся. Хотя заокеанские спортсмены оказались лучшими в тяжёлых весовых категориях, в более лёгких они уступили первенство советским спортсменам. Весомые пять очков дал нашей команде Аркадий Воробьёв.

          На помосте вновь встретились соперники последних трёх лет: Стенли Станчик и Аркадий Воробьёв. Незадолго до этого Станчик получил титул самого красивого мужчины Америки — "мистера Универсум".

          Борьба на помосте шла, выражаясь футбольной терминологией, в одни ворота. Воробьёв в первом же движении захватил лидерство и удержал его до конца. Станчик показал почти такой же результат, как и год назад на Олимпиаде, — 417,5 кг — но занял лишь третье место, проиграв ещё и Трофиму Ломакину. Аркадий Никитович установил два мировых рекорда: в рывке и в сумме троеборья (430 кг).

          Свердловский студент-медик Аркадий Воробьёв стал лучшим атлетом мира. Его друзья устроили ему восторженную встречу. Но в Свердловск возвратился не один чемпион мира, а сразу два: в полулёгком весе это звание завоевал другой свердловчанин, товарищ Воробьёва по спортивному клубу — Николай Саксонов.

          Теперь в спортзале УралВО тренировались одновременно два чемпиона мира. Подобными спортсменами не мог похвастаться больше ни один из городов нашей страны. Неудивительно, что свердловские атлеты, имея таких мастеров, стали командным чемпионом России и удерживали своё первенство целых десять лет. В 1956 году они выиграли Спартакиаду народов РСФСР.

          Аркадий Никитович всегда оставался горячим патриотом родного города. Как часто ещё можно встретить больших спортсменов, которые всегда готовы выступить на крупных соревнованиях, а вот внутри города, на соревнованиях за коллектив, выступать не желают... Воробьёв же не чурался никаких соревнований, даже самых малых, он всегда защищал честь коллектива, честь города.

          На него можно было положиться во всём. Высокое звание чемпиона и рекордсмена мира ничуть не изменило его характер и поведение: Воробьёв остался таким же простым товарищем.

          Свердловчане оказали ему большое доверие — избрали депутатом городского совета. Воробьёв возглавил комиссию по физической культуре и спорту.

          Будучи хорошо знакомым с положением дел в физкультуре и спорте города, Аркадий Никитович активно включился в общественную деятельность. Он не считал для себя зазорным приехать непосредственно на завод, познакомиться с постановкой работы, провести собрание с физкультурным активом, посоветовать, как можно повысить спортивное мастерство заводских физкультурников. Регулярно, раз в месяц, собирались заседания комиссии горсовета, на которые вызывались не только физкультурные работники, но и руководители предприятий и учреждений. Неудивительно, что в конце пятидесятых годов Свердловск стал ведущим городом РСФСР не только в тяжёлой атлетике, но и во многих других видах спорта. На всесоюзную арену вышли уральские хоккеисты, лыжники, баскетболисты, конькобежцы. В этом немалая заслуга принадлежала и председателю депутатской комиссии горсовета Аркадию Воробьёву.

          Все знавшие Воробьёва в те годы поражались его почти фантастической работоспособности. В самом деле: занятия в институте, ежедневные тренировки, поездки на соревнования, общественная работа, воспитание дочек (вскоре родилась ещё одна) — всё это приходилось выполнять одному человеку. Иногда даже не верилось, что человек способен успеть так много сделать в течение дня.

          А спортивные результаты Воробьёва продолжали расти. Но наряду с их ростом увеличили свою массу и мышцы. Вырос собственный вес спортсмена. Он решил больше не сдерживать искусственно вес и перейти в полутяжёлую весовую категорию. Такое решение было не только смелым, но и весьма рискованным. Дело в том, что в полутяжёлом весе (равно как и в тяжёлом) многие годы безраздельно господствовали американские штангисты. Рекорды в этих категориях стояли чрезвычайно высокие. В полутяжёлом весе только что закончил выступления Григорий Новак. Он довёл рекорд в жиме до колоссальной по тому времени величины — 145 кг! В рывке, толчке и сумме все рекорды принадлежали американцу Норберту Шеманскому. Именно он на Олимпиаде в Хельсинки победил Новака. Поэтому советские тренеры в этой категории обычно вообще не выставляли участников.

          Переход Воробьёва в полутяжёлую весовую категорию означал, что ему придётся бороться с очень грозными соперниками. Тем более что лучшая сумма Воробьёва — 430 кг — для победы в полутяжёлой весовой категории была явно недостаточной. Но всё это не смутило Аркадия. Он знал, что рост результатов зависит от того, как спортсмен трудится на тренировках. А поскольку он трудился самозабвенно, то был уверен: успех придёт, обязательно придёт.

          Воробьёв читал в буржуазной прессе, что журналисты принижали успехи советских атлетов в лёгких весовых категориях, но что касается тяжёлых, то выражались прямо:

          "Америка по-прежнему сильнейшая страна в области тяжёлой атлетики. Самые сильные люди, атлеты полутяжёлого и тяжёлого весов, выступают в команде США. Россия неспособна выиграть у Америки в тяжёлых категориях".

          Вот для начала и нужно было развенчать миф о непобедимости американцев в полутяжёлом весе. Эта нелёгкая задача выпала на долю Аркадия Воробьёва.

          На первенство мира 1954 года в Вене Аркадий Никитович приехал полутяжеловесом. Ему очень хотелось помериться силами с американским "феноменом" Норбертом Шеманским, но тот свои выступления временно прекратил, поскольку ушёл на работу в полицию. Однако рекорд мира в троеборье — 445 кг — принадлежал ему и стоял незыблемо.

А.Н.Воробьёв — участник первомайского парада в Свердловске

          В центре внимания чемпионата оказались состязания полутяжеловесов. По существу, здесь и решалась судьба командного первенства. Перед началом соревнования полутяжеловесов у американцев было 11 очков, а у советской команды — 24.

          Но заокеанские спортсмены выставили двух атлетов в тяжёлом весе, а советские в этой категории не выступали. Это означало, что у американцев прибавится 8 очков (за первое место — 5, и за второе — 3).

          Если Аркадий проиграл бы в полутяжёлом весе американцам (а здесь их тоже выступало двое), то командное первенство оказалось бы за ними. Нетрудно представить себе, какая сложная задача выпала на долю Воробьёва.

          Против Воробьёва выступали американцы Дэвид Шеппард и Клайд Эмрич. Наиболее грозным противником была восходящая звезда американской атлетики Дэвид Шеппард. Ему прочили большое будущее и, в общем-то, не ошиблись. Именно он стал соперником Воробьёва на ближайшие годы, и именно ему через год, в 1955 году, на матчевой встрече СССР-США в Москве удалось выиграть у Воробьёва.

          Но тогда в Вене, как отмечалось, если Шеппард и Эмрич одержали бы победу над Воробьёвым, то и командное первенство осталось бы за американцами. Знатоки считали, что так и случится, ибо Воробьёв впервые выступал в новой весовой категории, в то время как и Шеппард, и Эмрич эту категорию освоили давно. Но знатоки не учитывали, что Воробьёв стал уже опытным и расчётливым атлетом и что его невозможно смутить ни высокими результатами противников, ни их громкими титулами.

          Аркадий Никитович принял верное решение: деморализовать противников уже в первом движении, ошеломить их. Для этого нужно было показать в жиме как можно более высокий результат.

          Обычно у тяжелоатлетов с увеличением собственного веса происходит быстрый рост результатов в жиме — движении, где нужна прежде всего большая физическая сила. Так случилось и у Воробьёва: на тренировках он поднимал веса, уже близкие к мировому рекорду.

          Шеппард начал соревнования со 125 кг, Эмрич — со 127,5 кг. Затем Шеппард поднял 130 кг, а Эмрич последовательно одолел 132,5 кг и 135 кг.

          Тем временем зрители в зале недоумевали: почему не выходит выступать Воробьёв? Тренер американцев Боб Гофман не на шутку встревожился: неужели Воробьёв начнёт соревнования тогда, когда закончат борьбу его ученики? Но ведь в этом случае у них не будет никаких шансов на победу...

          Так оно и случилось. Аркадий Воробьёв вышел на помост, когда закончил выступление Эмрич. К штанге он подходил в своей обычной, присущей только ему манере — медленно, спокойно, долго настраиваясь перед началом движения. Но затем происходило мощное напряжение мышц, и снаряд оказывался над головой. Последовательно, чётко Аркадий Никитович поднял в жиме 135 кг, 140 кг, а затем и 142,5 кг. Воробьёв поднимал веса настолько хорошо и легко, что судьи каждый раз единогласно зажигали белые лампочки — признание безупречности выполнения упражнения.

          Тактический план Воробьёва оказался правильным: Шеппард и Эмрич сникли и уже даже не мечтали о первом месте. А Воробьёв продолжал блестяще выступать. В рывке двумя руками он зафиксировал 142,5 кг, в толчке — 175 кг. Когда судьи подсчитали сумму трёх его движений, то получилось 460 кг — на 15 кг выше мирового рекорда Шеманского.

          Поединок Воробьёва с Шеппардом газеты назвали поединком Давида и Голиафа. Это был подлинный триумф уральского спортсмена.

          После первенства мира в Вене Воробьёв добивался ещё многих побед, но венская золотая медаль, пожалуй, одна из самых весомых, не уступающая медали олимпийской: ведь гегемонии американцев в полутяжёлом весе тогда пришёл конец. Неудивительно, что вскоре после чемпионата в Вене Боб Гофман, пытаясь оправдать поражение Шеппарда и Эмрича, написал в редактируемом им журнале "Здоровье и сила", что Воробьёв — это "сверхчеловек".

          А "сверхчеловек" был на самом деле совершенно обычным человеком, не застрахованным от неудач на помосте. На матче СССР-США в Москве Воробьёв, как отмечалось, проиграл Шеппарду, да и на первенстве мира 1956 года в Мюнхене хотя и занял первое место, но результат показал ниже, чем в Вене. Кое-кто начал даже поговаривать, что "эра Воробьёва", мол, заканчивается.

          То, что в том году произошёл спад результатов, было вполне объяснимо: у Воробьёва близилось окончание медицинского института, и приходилось очень много заниматься учёбой, в результате чего слегка снизились тренировочные нагрузки. Это тут же сказалось на результатах — их рост остановился. То есть ещё раз подтвердился девиз Воробьёва, что только труд, беззаветный труд ведёт к успеху.

          Но вот экзамены остались позади, и вновь потекли тренировочные будни. Однако они были не совсем обычными.

          Летом 1956 года в Мельбурне должны были пройти очередные Олимпийские игры. К ним и начал готовиться Воробьёв. В Свердловск приходили сообщения из Америки, что Шеппард усердно готовится к Олимпиаде и даже объявил журналистам, что ему, мол, сейчас нет равных.

          Приехав в олимпийский Мельбурн, Шеппард начал психологическую атаку. Он говорил, что готов идти на побитие всех рекордов, и назвал возможную сумму троеборья, которую наберёт, — примерно на 20 кг больше мирового рекорда. Он рассчитывал, что когда Воробьёв об этом узнает, то будет волноваться и плохо спать, и в итоге выступит ниже своих возможностей.

          Но Шеппард не учёл, с кем имеет дело. Воробьёв приехал в Мельбурн хорошо отдохнувшим. Он пришёл к американцам в зал и стал поднимать там такие веса, которые оказались не под силу Шеппарду. Увидев возможности Воробьёва, Шеппард так расстроился, что ушёл из спортзала играть в карты и проиграл 600 долларов. После этого Шеппард совершенно скис и вообще потерял веру в победу.

          После взвешивания Воробьёв подкрепился насыщенным мясным бульоном, заправленным большим количеством белка, выпил чашечку крепкого чёрного кофе и проглотил таблетки различных витаминов и микроэлементов.

          Здесь уместно заметить, что когда Воробьёв выезжал выступать за границу, ему давали немного денег на карманные расходы. Почти все эти деньги Воробьёв тратил на покупку витаминов и микроэлементов.¹ Это было необходимо для полноценной работы организма, особенно когда тот испытывал большие физические нагрузки. Эти препараты Воробьёву поначалу приходилось покупать в других странах потому, что в пятидесятые годы наша промышленность ещё не наладила их выпуск. Иное дело, конечно, сегодня — для спортсменов имеются десятки новейших советских витаминных препаратов.

          Настроение перед соревнованиями у Воробьёва было отличным. Появилось такое чувство, будто он готов свернуть горы. Уже в жиме Аркадий установил мировой и олимпийский рекорды — 147,5 кг и оторвался от Шеппарда на 7,5 кг. В сумме трёх движений Воробьёв тоже установил мировой и олимпийский рекорды — 462,5 кг. Шеппард проиграл уральцу 20 кг.

          Итак, к титулу трёхкратного чемпиона мира свердловский атлет добавил теперь титул олимпийского чемпиона. Под звуки фанфар, возвестивших о церемониале награждения, капитан команды советских штангистов Аркадий Воробьёв встал на верхнюю ступень пьедестала почёта, и ему вручили золотую медаль победителя Олимпиады.

          После Олимпийских игр заслуженный мастер спорта СССР Аркадий Никитович Воробьёв был удостоен за выдающиеся спортивные успехи высшей награды Родины — ордена Ленина. Награда окрылила спортсмена. Он решил добиться ещё лучших результатов.

          Случай представился на следующий год на первенстве мира в Тегеране. Здесь Воробьёв стал чемпионом мира в четвёртый раз, а рекорд в сумме троеборья довёл до 470 кг, сразу добавив к прежнему высшему достижению 7,5 кг.

          Иранские газеты написали:

          "Его сумма в трёх движениях просто феноменальна"; "Воробьёв десять раз подходил к штанге и ни разу не был побеждён металлом. Это поистине железный человек!"

          Через год, в 1958 году в Стокгольме, Воробьёв стал чемпионом мира в пятый раз. Он уже окончил медицинский институт и поступил в аспирантуру при кафедре физиологии медицинского института. Воробьёв приступил к научной работе под руководством профессора и доктора биологических наук Н.К.Верещагина. Перед ним стояла ясная цель — кандидатская диссертация.

          В спорте Воробьёв тоже поставил перед собой значительную цель: выступить на Олимпийских играх в третий раз. Многие, однако, очень сомневались в успехе Воробьёва на помосте в ближайшее время. Думать так, в общем-то, были некоторые основания. После триумфа в Тегеране в 1957 году Аркадий Никитович выступал намного хуже. Для занятий спортом его возраст становился критическим: в олимпийском 1960 году Воробьёву исполнилось 36 лет. Это тот возраст, в котором спортсмены обычно заканчивают выступления на крупных соревнованиях. Так думали и о Воробьёве.

          Предолимпийский 1959 год начался для Воробьёва драматически. При подготовке к Спартакиаде народов СССР ему пришлось выступать несколько раз с перерывами всего в 20-30 дней. Если столь частые выступления допустимы для молодых атлетов, то в зрелом возрасте, когда восстановительные процессы уже замедляются, они неизбежно должны привести к переутомлению. С необычайным трудом, проявив фантастическую волю, Воробьёв всё же сумел выиграть золотую медаль Спартакиады народов СССР. Но она досталась ему огромной ценой — ценой разрыва мышцы бедра.

          После травмы Аркадий Никитович несколько дней провёл в больнице. А в это время началась подготовка к первенству мира в Варшаве. Тренеры исключили Воробьёва из состава сборной, ибо считали, что его спортивная звезда теперь уже окончательно закатилась. Но они не учли, с каким человеком имеют дело. Не случайно Боб Гофман, большой знаток тяжёлой атлетики, назвал Аркадия Воробьёва "сверхчеловеком".

          А некоторые люди называли Воробьёва "спортивным аскетом". Что ж, в спортивном аскетизме нет ничего плохого. Когда перед человеком стоит цель, которую нужно обязательно достичь, то подчинение всего образа жизни этой благородной задаче оправдано. Пусть даже сие и называется аскетизмом.

          Травма Воробьёва расценивалась как весьма тяжёлая, но перед Аркадием Никитовичем не стояла дилемма — бросить занятия спортом или продолжать тренировки. Не долечившись в Москве, Воробьёв решил сам, своим методом побороть болезнь. Он вылетел на юг, на Чёрное море. В течение 12 дней Аркадий Никитович каждые полчаса проделывал упражнения для ног в воде. На тринадцатый день он приступил к тренировкам.

          Первые результаты были как у новичка. Каждое движение приводило к нестерпимой боли. Стиснув зубы, он раз за разом поднимал штангу. Но зато дела пошли на поправку. И вот Воробьёв снова приехал в Москву. Здесь его уже не ждали.

          Первые тренировки показали, что результаты Воробьёва не хуже, чем у другого кандидата в сборную страны — Виталия Двигуна. Тренерский совет решил поставить первым номером в команду Воробьёва. При этом учитывался его огромный опыт выступлений, умение показать себя в трудную минуту настоящим бойцом. И в Варшаве Воробьёв не подвёл команду, хотя ему пришлось там очень нелегко.

          До этого Воробьёву за весь спортивный путь, начиная с 1950 года, довелось бороться (и, как правило, побеждать) на помостах только с двумя выдающимися атлетами — Станчиком и Шеппардом (в нашей стране штангистов, способных бороться с ними, больше не было). Эти спортсмены уже давно ушли из спорта, а Воробьёв продолжал выступать. В Варшаве его противником стал негр Луис Мартин из Англии, победитель всемирного конкурса красоты.

          В исключительно тяжёлой борьбе оба спортсмен набрали одинаковую сумму — по 445 кг. Но, как и девять лет назад в Париже, когда собственный вес у Воробьёва был больше, чем у Станчика, так и здесь он оказался больше, чем у Мартина. Первое место, соответственно, занял Мартин.

          После многих лет триумфальных побед это поражение переживалось Воробьёвым тяжело. И всё же это была победа, — победа над собой, над травмой, над болезнью.

          Как бы там ни было, но шансы Аркадия Воробьёва на выступление в Риме на XVII Олимпийских играх расценивались довольно низко. Предпочтение отдавалось Трофиму Ломакину. Возвращать подмоченную репутацию спортсмену всегда трудно — ведь ему приходится думать не только о повышении достижений, но и о том, чтобы убедить тренеров, что он может успешно выступить. А для этого нужно преодолеть некий психологический барьер. Ведь окружающие считают, что если спортсмен проиграл один раз, то, значит, он может проиграть ещё.

          Подготовка к Олимпиаде шла успешно, и за месяц до открытия Игр сомнений, что Воробьёв — лучший атлет в стране, ни у кого не осталось.

          И вот спортивный зал "Палацетто делла спорт" в олимпийском Риме принял штангистов полутяжёлого веса. Здесь атлетов взвесили перед соревнованиями. В этой весовой категории бесспорными фаворитами считались Аркадий Воробьёв, Трофим Ломакин и Луис Мартин. Взвешивание оказалось опять не в пользу Воробьёва: он был тяжелее своих главных противников. А это значило, что ему нужно будет поднять больше, чем им. Задача не из лёгких. Так казалось до соревнований. Однако помост сразу же поставил всё на свои места.

          Мартин смог выжать лишь 137,5 кг. Это было слишком мало. Ломакин установил мировой рекорд — 157,5 кг, а Воробьёв выжал 152,5 кг. Это было очень хорошо: личный рекорд. Достижение Ломакина не расстроило Воробьёва, ибо в двух оставшихся движениях он превосходил Трофима.

          Перед рывком штанги Аркадий Никитович уже чувствовал уверенность в победе и страстно жаждал реванша за неудачу в Варшаве. Мартину и Ломакину удалось вырвать всего по 130 кг. Воробьёв же с необычайной лёгкостью, почти стоя, вырвал 137,5 кг, а во втором подходе установил новый олимпийский рекорд — 142,5 кг.

          Настало время толчка. Мартин быстро закончил соревноваться, набрав, как и в Варшаве, 445 кг. Ломакин поднял в сумме трёх движений 457,5 кг, а Воробьёв продолжал выступать. Первое место ему уже было обеспечено, но он хотел побить ещё и мировой рекорд в сумме троеборья.

          На штангу установили 177,5 кг, что превышало рекорда мира. Если Воробьёву удалось бы поднять этот вес, то его сумма троеборья достигла бы 472,5 кг.

          Воробьёв вышел на помост. Долго, очень долго стоял он перед штангой, сосредоточиваясь. А потом зал ахнул от удивления — с такой лёгкостью поднял Аркадий штангу на грудь. затем вытолкнул вверх, но не совсем точно. Из-за кулис и из зала раздались крики: "Держать, держать!" Мышцы атлета напряглись до предела, Воробьёв, стиснув зубы, мысленно приказал себе: "Держать во что бы то ни стало!"

          Усилия не пропали напрасно: штанга покорилась воле спортсмена. Он стоял, держа снаряд над головой, и улыбался. Это улыбался новый олимпийский чемпион. За одни соревнования Аркадий установил три олимпийских и два мировых рекорда!

          Победа в Риме явилась вершиной спортивной карьеры выдающегося уральского атлета. Позади остались 15 лет выступлений на помостах всего мира. Его победную поступь видели Стокгольм, Чикаго, Мельбурн, Вена, Нью-Йорк, Берлин, Детройт, Париж, Тегеран и многие другие города. Воробьёв более двухсот раз выходил на помост и только три раза ушёл с него вторым. Пять раз ему присуждалось звание чемпиона мира, и два раза он становился победителем Олимпийских игр. Одиннадцать раз получал золотые медали чемпиона СССР и побил более шестидесяти мировых рекордов. ²

          Что ж, можно было заканчивать выступления и полностью переходить на научную и педагогическую работу. После защиты кандидатской диссертации Аркадия Никитовича Воробьёва пригласили переехать в Москву на должности старшего тренера сборной страны и заведующего кафедрой тяжёлой атлетики Центрального института физкультуры.

          ...Старые тренеры встретили Воробьёва в сборной недружелюбно. Им не понравилось, что новый старший тренер стал вводить новые методы тренировки, что поставил учебный процесс на научные основы. Хотя успехи советских штангистов все последние годы были несомненны, не стояли на месте и результаты штангистов зарубежных стран, — особенно японских, польских, венгерских, немецких. Чтобы удержаться на первом месте в мире, нужно было вводить новые научные методы тренировок. Этого не могли понять старые тренеры сборной. И когда на очередном первенстве мира польские атлеты одержали командную победу, старые тренеры даже послали в одну уважаемую газету статью, в которой обвинили Воробьёва в плохом руководстве командой.

          Но путь, выбранный для атлетов Воробьёвым, не был ошибочным, ибо основывался на самых последних достижениях науки. А снижение результатов естественно, это временное явление, ибо переход к новым методам тренировок почти всегда переживается болезненно.

          И уже через два года советские штангисты начали штурмовать рекорды во всех весовых категориях. Ныне имена таких наших атлетов, как Василий Алексеев, Василий Колотов, Яан Тальтс, Давид Ригерт, Леонид Жаботинский, Виктор Куренцов и многих других, известны всему миру. Пусть не все они являются прямыми учениками Воробьёва, но в систему тренировок, которая привела их к вершинам спорта, легли методы, предложенные старшим тренером страны.

          Работа в институте и со сборной не прервала научных исследований. Всё новые и новые эксперименты входили в следующую диссертацию — теперь уже докторскую. К началу 1970 года диссертация была представлена на отзыв в Академию медицинских наук СССР. Называлась она "Медико-биологические основы тяжелоатлетического спорта". В этом труде Аркадий Воробьёв обобщил все современные данные, касающиеся влияния подъёма тяжестей на организм человека, на все его системы и органы. Оценивая диссертацию, академик В.В.Парин отметил, что она имеет значительную ценность для развития не только спорта и медицины, но и космонавтики, ибо поможет правильно оценить влияние физических нагрузок на организм в условиях полёта на космических кораблях.

          Занимаясь серьёзной научной работой, Аркадий Никитович не забывал спорт высших достижений, внимательно следил за успехами наших атлетов, на практике применял достижения и знания науки. Он взял под своё личное наблюдение чемпиона мира в полусреднем весе Виктора Куренцова, о котором начали поговаривать (как перед Олимпиадой 1960 года о самом Воробьёве), что он уже "выдохся" в спорте. Аркадий Никитович верит в другое — последние успехи науки в состоянии "влить" в атлета необходимые для победы силы. Весной 1972 года ученик Воробьёва Владимир Пеньковский ³ установил новый мировой рекорд в толчке для атлетов полутяжёлого веса, подняв 208 кг. Штурм рекордов продолжается учениками знаменитого атлета.

          Аркадий Никитович Воробьёв уже давно уехал из Свердловска. Но он не забыл тот город, где прошла его юность, где рождалось столько рекордов, город, с которым связаны все его спортивные достижения.

          Не забыли его и свердловчане. Традиции, заложенные Воробьёвым, живы в уральском городе. Как и прежде, лучшие атлеты Свердловска тренируются в спортзале УралВО. Ежегодно в области проводятся соревнования молодых штангистов, разыгрывающих приз Воробьёва. По сей день не побиты некоторые из его лучших достижений.

          Жизненный путь Аркадия Воробьёва и как спортсмена, и как научного работника служит отличным примером того, что целеустремлённый, волевой человек способен всегда достичь поставленной цели. Нет сомнений, что мы ещё не раз услышим о новых творческих успехах замечательного советского тяжелоатлета.

          Спортивный путь Николая Саксонова тесно связан с историей тяжёлой атлетики в Свердловске. Ведь он начал занятия ещё в предвоенный год, а потому, рассказывая о спортивном пути Саксонова, нельзя не упомянуть о его друзьях, которые тренировались и выступали вместе с ним,

          Первые тяжелоатлетические секции в нашем городе возникли в Уральском индустриальном институте (ныне УПИ) и в обществе "Динамо". Эти секции были малочисленны, а результаты занимавшихся очень низки. В тяжёлой атлетике по совместительству выступали представители и других спортивных специальностей. Так, Л.Мирошник, отличный легкоатлет-метатель (диска и ядра), выступал на соревнованиях по поднятию штанги, причём ему принадлежали все рекорды в тяжёлом весе.

          В предвоенном 1940 году в спортобщество "Динамо" пришёл 17-летний Николай Саксонов. Поначалу его зачислили в хоккейную команду. Быстрый и живой, он успешно "вписался" в команду, и, несмотря на небольшой рост, ему предсказывали хорошее будущее в хоккее. С целью общефизического развития хоккеисты занимались и поднятием тяжестей. Подъём штанги тоже хорошо удавался Николаю.

          Но вскоре занятия спортом пришлось прекратить: началась война. Саксонова направили на фронт. Воевал он храбро, и грудь воина украсили боевые награды. В одном из боёв Саксонов был тяжело ранен: несколько осколков впились в предплечья обеих рук. Ранения оказались не опасными для жизни. Сильный организм справился с основной задачей, но перебиты и повреждены были не только мышцы, но и нервы. Правая рука почти совершенно не двигалась.

          В биографиях многих спортсменов можно прочитать примерно такие слова: "врачи предрекали, что придётся бросить спорт, но атлет, проявив волю, благодаря тренировкам, наперекор советам и прогнозам врачей, стал великим спортсменом и установил множество рекордов".

          У Саксонова всё обстояло немного иначе. Врачи не заявляли категорично, что он не сможет заниматься спортом, но предупреждали, что функции обеих рук значительно нарушены, а это означало, что сила в них будет явно меньшей, чем до ранения. Понятно, что о хоккее теперь думать вообще не приходилось — в этом виде спорта сила кистей рук имеет решающее значение, ведь приходится постоянно работать клюшкой.

          Может быть, тогда стоило заняться тяжёлой атлетикой? Но ведь и при поднятии тяжестей требуется слаженная работа всех мышечных групп. Значит, единственный путь — развивать те мышечные группы и пучки, которые не были повреждены ранением. В дальнейшем Саксонову действительно удалось значительно усилить их функциональные возможности, но то, что другим давалось легко, без особого напряжения, ему приходилось преодолевать со значительными усилиями.

          Впоследствии даже многолетние тренировки не смогли сгладить дефект работы мышечных групп правой руки Николая. При выжимании штанги от груди (при этом движении нужно поднять штангу над головой за счёт разгибания рук) Саксонов всегда отставал от соперников, причём нередко очень значительно, на 10-20 кг.

          В двух остальных упражнениях ему приходилось навёрстывать упущенное. Для победы результаты в рывке и толчке должны были быть выше на столько, на сколько проиграно в жиме.

          Николай Николаевич являлся выраженным представителем так называемой "школы темповиков". Таких спортсменов всегда было немного — большинство атлетов в жиме показывает результаты, намного превышающие результаты в рывке. Поэтому каждое выступление Саксонова в рывке и толчке вызывало у спортсменов и зрителей удивление и восхищение.

          В самом деле: когда начинались соревнования, то после первого движения — жима — Саксонов обычно занимал место чуть ли не в конце десятки сильнейших. После второго движения — рывка — Саксонов передвигался в первую пятёрку. Третье движение — толчок, завершает соревнования. Подняв в этом движении больше, чем его соперники, на десять, а то и на пятнадцать килограммов, Саксонов одерживал убедительную победу.

          Работая в таком стиле и поражая всех в финальном упражнении, он поднимался в итоге на пьедестал почёта. Позднее, когда соперникам стали хорошо известны возможности Саксонова в "темпе", они прилагали все усилия, стараясь показать как можно больший результат в жиме, чтобы, обгоняя всех в рывке и толчке, Саксонов не мог наверстать упущенное. Поэтому Саксонову приходилось напрягать все свои возможности в темповых упражнениях, чтобы одерживать победу.

          В начале 1946 года Саксонов впервые появился в спортивном зале "Локомотив". Здесь проводил все вечера со своими учениками Иван Владимирович Лебедев ("Дядя Ваня").

          Этот невысокий грузный пожилой мужчина с внимательными, добрыми глазами прошёл долгий и сложный путь русского атлета.

          В конце прошлого века в Петербурге Лебедев начал занятия у доктора Владислава Францевича Краевского — страстного любителя атлетизма, который всё свободное после лечения пациентов время отдавал ученикам. Самым любимым из них был Ваня Лебедев. Смышлёный, с незаурядным интеллектом, он весьма отличался от некоторых других учеников, которые не интересовались ничем, кроме поднятия гирь. Но Иван Лебедев и в силе не уступал даже самому Поддубному. Однажды Лебедев на спор поднял над головой пианино и так, на прямых руках, сделал с ним несколько шагов. Окружность бицепса у Ивана Владимировича достигала 55 сантиметров.

          В начале нового, XX века Иван Лебедев стал организатором и руководителем всероссийских чемпионатов борьбы. Он выходил на арену в русской поддёвке, картузе и сапогах. Именно тогда его стали любовно называть "Дядя Ваня".

          Популярность "Дяди Вани" не уступала славе самых знаменитых артистов. В предреволюционные годы в Петербурге не было ни одного человека, который не интересовался бы борьбой и не знал бы Ивана Лебедева. Сам же "Дядя Ваня", хотя и получал большие гонорары, почти ничего не имел. Он был бессребреником, поскольку раздавал деньги бедным, на квартире у него всегда собиралось множество знакомых, друзей и просто любителей атлетики. Журнал "Русский спорт" почти в каждом номере писал о "Дяде Ване", публиковал фотографии Лебедева и его учеников.

          Иван Владимирович являлся незаурядной личностью, он был знаком с А.Куприным, М.Горьким, Ф.Шаляпиным и многими другими видными деятелями литературы и искусства. Он и сам обладал литературным талантом — редактировал популярный журнал "Геркулес", а уже на склоне лет написал мемуары, часть которых была опубликована в 1966 году в журнале "Урал".

          После революции Иван Владимирович работал в филармонии, получил звание мастера художественного слова.

          Перед войной И.В.Лебедев приехал в Свердловск. Будучи уже в преклонном возрасте, он поступил работать в спортобщество "Локомотив". Здесь уже в 1945 году стали собираться любители атлетики. Всех людей, приходивших в зал, "Дядя Ваня" встречал крайне приветливо. Обычно он хлопал молодца по плечу, щупал его бицепс и приговаривал при этом: "Силён, силён — будешь чемпионом..."

          Интересную характеристику деятельности "Дяди Вани" в предреволюционные годы на арене цирка дал Валентин Катаев в книге "Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона".

          "...И вот наконец среди тишины ожидания, достигшего высшей точки, из прохода вальяжной походкой охотнорядца вышел знаменитый "Дядя Ваня" в синей поддёвке со сборками на заду, в сапогах, мещанском картузе, с закрученными усами, держа в руке большой роговой свисток, как у городового, и зычным, ёрническим голосом, привыкшим к цирковой акустике, объявил "всемирный чемпионат французской борьбы". А затем, ещё усилив торжествующий голос, — так, что под рифлёным куполом слегка качнулись подвязанные трапеции, — обернулся к занавесу и крикнул властно и вместе с тем бархатно:

          — Парад-алле!

          В тот же миг занавес волшебно приоткрылся, и оттуда на арену под звуки грянувшего марша стали один за другим выходить борцы, раскачивая голыми локтями, согнув могучие спины, и, обойдя арену, остановились, образуя круг.

          — На всемирный чемпионат французской борьбы прибыли и записались следующие борцы... — объявил "Дядя Ваня", оглядев сверху донизу переполненный цирк.

          ..."Дядя Ваня" вызывал борцов с присоединением некоторых сочных характеристик и подробностей.

          — Чемпион мира, волжский богатырь Иван Заикин, бросивший на лопатки в Саратове до тех пор непобедимого красавца из царства Польского привислинского богатыря Пытлясинского, который с тех пор, потрясённый горем, перестал участвовать в чемпионатах и удалился в частную жизнь, открыв в Одессе гимнастическую школу для недоразвитых подростков...

          — Лурих-второй, Эстляндия, красавец среднего веса, блестящий техник, обладающий силой Геркулеса и фигурой Аполлона Бельведерского.

          — А где сейчас находится Лурих-первый? — спрашивал кто-нибудь, свесившись с перил галёрки.

          — Лурих-первый, — торжественно возвещал "Дядя Ваня", расхаживая в своих охотнорядских сапогах по ковру, — Лурих-первый, чемпион мира, не имевший ни одного поражения и получивший за красоту ног Гран-при на всемирной Парижской выставке, скончался пять лет тому назад у себя на родине от неумеренного употребления горячих напитков при отсутствии холодных закусок...

          Он был большой остряк, этот "Дядя Ваня", по фамилии Лебедев, и охотно отвечал на вопросы публики.

          Например:

          — Дядя Ваня, почему в чемпионате не участвует Сальватор Бамбула?

          — Чемпион Экваториальной Африки — борец среднего веса Сальватор Бамбула — в данный момент болеет корью и находится на станции Жмеринка под наблюдением опытных детских врачей..."

          И вот сюда, в "Локомотив", к "Дяде Ване" и пришёл только что демобилизованный сержант Николай Саксонов. Нельзя утверждать, что "Дядя Ваня" очень многое дал Саксонову в плане техники подъёма штанги, — всё-таки методика тренировок в то время была мало прогрессивной. Но знакомство с Иваном Владимировичем принесло Саксонову другое — любовь к атлетике, умение по-умному, творчески подходить к каждому занятию.

          А это значило очень многое. Неудивительно, что Саксонов очень скоро начал регулярные круглогодичные тренировки. Пожалуй, понял он это даже чуть раньше, чем Аркадий Воробьёв, который приехал в Свердловск позднее. По крайней мере, уже летом 1946 года Саксонов тренировался без перерыва.

          В жаркие летние дни, когда все атлеты прекращали тренировки в зале и шли отдыхать на пляж или занимались другими видами спорта, Николай без устали поднимал штангу. Он приходил, ставил помост в углу и начинал тренировку.

          В результате, когда осенью в зале появлялись другие спортсмены, они прямо-таки ахали, увидев, какие веса поднимает Саксонов. Им приходилось начинать всё как бы сначала, а Саксонов тем временем уходил далеко вперёд. Сейчас подобная круглогодичная тренировка — явление само собой разумеющееся, но тогда, двадцать пять лет назад, современная методика лишь входила в тренировочный процесс, и тренировались так лишь очень немногие. Результаты кропотливого труда Саксонова не замедлили сказаться. Уже в 1949 году в полулёгком весе Саксонов выиграл звание чемпиона СССР с результатом 312,5 кг. Это был первый успех уральского спортсмена.

          В 1950 году Саксонов решил сделать основной упор на тренировку рывка, где его результаты быстро росли и приближались к рекордным. Чтобы понять ситуацию в мировой тяжёлой атлетике в то время, следует вспомнить историю.

          Советские штангисты устанавливали мировые рекорды ещё в предвоенные годы. Имена Ефима Хотимского, Георгия Попова, Николая Шатова, Якова Куценко, Григория Новака, Израиля Механика, Моисея Касьяника и других спортсменов были хорошо известны не только в нашей стране, но и за рубежом.

          Это и понятно — ведь их результаты превышали часто рекорды мира. Именно превышали, но не были мировыми рекордами.

          Дело в том, что советские спортсмены не входили в Международную Федерацию тяжёлой атлетики, а это означало, что любые их результаты не фиксировались как мировые рекорды. Создалась парадоксальная ситуация, при которой рекорды СССР были выше, чем мировые, но в таблице мировых рекордов фамилии советских атлетов не значилось.

          Так было и в полулёгком весе. Рекорд СССР в рывке принадлежал киевлянину Г.Попову и равнялся 108,25 кг, а мировой равнялся лишь 106 кг. Саксонов поставил перед собой цель — побить рекорд мира в рывке. Получилось точно так же, как впоследствии у А.Воробьёва, — первый рекорд Саксонов тоже установил в рывке. Произошло это в 1951 году.

          Результаты быстро росли. К началу следующего, олимпийского года Николай Саксонов стал одним из сильнейших атлетов мира. А может быть, даже самым сильным. Дело в том, что в конце марта на первенстве СССР он не только занял первое место, но и набрал в сумме троеборья 335 кг, что явилось мировым рекордом.

          Саксонова включили в олимпийскую команду. Звание чемпиона Советского Союза ко многому обязывает, и в первую очередь оно обязывает защищать спортивную честь страны за рубежом.

          Вместе с Саксоновым на Олимпийских играх в Хельсинки должен был участвовать и его ближайший конкурент тбилисский атлет Рафаэл Чимишкян. Это он, грозный соперник, волевой и напористый, с большим опытом турнирной борьбы, ещё за два года до Олимпиады в Хельсинки выступал на первенстве мира в Париже. В интересах команды Чимишкян был заявлен тогда в легчайшем весе. А это значит, что Рафаэлу пришлось срочно "похудеть" на 4 кг. Для полулёгкого веса "согнать" так много очень трудно. Ведь Чимишкян весил всего 60 кг. Но атлет, не задумываясь, согласился: ведь главное — это интересы команды. Накануне соревнований Чимишкян побывал в парной бане, где оставил лишний вес. Больше суток Рафаэль не пил ни капли воды. Во рту пересохло, пить хотелось нестерпимо. Ночью начались галлюцинации. Не понимая, что он делает, Рафаэль выпил несколько стаканов воды прямо из графина, на который днём смотрел с жадностью. Поэтому утром пришлось снова идти в парную.

          На соревнования тренеры привели Чимишкяна под руки. Вид у него был измученный. Но зато вес атлета оказался в рамках нормы. Лишь после взвешивания Рафаэл смог наконец пить воду. Она влила в атлета силы. После таких сложных процедур сгонки веса Рафаэль выступил великолепно, показав свой лучший результат. Вот с таким волевым спортсменом и пришлось "скрестить оружие" Саксонову.

          Неудивительно, что руководители советской команды не беспокоились за полулёгкий вес: два наших атлета — Саксонов и Чимишкян — были на голову выше соперников. Но в спорте всё же бывает всякое, и в призёры может случайно войти любой зарубежный спортсмен. Поэтому нашим атлетам следовало выступать в полную силу, отдавать всё, на что они были способны.

          Основными соперниками советской команды являлись американцы. Но в полулёгком весе они не выставили участника, ибо такого атлета, который мог бы вступить в равную борьбу с нашими спортсменами, у американцев не имелось. Поэтому они возлагали свои надежды на то, что в "двойку" русских может вклиниться кто-нибудь из иностранцев и облегчить тем самым борьбу за командное первенство для США.

          После взвешивания члены нашей команды с удивлением увидели, что американские тренеры Боб Гофман и Джон Терпак массируют, готовят к выступлению негра Уилкса из Тринидада. Всё стало понятно: американцы надеялись, что тринидадец составит конкуренцию нашим ребятам.

          Начались соревнования. В первом движении, жиме, Уилкс действительно удивил всех: он выиграл у Саксонова 5 кг, а у Чимишкяна 2,5 кг. Тем не менее данная неожиданность наших атлетов не обескуражила. Ведь Саксонов и Чимишкян — настоящие бойцы.

          Атлеты приступили к выполнению второго движения — рывка. В нём советские спортсмены не только догнали негра, но Чимишкян даже вышел вперёд на 2,5 кг. Теперь возле Уилкса хлопотала почти вся американская команда. Американский массажист растирал ему мышцы, а Боб Гофман запихивал ему в рот свои знаменитые таблетки. Американцы страстно желали негру победы. Но всё было тщетно: в толчке тот явно уступал в мастерстве советским атлетам — ему удалось толкнуть всего 122,5 кг.

          С таким результатом на победу рассчитывать было нельзя. Это стало понятно всем. Значит, Уилкс уже не представлял интереса для американцев, и они покинули негра.

          Николай Николаевич толкнул 132,5 кг. Это очень хороший результат, но для первого места, увы, недостаточный. Чимишкян поднял на 2,5 кг больше и набрал в сумме троеборья 337,5 кг, улучшив тем самым мировой рекорд Саксонова.

          Лично для Николая это был проигрыш, но для команды — значительный успех. Ведь на Олимпиаде и второе место весьма и весьма почётно.

          Закончился олимпийский год. Спортивные страсти немного поутихли.

          Но не таков характер Саксонова, чтобы успокаиваться и сложа руки ждать, когда наступят новые соревнования. Теперь он ещё острее почувствовал, что надо быть готовым всегда и наступать на рекорды "во всеоружии".

          У Саксонова от соревнования к соревнованию возрастал опыт турнирной борьбы, он стал расчётливее и научился детально разбираться в тактике, понял, что нужно подтягивать все три упражнения, поскольку именно троеборье определяет чемпиона, — а ведь раньше он больше всего внимания уделял рывку.

          1953 год начался для Саксонова удачно: он выиграл внутрисоюзные соревнования с лучшей суммой троеборья — 335 кг. Этот результат Николай показал на первенстве страны и уже в третий раз стал чемпионом Советского Союза.

          На тот чемпионат страны он приехал спокойным, сильным и, как всегда, уверенным в себе бойцом "железной игры". Только, может, прибавился объём мускулатуры, мягче стали руки (у штангистов, когда они в хорошей спортивной форме, ладони, как вата). Собственный вес Саксонова был как раз полулёгким. Его противниками выступали всё тот же Рафаэл Чимишкян и очень сильный штангист Евгений Лопатин. Но на сей раз они не смогли составить Саксонову достаточной конкуренции, — видимо, несерьёзно отнеслись к подготовке.

          А через два месяца началось первенство мира в Стокгольме. Снова, как и год назад, в полулёгком весе от СССР туда приехали два спортсмена — Н.Саксонов и Р.Чимишкян.

          Уральский спортсмен взвешивал все "за" и "против". Анализировал каждое движение, каждый подход. У него всё было уже заранее расписано: после взвешивания он сначала надевает трико, выпивает воды или чаю, затем забинтовывает запястья.

          Подошло время первого подхода. Нервы начали понемногу "отпускать" нашего спортсмена.

          "Кто знает, — думал Саксонов, — на какую ступеньку пьедестала поставит меня толчок, но прошлогодних просчётов теперь не будет..."

          Борьба за первое место всегда была и останется испытанием моральных, физических и умственных качеств спортсменов. На этот раз уральский парень с железным характером встал на верхнюю ступень пьедестала почёта. В честь его победы исполнили гимн Страны Советов. Чимишкян стоял на одну ступеньку ниже справа.

          В Стокгольме произошла забавная история, о которой впоследствии много писали в разных странах мира. После соревнований портрет нового чемпиона мира опубликовали почти все шведские газеты. Одна из этих газет дошла до небольшого западногерманского городка. Развернув её, Гертруда Дюрихен опешила: на неё смотрело знакомое лицо мужа, без вести пропавшего на Восточном фронте десять лет назад. Женщина бросилась к корреспондентам, выдвинув версию, что её муж попал к русским в плен, остался в СССР, сменил фамилию и вот теперь стал чемпионом мира по поднятию штанги.

          "Верните мне моего мужа!" — рыдала женщина.

          Когда об этом инциденте рассказали Саксонову, он от всей души рассмеялся: "Что верно, то верно: я действительно воевал на фронте, но только не на Восточном, а в рядах Советской Армии. А фрау Дюрихен я в глаза не видел".

          Николай Николаевич с интересом рассматривал западногерманские газеты, в которых рядом с его портретом был опубликован портрет мужа Гертруды Дюрихен. Действительно, сходство было потрясающим. Никакие разубеждения не могли поколебать убеждения Гертруды, что Саксонов и есть её муж.

          Когда через год Саксонов в составе сборной СССР приехал на очередные соревнования в Вену, туда явилась и фрау Дюрихен. Здесь произошла их личная встреча, после чего её сомнения, к счастью, всё же развеялись.

          Победы Николая Саксонова в 1953 году — внутрисоюзные и на чемпионате мира в Стокгольме — были добыты осмысленной тактикой, которую отличала смелость выступлений на помосте. В эти годы Саксонов находился в зените спортивной формы. Он уже отчётливо понял, что к званию чемпионов и рекордсмена нет гладких, усыпанных цветами дорог. Высокие спортивные достижения — это не результаты везения, не лотерея, а плоды большого самоотверженного труда, проявления огромной воли к победе.

          Об этом, к сожалению, забывают некоторые молодые спортсмены. На каком-то этапе своей подготовки они представляют себе путь к успеху в виде увеселительной прогулки, а когда спохватываются, то оказывается, что ушло уже не только время, но и силы.

          "Не повезло, не улыбнулось счастье", — говорят они себе в утешение.

          От чего же зависит спортивное счастье, кто может рассчитывать на него? Иные одарённые от природы спортсмены любят поговорить о своих возможностях, о высотах, которые могли бы преодолеть, о больших килограммах в жиме, рывке и толчке, которых можно достичь, если как следует тренироваться. Любопытно, что через два-три года они рассказывают о том же самом.

          Мечтать, конечно, надо. Но, чтобы мечта стала реальностью, надо упорно идти к намеченной цели. В достижении высоких результатов большую роль играет правильная система тренировок, соблюдение режима не только непосредственно перед соревнованиями, но и систематически, каждодневно.

          ...В период максимальных спортивных успехов Николая Саксонова его телосложению можно было завидовать. Небольшого роста, крепко сбитый, с удивительно рельефной, отлично развитой мускулатурой, совершенно без подкожной жировой прослойки, Саксонов словно являл собой античную скульптуру. Рельефность его мускулатуры была настолько выраженной, что в шутку говорили: по мышцам Саксонова можно изучать анатомию.

          Когда же он поступил на учёбу в мединститут, то и здесь стал предметом дружеских шуток. "Коля, разденься, что-то не могу найти в атласе трапециевидную мышцу", — шутили друзья.

          Характер Николая Николаевича далеко не простой. Гордый и самолюбивый, уверенный в себе, Саксонов нередко испытывал затруднения в общении с окружающими.

          В 1956 году намечалось проведение Спартакиады народов СССР, ей предшествовали Спартакиады союзных республик. За два года во всех городах Российской Федерации началась подготовка к важному спортивному событию. Ещё бы: ведь ожидался большой спортивный праздник, которого не было более 20 лет...

          Итак, сначала должна была состояться Спартакиада народов РСФСР. Первое подобное событие произошло ещё в 1928 году, и результаты там оказались очень низкими, ибо после революции спорт в нашей стране только-только зарождался.

          К Спартакиаде народов РСФСР начали подготовку и свердловские штангисты. Четыре раза в неделю собирались они в зале СКА, где тренировалась вся сборная города во главе с Аркадием Воробьёвым и Николаем Саксоновым. Килограммы наслаивались на килограммы и превращались в тонны. В зале царила дружеская, тёплая атмосфера. Шутки, смех, желание помериться силами сопровождали всю тренировку атлетов. Иногда силы спортсменов были почти на исходе и тогда они стимулировали себя дружескими спорами.

          — Спорим, что подниму 120 кг? — говорил Саксонов.

          — И не надейся, — в шутку возражал Воробьёв и рисовал мелом крест на помосте впереди Николая.

          — Тогда пари: если подниму, то сегодня выпиваю на стакан сока больше, а если не подниму, то с меня плитка шоколада.

          В состав сборной Свердловска входили Аркадий Воробьёв, Николай Саксонов, Виктор Кочегаров, Яков Перлин, Михаил Бляхер и Александр Сафонов. Каждый из них шёл к вершинам мастерства своим путём, подчас весьма извилистым.

          Так, в легчайшем весе — "весе пера" — выступал Виктор Михайлович Кочегаров. К тому моменту он был уже зрелым мастером, сильнейшим атлетом страны. Но всего за несколько лет до описываемого момента, когда его пригласили на военную комиссию, её члены даже засомневались: стоит ли призывать на службу такого щуплого и худого паренька — может, лучше дать ему отсрочку?

          В воинской части, куда прибыл служить Виктор, он оказался самым слабым: ни разу не мог подтянуться на перекладине.

          Над Виктором шутили и подсмеивались ребята. Когда Кочегарову дали автомат, то даже это не самое тяжёлое оружие чувствительно давило на его плечи.

          Но Виктор оказался упрямым. В свободное время, когда другие солдаты отдыхали, читали газеты, играли в шахматы, он шёл на спортплощадку и десятки раз пытался сделать упражнения, которые не давались ему на занятиях по физподготовке. Шло время, мышцы Виктора крепли, под кожей начали вздувать желваки. Хотя он и оставался внешне худым, но появились резкость, гибкость, выносливость.

          Как это иногда бывает, Виктора совершенно случайно включили в команду для выступления по поднятию штанги за свою воинскую часть. Выбор пал на него потому, что в команде должны быть и тяжёлые силачи, и средневесы, но должен быть и спортсмен, весящий не более 56 кг. Вес Кочегарова был даже меньшим.

          Поднял он тогда до смешного мало — всего 30 кг, но эти соревнования предопределили дальнейшую спортивную судьбу Виктора. Прошло несколько лет, и Кочегаров стал мастером спорта. От былой тщедушности не осталось и следа. Подтянуться на перекладине он мог уже более 20 раз. Так слабый парнишка превратился в стройного и сильного атлета.

          Саксонов любил тренироваться на одном помосте с Кочегаровым: их весовые категории были почти одинаковыми.

          Дальнейший жизненный путь показал, что спорт дал Кочегарову не только здоровье и силу, но и выработал настойчивый характер. Он много лет прослужил старшиной, а после демобилизации пошёл работать на завод. Ныне он слесарь-лекальщик высокой квалификации.

          Выше по весовой категории с Николаем Саксоновым в нашей команде выступал Михаил Бляхер. Свой спортивный путь он начал в 1947 году, на несколько лет позже Саксонова (если не брать в счёт предвоенные занятия). Вначале Бляхер выступал в легчайшей категории, но вес его быстро рос, а вместе с ним росла и физическая сила.

          Особенно преуспевал Михаил в жиме — том движении, которое остальным членам городской сборной давалось с трудом. Вес Бляхер выжимал чисто, красиво, без всяких "фуксов".

          Ребята всегда с интересом наблюдали за его выступлением. Оживлённый, любящий поговорить, Михаил своим появлением в зале вносил разрядку в шумный "цех рекордов". По спортивным успехам в городе Бляхер не знал себе равных. В общей сложности он становился чемпионом Свердловска одиннадцать раз. Сейчас Бляхер работает тренером СКА, готовит армейских мастеров по штанге, их у него на счету уже более десятка.

          Вот таким разным и по виду, и по характеру, и по результатам спортсменам довелось выступать в одной команде. Они должны были стать как бы чем-то целым. Все их индивидуальные особенности должны были отойти на задний план, а на первое место встать общие интересы команды. Подобное "объединение идей" всегда принадлежит тренеру.

          В этом смысле команде повезло: её старшим тренером был Владимир Аронович Гроссман.

          Путь в спорт и к тренерской работе прошёл у Гроссмана через армию, через службу в Монголии. Именно там он и приобщился к спорту, поднимая в основном гири, ибо штанги в то время рядом просто не было.

          В подъёме гирь Владимир Аронович стал прямо-таки виртуозом. Ему нередко приходилось выступать на вечерах, участвовать в армейской самодеятельности, и его выступления пользовались неизменным успехом. Как и большинство свердловчан, он тоже поначалу пришёл к Лебедеву ("дяде Ване"). Присутствовавшие на занятиях ребята поражались силе Владимира Ароновича. Он жонглировал двухпудовыми гирями, подкидывал их, ловил "на попа", перебрасывал с руки на руку.

          А вскоре Гроссман начал занятия со штангой. В 1950 году ему удалось побить рекорд Свердловска в рывке, потом Гроссман несколько раз завоёвывал звание чемпиона Уральского военного округа.

          Затем Владимир Аронович перешёл на общественно-тренерскую работу, возглавив областную Федерацию тяжёлой атлетики. Не боясь переоценить роль и значение Гроссмана для развития этого вида спорта в Свердловске, отмечу, что в пятидесятые годы успехи свердловчан в очень большой степени зависели от энергии и тренерской работы Владимира Ароновича. В итоге ему было присвоено звание заслуженного тренера РСФСР. К глубокому сожалению, безвременная кончина в 1963 году оборвала его кипучую деятельность.

          Когда наша команда приехала в Москву на I Спартакиаду народов России, наш тренер был полон энергии и задора. Все наши ребята горели желанием одержать победу. Не буду описывать все перипетии тяжёлой борьбы на помосте. Нам пришлось нелегко: ведь соперники не собирались отдавать первое место без борьбы. Особенно упорно боролись ростовчане, волгоградцы, горьковчане и спортсмены Московской области.

          Все свердловские атлеты выступали отлично. Запал для победы дало выступление Виктора Кочегарова: он стал победителем Спартакиады народов РСФСР.

          Для соперников такое начало явилось полной неожиданностью. Но они ещё надеялись, что остальные наши участники выступят хуже: ведь в нашей команде уже не выступал Саксонов. Незадолго до Спартакиады он переехал в Волгоград, где и установил свой последний рекорд в толчке для атлетов лёгкой весовой категории.

          М.Бляхер, Я.Перлин и автор этих строк заняли высокие места. Аркадий Воробьёв стал победителем. В результате наша команда набрала наибольшее количество очков и завоевала звание победителя Спартакиады народов РСФСР. Все внесли в победу посильный вклад. Это был заключительный успех нашей команды.

          После переезда в Москву Николая Саксонова Аркадий Воробьёв предложил ему работу преподавателя в институте физкультуры. Здесь на кафедре тяжёлой атлетики Саксонов занялся научной работой.

          Дела шли превосходно — сказался твёрдый, целеустремлённый характер спортсмена. Как когда-то Николаю Николаевичу приходилось медленно завоёвывать позиции в жиме, который с трудом давался после ранения на фронте, так и теперь день за днём нарабатывался материал для кандидатской диссертации. Ныне Саксонов кандидат медицинских наук и работает вместе с давним другом Аркадием Воробьёвым. Перед ним цель — догнать Воробьёва в науке, тоже защитить докторскую диссертацию.

          Можно верить, что так всё и будет.

          После того как закончились соревнования на первенство мира 1970 года, проходившие в Колумбусе (США), знаменитый спортсмен Томми Коно сказал об уральце Василии Колотове и о его победе: "это была одна из самых красивых и сокрушающих побед, которые когда-либо одерживались на мировом помосте".

          Долог был путь спортсмена к этой "сокрушающей победе". Долог и нелёгок.

          Как и у многих ребят военной поры, детство Василия прошло без отца, который погиб на фронте в последние месяцы войны. Василий не видел его. Лишь после того как он начал ходить, мать показала Василию фотокарточку и сказала: "Это твой отец".

          Жили они тогда в двухстах километрах севернее Свердловска, в деревне Суханка. Здесь и прошло детство Василия среди шумящих глухих лесов, морозов и метелей, с коротким, но сухим летом. Он любил уходить с друзьями в лес, строить шалаши, любил показывать сверстникам ловкость, силу, выносливость.

          "Общение с природой, детство, проведённое в родной деревне, — рассказывает сегодня Василий, — заложило во мне ту любовь и те качества в моём характере, которые так необходимы в спорте."

          Семья Колотовых жила очень скромно. Заработок матери, медицинской сестры, был невелик, она всё время отдавала больнице. Дома посоветовались и решили, что Василию надо быстрее получить специальность. Конечно, неплохо было бы закончить десятилетку, но жизнь планирует часто иначе — и Василий пошёл в ремесленное училище.

          Он переехал в Первоуральск, город, известный на всю страну своей рабочей доблестью. Трубы, изготовленные здесь, можно встретить в самых дальних уголках страны. Здесь крепко держат рабочее слово, а само имя "рабочий" окружено настоящей славой. Глубоки в Первоуральске и спортивные традиции. В городе имеются отличный Дворец спорта, стадионы, бассейны — то есть созданы все условия для занятий физкультурой. Здесь набирают силу, приобретают опыт первоуральские мастера русского хоккея, футбола, борцы, фигуристы.

          Поступив в ремесленное училище на специальность слесаря, Василий сразу же стал приобщаться к спорту. Сначала он решил заняться борьбой. Ему очень нравился этот вид спорта, требующий силы, ловкости и выносливости. Вскоре Колотов выполнил третий спортивный разряд и стал выступать за команду "Трудовые резервы".

          Но интересы Василия не ограничивались одной лишь борьбой: он стрелял из пистолета, играл в баскетбол, толкал ядро, бегал на лыжах. Тогда он, видимо, ещё не нашёл себя в спорте, ибо пробовал силы то в одном, то в другом его виде.

          Месяцы учёбы в ремесленном пролетели быстро, и вот Василий уже оказался на рабочем месте — у волочильного стана. Смекалистый и целеустремлённый, внимательный и трудолюбивый, слесарь Колотов быстро повышал свою квалификацию. Уже через три года он стал слесарем седьмого разряда. Эта квалификация совпала с получением аттестата зрелости. Василий не только хорошо работал и занимался различными видами спорта, но по вечерам ещё и учился в школе рабочей молодёжи.

          Друзья говорили про него, что у Василия настоящий уральский характер: спокойный, даже медлительный, и немногословный. Видимо, ему частично передался характер деда — Фёдора Ивановича, который уделял немало времени воспитанию внука, заменив погибшего отца.

          Однажды дружок Василия, Виктор Скрипов, пригласил его заглянуть в секцию штанги. Сам Скрипов тренировался там уже почти полгода.

          Василий без интереса посмотрел на штангу и не проявил никакого желания поднять её. Лишь уступая просьбе Виктора, решил проверить свою силу. Проверил и удивил друга — поднял чуть ли не столько же, сколько поднимал Виктор.

          — Да у тебя, Вася, оказывается, талант... — сказал Виктор.

          — Не знаю, — ответил Василий, — но, пожалуй, я сюда похожу, потренируюсь...

          Так Василий приобщился к тяжёлой атлетике. Весил он тогда всего 65 кг, хотя силу уже имел приличную. В росте результатов ему очень помогало то, что он занимался ранее многими видами спорта, чем заложил неплохой фундамент, на котором можно строить этажи спортивных результатов.

          На работе Василия очень уважали. Уважали за добродушный характер, за силу, благодаря которой он легко ворочал стальные щиты, за товарищескую подмогу в трудную минуту. В цехе, где работал Василий, многие удивлённо пожимали плечами: "И не лень ему после семи часов в цехе по вечерам ещё тягать штангу?".

          Но Василием уже завладел этот вид спорта. И вот он уже спорил с кем-нибудь, горячо доказывая преимущество тяжёлой атлетики перед другими видами:

          "Борьба — это спорт? А бокс — спорт? А штанга? Это со штангой-то возиться скукота? Для меня штанга — противник благородный и сильный. Его не подловишь на ошибке..."

          Думается, Василий отвечал не только своим собеседникам, но и многим другим людям, которые в штанге видят только гриф и металлические диски, которые всерьёз воспринимает пословицу "сила есть — ума не надо". Да, штангу нельзя обмануть. Кто попытается это сделать, того тут же "разоблачат" красные лампочки, загорание которых означает: вес не считать, он поднят неправильно. Штанга — это соперник яростный и знающий себе цену. А что может быть прекраснее, чем наступление на земное притяжение? Надо обладать поистине железным характером, чтобы иметь дело со штангой.

          ...В 1962 году Колотов получил второй спортивный разряд. Ещё целый год понадобился ему для того, чтобы достичь первого разряда. У некоторых спортсменов результаты растут, как на дрожжах, у Василия же восхождение к мастерству проходило очень медленно. Выступал он в лёгком весе. Но мышцы крепли, рос и его вес. Василий перешёл в полусреднюю весовую категорию.

          Тренировался он в то время с Петром Фединым — сильным и техничным атлетом. Пётр во многом помог Колотову улучшить навыки подъёма штанги и ещё больше полюбить её. Однако вскоре пути их разошлись — Пётр стал известным спортсменом, и его пригласили в другой город.

          Как только атлет начинает показывать высокие результаты, его сразу же начинают переманивать: "Приезжай к нам, дадим квартиру, хорошие условия..." И многие поддаются на такие уговоры.

          "Может, и Василий поступит так же? — задавали иногда вопрос друзья. — Ведь город у нас небольшой, а Вася подбирается уже к нормативу мастера спорта..."

          Но подобные сомнения не имели основания. Колотов и не думал "изменять" своим, он крепко влился в заводской коллектив и дальнейшей жизни без него мыслил. Уже позднее, став чемпионом мира, Василий с гордостью говорил: "Я — из Первоуральска."

          В цехе Вася подружился с мастером Николаем Буерашевым, человеком, влюблённым в тяжёлую атлетику. Буерашев являлся общественным тренером и всё свободное время отдавал любимому виду спорта. Именно он стал на многие годы "домашним тренером" Колотова, ибо где бы тот ни бывал, кто бы его ни тренировал на сборах и при подготовке к крупным соревнованиям, Буерашев всегда оставался ближайшим другом-наставником.

          В 1965 году Колотов выполнил норму мастера спорта. Теперь соперники стали с ним считаться — ведь он стал чемпионом общества "Труд", победителем молодёжного первенства страны, занял второе место в РСФСР, его зачислили кандидатом в сборную СССР.

          Но никто не застрахован от неудач. И вдвойне приятно, если неудачи удаётся преодолеть. Весной 1966 года после периода продолжительных успехов Колотов вдруг даже не попал в сборную области: остановился рост его результатов. Видимо, это был переломный момент — у спортсменов такое иногда случается: происходит остановка в росте мастерства, а затем вдруг следует резкий, неожиданный взлёт. Именно так случилось и с Колотовым.

          Как перспективный спортсмен Василий впервые заявил о себе весной 1966 года, когда занял второе место на первенстве РСФСР в Перми.

          Летом Колотова пригласили в сборную страны. На сборах в городе Тула он скрупулёзно фиксировал все свои подходы к штанге, начал вести дневник, записывал высказывания знаменитых спортсменов и их тренеров. Здесь, на сборах, у него произошла встреча с одним лохматым чернявым спортсменом. Этот спортсмен подошёл к Василию и, улыбаясь, сказал насмешливо: "Ну что — получается, рыжий?" Василий возмутился: что за фамильярность? И ответил: "А у тебя что — не получается, чернявый?"

          У них чуть было даже не возник конфликт. Но сильные люди отходчивы. Вскоре атлеты уже протянули друг другу руки. Чернявый назвал себя: Василий Алексеев. Представился и Колотов. Ни тому, ни другому эти фамилии ничего не говорили — каждый из них был мало кому известен. Могли ли они тогда предположить, что через несколько лет о них заговорит весь спортивный мир?

          А сборы шли своим чередом. К тому же получилось так, что Алексеева поместили жить в одну комнату с Василием. Здесь они и подружились — два спортсмена, столь непохожие друг на друга.

          Колотов многому научился у Алексеева. Особенно — не бояться соперников. В самом деле, мог ли кто тогда подумать, что найдётся спортсмен, способный "бросить перчатку" самому Леониду Жаботинскому — колоссу, безраздельному фавориту тяжёлого веса?

          Но Алексеева не смутили титулы Жаботинского. Как-то раз он подошёл к чемпиону и подал свою фотокарточку.

          Жаботинский посмотрел на фото спортсмена и прочитал на обороте: "Будет время, мы поспорим и поборемся с тобой!" Жаботинский скептически улыбнулся — он уже неоднократно встречал подобных смельчаков...

          Но Колотов-то знал, что его друг Алексеев слов на ветер не бросает. Его непоколебимая уверенность передалась и уральцу. Он понял, что надо верить в свои силы и не бояться соперников, их громких имён и титулов. Надо тренироваться и побеждать их.

          Василию Колотову надолго запомнился 1967 год. Страна праздновала тогда пятидесятилетие Великой Октябрьской социалистической революции. На грандиозном празднике в Москве, на IV Юбилейной Спартакиаде народов РСФСР, Василий занял первое место. О нём стали говорить как об очень перспективном атлете. В то время уже было видно, что в Колотове начал просыпаться настоящий боец, большой спортсмен. Хотя он всё ещё недостаточно чётко представлял перипетии борьбы на помосте, но советы и наставления опытных спортсменов "впитывал" и выполнял беспрекословно. Сам же Василий записал в дневнике:

          "Результаты мои очень скромны. Надо равняться на Яана Тальтса. Вот это настоящий спортсмен. Спокойный и уверенный. Настоящий король толчка. Надо работать, работать и работать, чтобы хоть немного походить на него."

          И Колотов работал. Отлично работал на заводе и в спортивном зале. Колотову присвоили звание ударника коммунистического труда, а его портрет поместили на "Аллее Славы" в Первоуральске среди портретов лучших из лучших рабочих завода.

          Тренироваться он продолжал в заводской секции, не чураясь выступать даже на таких состязаниях, как первенство завода. Теперь уже у него учились многие спортсмены.

          На своём спортивном ремне Колотов написал "500 кг". Да, именно такую цель он поставил перед собой. Цель дерзкую — ведь в клуб "пятисотников" тогда входили одни лишь тяжеловесы, а он был средневесом. Но Василий и не думал отступать — меньшее его не устраивало.

          На его тренировки часто приходили жена Ирина с сыном Серёжей и дочерью Оксаной. Они часами наблюдали, как тренируется их муж и отец, и всегда были в курсе всех его спортивных дел. Иногда даже семилетний Серёжа с видом знатока говорил: "Что-то ты плохо поднял штангу, папа!" Что вызывало у всех окружающих дружный смех.

          В 1969 году Василий выехал в составе сборной команды СССР в Японию. Здесь проходило открытое первенство Страны восходящего солнца. В среднем весе наши тренеры заявили двух спортсменов: Василия Колотова и Бориса Селицкого — героя Олимпиады в Мексике. Василий никому не говорил о своей заветной мечте — набрать в Японии в сумме троеборья 500 кг.

          Но осуществить мечту не удалось. Хотя Василий занял первое место, обыграв и олимпийского чемпиона, и став чемпионом Японии. На тех состязаниях Колотова постигла куда бо́льшая неудача: правая рука у него висела, как плеть. А произошло вот что.

          Когда на штангу поставили 145 кг и Василий взметнул этот вес над головой, у него неожиданно повело назад правое плечо, и в нём что-то хрустнуло. Руку пронзила сильнейшая боль. Василий закончил соревнования под новокаиновой блокадой, а домой вернулся с рукой на перевязи.

          Началось лечение. Почти четыре месяца бились врачи над тем, чтобы восстановить функцию руки, но это лечение помогало плохо. Василий совсем было отчаялся и уже решил просить, чтобы его отчислили из сборной страны. Ибо занимать чужое место ему не хотелось, поскольку он прекрасно понимал, что выступать сейчас не может.

          В ту трудную минуту ему помог своим советом старший тренер сборной СССР Алексей Медведев. Он написал Колотову: "Переходи в полутяжёлый вес".

          Данный совет имел такое обоснование. С увеличением собственного веса (а "пополнеть" можно было почти на десять килограммов) увеличится мышечная масса, а значит, окрепнут связки, улучшится их кровоснабжение, окрепнет всё тело. Движения у полутяжеловесов более плавные, чем у средневесов, а это тоже имеет значение при лечении травмы.

          Совет-то советом, но рекорды у полутяжеловесов стояли громадные: всесоюзный принадлежал Яну Тальтсу — 512,5 кг, а мировой вообще достиг фантастической величины — 530 кг — и принадлежал олимпийскому чемпиону финну Каарло Кангасниеми. Так на что было надеяться Василию, если он ни разу не набирал и пятисот килограммов?

          Но выхода не было, пришлось идти на риск. И Колотов начал набирать вес. Совет Медведева оказался верным. Травма стала быстро заживать, и через несколько месяцев Василий вновь приступил к тренировкам.

          В начале 1970 года Колотов "перемахнул" полтонны, а 28 февраля того же года произошло памятное событие: на первенстве спортобщества "Труд" Василий установил новый всесоюзный рекорд — 515 кг, превысив прежнее достижение Яана Тальтса на 2,5 кг.

          Впереди оставался лишь один человек на планете — финский спортсмен Каарло Кангасниеми. Надо было настигнуть его.

          Здесь необходимо немного рассказать о сумме 515 кг, набранной Колотовым.

          В 1955 году в Москву приехала сборная США. В её составе был "крошка" Пауль Андерсон. Весил он всего "каких-то" 150 килограммов! Так вот Пауль поднимал в сумме троеборья 512,5 кг. Этот результат являлся абсолютным мировым рекордом, и многие специалисты заявляли, что вряд ли найдётся ещё человек, способный улучшить этот результат. А вот теперь совершенно нормальный по весу атлет (Василий весил 90 кг) превысил достижение, которое казалось фантастическим всего 15 лет назад. Да, возможности человека воистину беспредельны...

          Через месяц после установления Колотовым всесоюзного рекорда Каарло Кангасниеми приехал в Минск на розыгрыш "Кубка Дружбы". Здесь они и встретились лицом к лицу (Яан Тальтс решил перейти вообще в другую весовую категорию — в первый тяжёлый вес. Тальтс, кстати, первым поздравил Колотова с побитием рекорда, который ранее принадлежал ему).

          Каарло дружески улыбался и приветливо хлопал Василия по плечу. В общем, хороший, весёлый парень. Но на помосте финн вдруг преобразился: он являл собой уже сгусток непоколебимой воли, концентрации внимания и железных мышц — да, рекорд мира принадлежал ему по праву. В Минске Василий проиграл Каарло Кангасниеми, но зато теперь он как следует разглядел своего основного соперника. И поставил теперь перед собой цель победить его.

          Здесь, в Минске, впервые в истории произошло событие, всколыхнувшее весь спортивный мир. Событие, которого одни с волнением ждали, в то время как другие просто отказывались верить в его возможность: человек набрал в сумме троеборья 600 кг. Данный спортивный подвиг совершил советский тяжеловес Василий Алексеев — тот самый чернявый атлет, с которым Колотов сначала поссорился, а потом подружился. Хотя этот эпохальный результат родился на виду у всех, в присутствии иностранных атлетов и корреспондентов, за рубежом в него поверили далеко не сразу. Алексеев же только посмеивался и говорил: "О, через месяц в Вильнюсе ещё не то будет!"

          Колотов гордился победой Алексеева, достижение друга как бы влило и в него новые силы и уверенность, столь необходимую в предстоящей борьбе за рекорд с финном. Ведь Василию надо было оправдывать своё заявление, сделанное сразу после установления рекорда страны (515 кг): "Это уже пройденный этап. Теперь замахнусь на рекорд Кангасниеми. Надо набрать 535 кг". Василия не покидало чувство, что в Вильнюсе произойдёт то, о чём он так долго мечтал...

          И действительно, в Вильнюсе Колотов выступил блестяще: в жиме и в рывке он показал свои лучшие результаты, а когда в толчке поднял 200 кг, то все ахнули.

          Многим было трудно поверить, что вчерашний средневес, к тому же перенёсший серьёзную травму плеча и всего два месяца назад перешагнувший "пятисотку", стал сильнейшим в мире. История спорта знает очень немного примеров, когда происходил такой "взрыв" роста результатов.

          Алексеев тоже выполнил своё обещание: он поднял 607,5 кг. После соревнований два друга обнялись.

          — Ну и дал же ты, рыжий! — засмеялся Алексеев.

          — Да и ты не подкачал, чернявый, — в тон ему ответил Колотов.

          В спорте не бывает спокойной жизни. Началась подготовка к первенству Европы. В те дни Василий написал в своём дневнике: "Выхожу на передовую линию в спорте. Предстоит борьба на высшем уровне. Мне доверяют, а значит, дать следует лишь один ответ — победа и только победа!"

          К тому времени Василий решил продолжить учёбу, он поступил в техникум. По вечерам Колотов сидел над учебниками, "долбил" физику и химию — эти предметы давались ему с трудом.

          На очередных соревнованиях, проходивших в небольшом венгерском городе Сомбатхей, Колотов снова (это стало уже традицией) жил в одной комнате с Алексеевым. И когда начались состязания, Алексеев готовил его к выходу на помост.

          Хотя Колотов обладал высшим мировым достижением в сумме, борьба с Каарло Кангасниеми, теперь уже экс-чемпионом мира, началась драматически. Трудно понять почему, но судьи дважды находили ошибки в том, как Василий выполнял жим начального веса, — ведь 170 кг были для Колотова весьма скромным результатом. Назревала катастрофа — если Василий не поднял бы начальный вес в третьем подходе, то получил бы нулевую оценку и выбыл из борьбы, а сие означало бы, что команда не получит от него ни одного очка.

          Колотову стало страшно — неужели он подведёт команду? Но рядом с ним находился Алексеев.

          — Спокойно, рыжий, спокойно! — приговаривал он, могучими руками массируя мышцы Василия. — Давай, иди. — Он подтолкнул Колотова вперёд.

          Колотов вышел на помост. Перед ним блестел никелированный гриф штанги. Короткий подрыв — и снаряд оказался на груди. В голове вертелась лишь одна мысль: "Только бы выжать, выжать во что бы то ни стало..."

          ...Хлопка судьи Василий почти не слышал, он уловил его интуитивно. Руки начали медленно выпрямляться вверх. В голове возник шум, будто кто-то бил молотом по вискам. Зал расплылся большим ярким пятном. Колотов не помнил, как опустил штангу, и, лишь оказавшись за кулисами, полностью пришёл в себя.

          — Ну как, засчитали? — это было первое, что он спросил.

          — Всё в порядке, — успокоил его Алексеев.

          — В порядке-то в порядке, а поднял килограммов на десять меньше, чем рассчитывал. Но ничего, главное — нет "баранки"...

          Каарло Кангасниеми, соперник Колотова, ушёл далеко вперёд: он выжал 177,5 кг. Отыграть столько — дело нелёгкое. А в борьбе с экс-рекордсменом мира, пожалуй, даже невыполнимое. Но Василий не пал духом. В рывке и в толчке он почти настиг грозного соперника, но обойти его так и не смог, проиграв всего 2,5 кг.

          Золотая медаль опять досталась финну, а серебряная — Василию. Хотя стать первым в Европе ему на этот раз не удалось, но и Каарло Кангасниеми не смог вернуть себе рекорд в троеборье. Колотов продолжал оставаться первым. Такая серебряная медаль стоила золотой.

          После соревнований к Колотову подошёл знаменитый польский атлет Вальдемар Башановский. Он имел все высшие титулы в спорте — чемпиона мира и Европы, олимпийского чемпиона. Башановский — человек необыкновенного мужества и воли. Получив в автомобильной катастрофе серьёзную травму и потеряв близких, он нашёл в себе силы продолжить занятия спортом. И вот этот человек, пожав руку Василию, сказал:

          — Вы удивительный человек. Вам по праву будет принадлежать золото.

          Здесь в разговор вмешался Алексеев.

          — А как же иначе? Ведь он уралец, а на Урале как раз и добывают золото.

          Все рассмеялись.

          Прошёл год. Сборная СССР отправилась соревноваться на первенство мира в США, в городок Колумбус. Как почти двадцать лет назад, когда в сборной страны были два уральца — Н.Саксонов и А.Воробьёв, — на этот раз, уже в 1970 году, в команде снова оказались два уральца: честь Страны Советов собирались защищать В.Сметанин и В.Колотов.

          О том, как протекала борьба в Колумбусе, рассказал сам Василий Колотов.

          "Перед самым отъездом мой друг Василий Алексеев сказал: "Вася, давай постарайся, чтобы в Америке были рекорды. Я тоже постараюсь". Я понимал, какая громадная ответственность лежит на мне. Ведь положение в командном зачёте было неясным. Дельцы от спорта всячески старались опорочить атлетов социалистических стран. Они набрались даже такого нахальства, что хотели лишить медали нашего В.Сметанина, которого ложно обвинив в том, что он принял допинг. Они пытались нанести психическую травму и нашему Яану Тальтсу: с помощью грязных махинаций Тальтса лишили звания чемпиона мира 1969 года.

          На этот раз я жил в одной комнате с Яаном и видел, как переживал этот обычно спокойный эстонский богатырь, которого у нас называли Яшей.

          — Не переживай, Яша, — говорил я ему. — Ведь золотая медаль всё равно твоя. А начнутся соревнования — покажи им, кто настоящий чемпион.

          Яан только кивал и сам давал мне советы. Они были особенно ценны, ибо он, бывший полутяжеловес, хорошо знал моих соперников и тактику борьбы на помосте в этой категории.

          В такой сложной ситуации нам очень хотелось, чтобы все поняли, что победоносное наступление советских богатырей остановить невозможно. В общем, ответственность на нас лежала огромная. Я ведь был дебютантом на таких крупных состязаниях. Волновался ужасно. Но несколько успокаивало удачное выступление моих товарищей: передо мною закончил выступление средневес, комсорг команды Геннадий Иванченко. Выступил он блестяще. Во всех упражнениях занял первое место, а в сумме набрал 505 кг — результат удивительный. Вот на кого мне надо было равняться! Алексеев так тогда и сказал: "Давай тоже забирай всё золото. Не отставай от комсорга".

          Совет-то советом, мне и самому хотелось так выступить, но мучил вопрос: удастся ли?

          Наступил день соревнований. Утром мне вручили телеграмму. Буквы в ней были латинскими, но слова понятными, тёплыми, русскими: "Желаем одержать победу". И подпись: "Друзья из волочильного цеха".

          Мне думается, что практически всё решилось уже в первом упражнении. Я начал жим, как и на первенстве Европы, со 170 кг. Боялся, как бы не повторилась история первенства Европы. Но нет, всё оказалось в порядке — я легко поднял вес.

          И тут же очень огорчился. Мой товарищ по команде, слесарь из Ворошиловграда Александр Кидяев не справился с начальным весом и выбыл из борьбы. Обидно. Что ж, это означало, что мне теперь придётся бороться за двоих.

          На том первенстве в Колумбусе штангистам впервые давали малые золотые медали за победы в каждом движении. В жиме я завоевал первое "золото".

          Начался рывок. Здесь мне пришлось выступать почти одному, поскольку все зарубежные соперники далеко отстали. У Каарло Кангасниеми, моего давнего противника на помосте, оставался лишь один мировой рекорд — в рывке двумя руками. Я чувствовал, что способен улучшить его. Настроение было отличным, в мышцах я ощущал удивительную лёгкость.

          Я попросил поставить на штангу 161,5 кг. Это превышало рекорд мира. Захватил гриф, потянул штангу вверх, изо всех сил "раскрылся" и ушёл в подсед. Штанга стремительно взлетела над головой. Во мне всё ликовало: ну, теперь главное — не подкачать в толчке, и я стану чемпионом.

          В первом же подходе я поднял 195 кг. Поднял легко. Потом попросил поставить на штангу 200 кг. Этот вес тоже покорился легко, а сумма троеборья выросла до 535 кг. Значит, рекорд в сумме уже был побит. У меня оставался ещё один подход.

          Ассистенты поставили на штангу 202,5 кг. Зал замер. К этом весу я подошёл в полной тишине. Чувствовал, как чуть-чуть ноет больное плечо. "Не подвело бы", — помню, ещё подумал я. Когда снаряд замер у меня над головой, я вновь почувствовал сильнейшую боль в плече, почти такую же, как в Токио. Словно в тумане услышал команду "Даун!", то есть "Опустить!", и начал терять сознание. Но друзья не дали мне упасть. Они подхватили меня и на руках унесли с помоста.

          Так закончился тот счастливый для меня вечер. Я получил четыре малые золотые,⁴ одну большую золотую медали и установил три мировых рекорда. Организаторы первенства вручили мне золотую заколку с автографом президента Никсона — она предназначалась самому сильному американцу. Но по просьбе самих же американских атлетов её решили вручить мне."

          Василий Колотов в своём рассказе несколько поскромничал. Эту заколку планировали отдать тяжеловесу Джо Дьюбу — члену команды США, который обещал занять первое место, выиграв у Василия Алексеева. Но куда там — Алексеев просто-таки разгромил Дьюба. Делать было нечего: почётную заколку пришлось отдать слесарю из Первоуральска, который в полутяжёлом весе показал результат выше, чем Дьюб в тяжёлом.

          После выступления Колотова газеты написали:

          "Из всех спортсменов, дебютировавших на этом чемпионате, силач из России Василий Колотов, бесспорно, произвёл самое сильное впечатление. Он настоящий герой соревнований. Герой, который ещё долго будет властвовать на помосте."

          Выступление Колотова ещё раз показало, насколько шатки прогнозы в спорте. Тяжёлая атлетика — это, конечно, не футбол, где, как говорят, мяч круглый, то есть может произойти всё, что угодно. В отличие от футбола в штанге всё решают килограммы, а имена сильнейших спортсменов хорошо известны. Поэтому считается, что в тяжёлой атлетике можно с достаточно высокой точностью предвидеть, как сложится борьба. Но никто не мог и представить себе, что дебютант мирового чемпионата, мало кому известный уралец, буквально разгромит всех соперников, не оставив им никаких шансов на успех.

          В начале этого очерка результат Колотова сравнивался с результатом тяжеловеса Андерсона. Но теперь результат Колотова в Колумбусе можно сравнить с результатом Юрия Власова — триумфатора Олимпиады в Риме-1960. Власов набрал там 537,5 кг — столько же, сколько набрал полутяжеловес Колотов в Колумбусе. А ведь результат Власова в своё время тоже называли фантастическим и удивительным.

          Между прочим, Колотов набрал в сумме троеборья такую сумму, которая уступала лишь суммам чемпионов мира в более тяжёлых весах.

          На следующий день Яан Тальтс тоже показал, кто является настоящим чемпионом. Он буквально разгромил американца Беднарского, превзойдя его в сумме на 35 кг. Тальтс выиграл у того самого Беднарского, которому бесстыдно присвоили звание прошлогоднего чемпиона.

          Василий возвратился домой с хорошим настроением. Правда, сильно болело плечо, но это не очень расстраивало нового чемпиона мира. Он надеялся, что ему и на этот раз вскоре удастся справиться с травмой.

          Друзья и товарищи в Первоуральске встретили Колотова восторженно. А он на другой же день после приезда, побыв в кругу семьи лишь несколько часов, отправился в свой цех. Его окружили рабочие, они крепко жали ему руки и без конца расспрашивали, как оно "там", в Америке.

          А в сторонке стоял Николай Буерашев — его лучший друг и тренер, человек, прививший Василию любовь к тяжёлой атлетике, давший ему путёвку в большой спорт.

          Вновь потекли рабочие будни и тренировки, тренировки...

          В 1968 году на большую спортивную арену вышел спортсмен из города Шахты Давид Ригерт. Любопытно, что первые шаги в спорте Давид тоже сделал на Урале, где служил в армии. В СКА города Свердловск он выполнил норму мастера спорта. Затем демобилизованный воин переехал на постоянное жительство в город Шахты и удачно вписался в коллектив, возглавляемый знаменитым штангистом Рудольфом Плюкфельдером. Отлично сложённый, гибкий, даже поджарый, Давид больше походил на легкоатлета или игровика. Но под тонкой кожей у него перекатывались стальные мышцы.

          Вскоре Василий и Давид стали друзьями в жизни и соперниками на помосте. Связывало их и то, что оба они простые рабочие, один — слесарь, другой — шахтёр. Эта рабочая жилка объединяла их в борьбе за вершину мастерства.

          Впервые по-настоящему они "схватились" на Спартакиаде народов РСФСР в начале 1971 года в городе Таганрог. Но боролись они лишь до рывка. У Василия опять заболело плечо, и он выбыл из соревнований.

          Через несколько месяцев состоялась Спартакиада народов СССР. Многочисленные телезрители, вероятно, ещё помнят ту полную драматизма борьбу на соревнованиях, проходивших во Дворце тяжёлой атлетики ЦСКА.

          В жиме двумя руками оба спортсмена остановились на первых подходах — второй и третий оказались у них неудачными. Результат Колотова был 177,5 кг, Ригерта — 175 кг. Нервы напряглись до предела: как борьба сложится дальше?

          С весом 155 кг в рывке оба атлета справились легко. Следующий вес — 160 кг — также покорился обоим спортсменам. Василий попросил судей установить на штангу 163,5 кг. Это было выше мирового рекорда. С блеском, под гром аплодисментов Колотов взметнул снаряд над головой. Есть мировой рекорд!

          Но что это? Ригерт попросил добавить на штангу ещё 1,5 кг. Невероятно! Неужели он собирается улучшить только что установленное Василием высшее достижение? Это был уже настоящий вызов, брошенный чемпиону мира. Рекорд Колотова продержался всего три минуты: Ригерт довёл рекорд до 165 кг.

          Наступил заключительный вид троеборья — толчок. Подняв 195 кг, Давид занял выжидательную позицию — что станет делать Василий? Ведь он — рекордсмен мира в этом движении. И здесь проявилась тактическая сноровка Колотова. Толкнув 197,5 кг, он попросил добавить на штангу сразу 7,5 кг.

          Давид пропустил и этот вес, ожидая, когда его соперник закончит выступление. Василию заказанный вес не покорился и, сняв спортивный ремень, он стал ждать последнего слова Давида. Но 205 кг не покорились и Давиду.

          Чемпионом стал Колотов, а Ригерт занял второе место. Между прочим, в четвёртом, дополнительном подходе Ригерт поднял 205 кг, всё-таки установив новый мировой рекорд. Но рекорд рекордом, а в сумму этот результат уже не вошёл. Однако всем стало ясно: борьба двух этих атлетов принесёт ещё немало рекордов. Как ясно и другое — Колотов и Ригерт сильнейшие атлеты полутяжёлого веса на нашей планете.

          Неудивительно, что тренерский совет решил включить их в сборную страны для участия в очередном мировом чемпионате.

          После соревнований Василия спросили, доволен ли он их итогом. Он ответил:

          "Стать чемпионом всегда приятно, но бороться с Ригертом нелегко. Ведь чего скрывать, если он поднял бы даже 200 кг, то выиграл бы у меня. Но я готов к борьбе.

          Некоторые спрашивают у меня — для чего нужна сила? Чтобы побеждать, чтобы бить рекорды? Я считаю, что сила нужна не только для этого. Разве крепкое здоровье и сила не помогают в труде? Я, например, с тех пор как начал заниматься спортом, почти перестал уставать на работе."

          ...И вот сильнейшие атлеты страны отправились на сборы в Подольск. Приехал сюда и Василий. Здесь вместе со своим соперником Давидом Ригертом он начал подготовку к очередному первенству мира. Как и в 1970 году, оно проходило за океаном. На сей раз — в Перу.

          Громадный скачок за океан — двадцать часов в воздухе. 16 тысяч километров — и атлеты оказались в Лиме, столице Перу. Хотя в городе имелось немало первоклассных отелей, организаторы чемпионата резонно сочли, что атлетам там не понравится. Дело в том, что город постоянно закрыт облаками, здесь часто выпадает изморось, а кроме того, в этой местности громадная влажность — почти 95%.

          Поэтому спортсменов разместили в 30 километрах от Лимы, в оазисе тепла, солнца и зелени. Климат там весьма сухой. Рядом с жилым комплексом находятся бассейны с пресной и морской водой, тренировочные залы, уютный стадион. В общем, имеются все условия для подготовки.

          Уже в первый день по приезде на место наши атлеты провели первую тренировку. Василий чувствовал себя нормально, дальний перелёт почти не отразился на его самочувствии.

          Перуанцы с огромным интересом наблюдали за тренировкой наших атлетов, и последние постоянно чувствовали их доброжелательное отношение. Однако когда в зале набралось слишком уж много зрителей, стало очень душно.

          Первым не выдержал Василий Алексеев — он ушёл тренироваться под открытое небо, где тоже был установлен помост. Вслед за ним отправилось и большинство зрителей — они прежде всего интересовались самым сильным человеком на планете.

          Для участия в чемпионате мира приехали японцы, поляки, итальянцы, венгры, немцы и атлеты многих других стран. У каждой команды была своя школа тренировок, свой почерк выступлений.

          Очень усердно тренировались поляки. Они почти до самого начала первенства поднимали предельные веса. А вот венгры, в свою очередь, поднимали лишь средние веса, поскольку считают, что тренироваться перед соревнованиями на больших весах нельзя.

          Индивидуальность спортсмена — это основной показатель его спортивного класса. Именно подобная индивидуальность наиболее чётко выражена у наших спортсменов. В сборной страны нет ни одного спортсмена, который был бы похожим по стилю подъёма штанги на другого, который не имел бы индивидуального плана тренировки.

          В первые дни пребывания в Лиме, — ещё до начала соревнований, — состоялся конгресс Международной Федерации тяжёлой атлетики. Его участники резко осудили метод определения допингов, который применялся в минувшем году в Колумбусе. Отныне контроль решили проводить так: пробирки с пробами опечатываются и хранятся в холодильнике, ключ от которого находится у дежурного врача. Это позволяет избежать различных злоупотреблений со стороны нечестных людей. Между прочим, на этом конгрессе сняли обвинения со всех призёров, которых подозревали в приёме допингов в Колумбусе. Ещё одной новостью стало то, что первенство мира 1975 года решили провести в Москве.

          Но время шло, настала пора выходить на помост. К началу состязаний полутяжеловесов советские атлеты уже прочно захватили лидерство. Колотову и Ригерту предстояло закрепить наш успех.

          Несколько тысяч зрителей заполнило арену "Сан-Августин". Василий отлично выступил в жиме, подняв 185 кг. Давид отстал на 7,5 кг. Казалось, что сделана заявка на повторение успеха Василия в Колумбусе. Но дальше инициатива перешла к Давиду. В рывке он отыграл все килограммы, проигранные в жиме, и догнал Колотова.

          Финал поединка этих богатырей сопровождался взрывами аплодисментов. Оба лидера вначале подняли в толчке по 197,5 кг, а затем Ригерт осилил колоссальный вес — 202,5 кг. Василий, имевший больший собственный вес, чем Давид, после того как поднял 197,5 кг, был вынужден идти на 205 кг. Но этот вес не покорился уральцу и он получил серебряную медаль.

          Новый чемпион мира Давид Ригерт сказал журналистам следующее:

          "Борьба за золотую медаль с Колотовым была очень острой. После жима я думал, что проиграю, но Василий неудачно выступил в рывке, и у нас наступило равновесие. А потом выявилось моё преимущество в толчке.

          Приятно, что мы принесли своей команде максимальное количество очков и медалей. Думаю, что Колотов останется главным моим соперником и в будущем."

          Ригерт и Колотов действительно сделали большой вклад в копилку советской команды, которая набрала 37 очков: на 13 очков больше, чем основные наши соперники — атлеты Польши.

          После чемпионата перуанские газеты написали:

          "Штанги поют гимн победы. Это прежде всего гимн русской команде, русским силачам."

          Этот гимн победы предназначался и Давиду Ригерту, и Василию Колотову.

          ...Очередной чемпионат мира по тяжёлой атлетике проходил на Кубе в сентябре 1973 года. Атлеты первый год соревновались лишь в двух классических упражнениях: рывке и толчке.

          По поводу выступлении двух "друзей-полутяжей" газета "Советский спорт" написала следующее:

          "В Гаване была полночь, когда часть советской делегации возвратилась в отель "Гавана Либре" после победного выступления Давида Ригерта и Василия Колотова. Давид только что любезно, спокойно и с достоинством отвечал на вопросы зарубежных журналистов. Наши ребята, право, выглядят на этом чемпионате очень по-спортивному..."

          А до того момента у полутяжеловесов произошло вот что. Колотов для третьего подхода в рывке заказал 160 кг, а перед этим легко зафиксировал 157,5 кг. 160 кг Василий вырвал достаточно уверенно. Но двое судей (одним из них был главный судья англичанин Флуд) вес не засчитали. Почему? Президент Международной Федерации тяжёлой атлетики Готфрид Шёдль (Австрия) пожал плечами: "Большинством голосов апелляционное жюри утвердило решение судейской тройки".

          Тогда член этого жюри Аркадий Воробьёв пригласил Флуда посмотреть видеозапись действий Колотова на помосте. Тот сначала не соглашался, а когда наконец начал смотреть запись, то принялся отпускать замечания, свидетельствовавшие о его явном дилетантстве в тяжёлой атлетике. Этот арбитр сделал всё, чтобы не засчитать Колотову дополнительные 2,5 кг в рывке.

          Ригерт в первом подходе вырвал 157,5 кг и заказал 165 кг для второго. В этот зазор в 7,5 кг пытались втиснуться Петцольд (ГДР), Кайлаярви (Финляндия), наш Колотов и болгары Николов и Радев.

          Представитель ГДР, чётко использовав все попытки, остановился на 160 кг. Олимпийский чемпион, болгарин Николов зафиксировал 162,5 кг. Колотов, помня о мадридской осечке, начал со 152,5 кг. Эта попытка была очень важна для нашего спортсмена: требовалось преодолеть психологический груз "баранок", полученных им на последних крупнейших соревнованиях. И Василий очень легко справился и с начальным, и со следующим весами. Но судьба приготовила ему нелёгкое испытание, о котором написано чуть выше: судьи не засчитали Колотову поднятые 160 кг.

          Все недоумевали: к чему же можно придраться в таком отличном рывке? Зал ревел, освистывая судей. Но факт остался фактом — вес не засчитали. К тому же Колотов был самым тяжёлым из соискателей медали (89,5 кг). Самым лёгким (после польского ветерана Норберта Озимека) оказался Ригерт — 88 кг. У него оставались ещё две попытки на 165 кг, когда все прочие штангисты оказались не у дел.

          Сначала тяжёлый снаряд опрокинул нашего атлета, но потом Давид мощным усилием всё же посылал его вверх. Это приблизило его к победе.

          В толчке никаких сенсаций не произошло. Технично подняв 197,5 кг, Колотов обеспечил себе как минимум бронзовую медаль. А после того как Петцольду не удалось поднять 200 кг, Колотов вытолкнул 202,5 кг, совершив тем самым, казалось бы, невозможное — выиграл у спортсмена из ГДР 5 кг. Ригерт же, взяв для начала 200 кг, стал практически недосягаемым для соперников и пошёл на 207,5 кг.

          Василий Колотов возвращался поздно вечером в гостиницу вместе с чемпионом мира Давидом Ригертом, и на душе у обоих спортсменов было больше радостей, чем огорчений. Два представителя общества "Труд" (Ригерт — шахтинского, Колотов — первоуральского), два парня, достойные большой похвалы за упорство и мужество, проявленные в тяжелейшей борьбе, ещё на один шаг приблизили сборную СССР к победе в командном зачёте.

          После выступления тяжеловесов командная сводка на чемпионате мира 1973 года выглядела так: 1. СССР — 96 очков; 2. Болгария — 78 очков; 3. Венгрия — 50 очков; 4. ГДР — 47 очков; 5. Польша — 38 очков; 6. Япония — 33 очка. Куба тоже набрала 33 очка, но по меньшему числу медалей уступила японцам шестое место.

          Нам, уральцам, весьма отрадно, что эстафету победителей в полутяжёлом весе подхватил у Аркадия Воробьёва и понёс Василий Колотов.

          "Ещё в солдатские дни, — вспоминает сегодня Владимир, — я читал в газетах о простом шахтёрском пареньке Алексее Вахонине.

          Я читал тогда, конечно, и о других прославленных мастерах тяжёлой атлетики: Владимире Стогове, Викторе Марзангулове, Льве Андрианове... Все они имели такой же собственный вес, как и у меня.

          Но больше всего меня интересовал всё же Алексей Вахонин, который при собственном весе 56 кг легко расправлялся со снарядами весом за 130-140 кг. Особенно меня поразило то, как он толкнул штангу весом 142,5 кг в Токио на XVIII Олимпийских играх, когда принёс советской команде первую золотую медаль.

          Я тогда старался тренироваться так, чтобы этого не увидел никто из солдат-сослуживцев. Ведь я весил всего 53 кг и боялся, что меня просто поднимут на смех. В свободное от службы время я шёл в спортгородок якобы "повисеть" на брусьях и перекладине.

          А рядом с брусьями там на помосте стояла штанга. Здесь, вдали от посторонних глаз, я старался быстро подойти, разобрать штангу и с маленькими дисками поднять её 3-6 раз. А затем так же незаметно отойти к другим снарядам. Когда у штанги собирались наши местные богатыри, я лишь наблюдал со стороны, как они поднимают этот тяжёлый снаряд.

          Читая об успехах Вахонина, я всегда недоумевал: каким образом атлет, собственный вес которого такой же, как у меня, поднимает столь огромные веса? Но если такую тяжёлую штангу поднимает Вахонин, то, видимо, и я могу попытаться стать похожим на него. Надо только тренироваться. И я с ещё большей энергией продолжал каждый день тайком поднимать штангу..."

          В голове у Владимира появилась общая схема тренировок. Он начал планировать, сколько подходов сделает в жиме, сколько раз вырвет и сколько раз толкнёт штангу. Но он в то время даже ещё не знал точно, сколько весит каждый диск, и потому порой поднимал снаряд, не имея представления о его весе. Гимнастика и акробатика, по которым у него до армии уже были вторые разряды, начали постепенно отходить на второй план. Хотя на гимнастических снарядах Сметанин по-прежнему превосходил своих сослуживцев, его всё больше и больше тянуло "подкачать" мускулатуру, добавить ещё немного силёнки.

          Служба вначале показалась Владимиру очень тяжёлой. Но потом он втянулся в армейский режим, регулярные занятия спортом приободрили его, и солдатские будни потекли спокойно.

          Владимира направили учиться в танковое учебное подразделение. Там приходилось таскать большие гусеничные траки, и тем, кто плохо справлялся с этой обязанностью, командир советовал дополнительно поднимать траки и выжимать их. Владимиру это вначале едва-едва удавалось. Но потом он увлёкся регулярными занятиями тяжёлой атлетикой, и уже после трёх месяцев тайных тренировок начал выжимать траки успешнее всех из своего экипажа танкистов. А во время ремонтных работ, когда приходилось пролезать в разные щели и узлы машины и затягивать плохо доступные болты, Сметанин стал просто незаменимым. Для него недоступных мест не существовало: рост 153 см и вес 53 кг при хорошо развитой мускулатуре позволяли ему подлезть буквально всюду. Даже там, где нельзя было размахнуться кувалдой, Владимир умудрялся выходить из затруднительного положения, ибо сила его заметно возросла. Командир был очень доволен своим солдатом.

          Приближались календарные соревнования на первенство гарнизона по тяжёлой атлетике. В частях прошли отборочные состязания. Вот на них-то впервые и проявились новые способности Владимира Сметанина. На самых сильных солдат в части командир решил посмотреть лично, чтобы отобрать достойнейших для выступлений за сборную. И парни намного тяжелее Владимира начали "нанизывать" на штангу диск за диском.

          Теперь уж Сметанин решил показать всё, на что был способен. В ожидании своей очереди он ходил по спортивной площадке, разминаясь и делая короткие пробежки. А вес на штанге тем временем рос и рос. Уже отсоревновались его "противники" легчайшей весовой категории, вступили в борьбу атлеты потяжелее, а Владимир продолжал свою разминку.

          В комплекте штанги закончились все маленькие диски и на неё поставили самые большие. Вес снаряда вырос уже до 70 кг. Владимир решил начать жим с этого веса.

          Погода в тот летний день была прекрасной, можно было раздеться до пояса. Когда Владимир снял рубашку и обнажил торс, товарищи с удивлением увидели, какие бугры мышц нарастил их маленький приятель. Загорелый, гибкий и стройный Владимир выглядел заправским атлетом.

          Первый подход Владимира ошеломил всех присутствующих. Ребята не поверили своим глазам: как же "малыш", собственный вес которого едва превышал 53 кг, смог без особых усилий, в прямой стойке и почти не двигаясь, руками поднять 70 кг? Второй подход Владимир сделал к весу 75 кг и так же, без всякой техники, без вспомогательных движений, просто выпрямил руки, и штанга покорно замерла над его головой.

          Вес для третьего подхода — 80 кг — уже немного пугал и самого Сметанина. Но восторги сослуживцев подбодрили его и он подошёл к 80-килограммовой штанге, ещё не веря, что способен выжать такой вес. На грудь Владимир взял штангу довольно легко, но у него при этом немного сбилось дыхание. Ну да ничего: оставалось лишь выпрямить руки так, как он делал сие в предыдущих подходах.

          Но что это? Штанга пошла далеко вперёд. Значит, штангист поспешил, не установился. У Сметанина появился азарт борьбы с непокорным металлом. Третий подход был потерян, но судьи сказали Сметанину, что он может сделать дополнительный подход, дабы узнать свою силу для предстоявших главных соревнований.

          В четвёртом подходе Владимир легко взял штангу на грудь, несколько секунд сосредоточивался, затем сделал небольшой отклон туловищем, и штанга "поползла" вверх. Но что это? Теперь штангу потянуло уже назад, за голову Владимира, и снаряд гулко упал на помост.

          Командир был раздосадован:

          — Ты, Володя, работаешь без всякой техники, берёшь вес одной лишь силой. Но ничего, скоро поедешь выступать за нашу часть. Там на соревнованиях и увидишь, как поднимают штангу мастера, узнаешь, как нужно тренироваться. А пока готовься: тебе ещё нужно выполнять рывок и толчок...

          "Сейчас даже трудно вспомнить, с какой попытки мне удалось вырвать 60 кг, — рассказывает сегодня Владимир, — ведь это был мой первый зачётный рывок в жизни..."

          Ему просто негде было узнать, как лучше всего выполнять рывок, и потому эти первые 60 кг Сметанин по привычке, приобретённой на самостоятельных занятиях на спортплощадке, вырвал в прямую стойку. О технике толчка он также не имел ещё ни малейшего представления...

          Место соревнований, куда Владимир приехал в составе сборной своей войсковой части, было празднично оформлено. На ровном помосте стояла сверкавшая никелем новенькая штанга, совсем непохожая на тот ржавевший под открытым небом снаряд, с которым Сметанин украдкой тренировался.

          Началось взвешивание участников. Собственный вес Владимира оказался в норме. Через час Сметанин должен был выходить на помост, и его сердце начало учащённо биться. Предстартовая лихорадка не давала ни минуты сидеть на месте, всё время хотелось что-то делать, в голове роились мысли на одну тему: как поднять побольше, как сработать на все три подхода в каждом движении?

          Жим Владимир начал, как и у себя в части — с 70 кг. И свободно справился с этим весом. 75 кг также покорились очень легко.

          Когда на штангу поставили 80 кг, из состава легчайшей весовой категории осталось всего два участника. Владимир впервые в жизни выжал 80 кг так же безукоризненно, как и его соперники. Секретарь соревнований объявил, что вес Сметанину засчитан единогласно.

          Начался рывок. Во втором подходе Владимиру покорились 62,5 кг. А толкнул он 85 кг и показал тем самым свою вторую в жизни сумму троеборья — 227,5 кг. Она позволила ему занять призовое третье место.

          После этого Владимира зачислили в сборную гарнизона для участия в первенстве Закавказского военного округа. Но он, к сожалению, не мог остаться на сборах, хотя ему очень хотелось потренироваться с мастерами. Нужно было возвращаться в часть: приближалась пора демобилизации.

          До службы в армии Владимир увлекался гимнастикой и акробатикой, по которым, как отмечалось, имел вторые разряды. Он неоднократно выступал на городских соревнованиях за профессионально-техническое училище. В 1955 году Сметанин окончил это училище и получил специальность модельщика третьего разряда. Одновременно Владимир учился в вечерней школе и посменно работал на заводе. Однажды на работе произошла неприятность — при обработке деревянной детали на пилораме Владимир по неосторожности чуть было не лишился кисти руки. Тем не менее он очень поранил палец. Впоследствии, когда нужно было брать в рывке гриф "в замок", Владимиру приходилось делать это без усилий одного пальца. Неудивительно, что результаты в рывке стали у Сметанина отставать.

          Трудился Владимир хорошо, и ему поручали уже всё более и более ответственные задания. Бригада, в которой он работал, одной из первых на заводе была удостоена высокого звания коллектива коммунистического труда.

          Владимир всегда стремился к знаниям. Про таких говорят — дотошный. Он всегда экспериментировал, искал что-нибудь новое, стремился улучшить условия работы или перевыполнить план.

          Когда Сметанин закончил десять классов вечерней школы, то начал подумывать об институте. Он даже и не предполагал, что его призовут в армию, поскольку его рост составлял всего 153 см.

          И вот теперь, демобилизовавшись, Владимир вернулся на родной завод и начал тренироваться в обществе "Спартак". В "Спартаке" он и стал мастером спорта.

          В начале 1960 года Сметанин выиграл первенство Уральской зоны в легчайшем весе, а ещё через полгода, выступая на первенстве Центрального совета ДСО "Спартак" в городе Ступино, достиг в сумме троеборья 290 кг.

          Теперь у него появилась уже страстная любовь к тяжёлой атлетике. В том же году у нас в стране была введена новая весовая категория — наилегчайшая, то есть для спортсменов весом 52 кг и меньше.

          "А у меня, — рассказывает Владимир, — самый большой вес в то время был 54 кг. И вот стоило сбавить 2 кг и показать свой лучший результат, как можно было стать чемпионом страны.

          Напутствовал меня на эту цель заслуженный тренер РСФСР Владимир Аронович Гроссман."

          В следующем, 1961 году на чемпионате СССР в городе Днепропетровск Владимир показал результат 292,5 кг и занял второе место, проиграв своему же одноклубнику из города Львов Арнольду Хальфину 5 кг. Как позже рассказывал сам Сметанин, у него было мало опыта выступлений на крупных соревнованиях и плохая техника выполнения упражнений, — хотя силы он имел в избытке.

          Владимир начал упорно готовиться к штурму всесоюзных рекордов в толчке и в жиме. Рывок по-прежнему давался ему с большим трудом, поскольку никак не удавалось обхватить гриф штанги настолько крепко, чтобы скомпенсировать работу недостающего пальца. Но постепенно кисть руки становилась всё сильнее и сильнее.

          Результат Сметанина в толчке достиг 117,5 кг — это был всесоюзный рекорд. В жиме Владимир тоже вплотную подобрался к рекордному результату.

          Конечно, главный из всех рекордов у штангистов — сумма троеборья. И этот главный рекорд у "мухачей" стоял незыблемо в виде исходного норматива: 305 кг.

          В 1962 году Владимир Сметанин вышел на помост чемпионата СССР, проводившегося во Дворце спорта города Тбилиси. Он был силён как никогда. До этих соревнований Сметанин уже установил рекорды СССР в жиме и в толчке, но помнил, что главная задача — стать здесь, в Тбилиси, чемпионом страны.

          Его основным противником был всё тот же Арнольд Хальфин, прошлогодний чемпион. Он тоже находился в хорошей спортивной форме, и ему тоже принадлежали рекорды страны.

          Жим соперники начали с одинакового веса — 90 кг. Первым к снаряду подошёл Хальфин и легко справился с ним. Сметанин выжал этот вес тоже без малейшей ошибки, чистейшим образом, в солдатской стойке. На штангу добавили 5 кг. Хальфин этот вес пропустил, а Владимир безукоризненно выжал 95 кг и, не сходи с помоста, заказал для третьего подхода 100 кг. Это на 2 кг превышало всесоюзный рекорд.

          А что же решил Хальфин? Для второго подхода он заказал 97,5 кг, но этот вес поначалу оказался ему не под силу. В третьей попытке Арнольд, мобилизовав все силы, всё же поднял заказанный вес.

          А вот Владимир на 100 кг потерпел неудачу. Но проигрыш в жиме не обескуражил уральца. Он знал, что в рывке у них с Арнольдом силы равны, а в толчке он сильнее.

          Оба спортсмена вырвали по 90 кг. Хальфин был немного тяжелее нашего спортсмена, но у него имелись в запасе 2,5 кг, набранные в жиме.

          Толчок Хальфин начал с успешного подъёма веса 107,5 кг. Владимиру не было никакого расчёта начинать с этого же веса. Приходилось рисковать, и он начал с того, что в своём первом подходе толкнул 110 кг.

          Хальфин во втором подходе толкнул 112,5 кг и опять оказался впереди, — но всего лишь на несколько минут. Владимир во втором своём подходе толкнул 115 кг и, радостный, подняв обе руки, сошёл с помоста. Хальфин, у которого осталась последняя попытка, тоже попытался осилить этот вес, но штанга не подчинилась ему. Третью свой подход к весу 117,5 кг Владимир сделал, уже будучи чемпионом страны.

Вес взят: Владимир Сметанин выступает в соревнованиях на первенство СССР

          В 1963 году проводилась III Спартакиада народов СССР. Лучшие атлеты страны приехали в Москву отстаивать спортивную честь своих республик.

          Спартакиаду народов СССР некоторые называют советской Олимпиадой. И сие почти не преувеличение: ведь в честь чемпиона Спартакиады поднимается флаг его республики, а финальные соревнования этого крупнейшего спортивного форума проводятся согласно всем принципам Олимпийской хартии.

          Сборная российских штангистов готовилась к III Спартакиаде народов СССР на базе ДСО "Труд" в Подольске. В шестидесятые годы в её рядах находились сильнейшие люди нашей планеты: Александр Курынов, Рудольф Плюкфельдер, Алексей Вахонин, Евгений Кацура, Владимир Каплунов, Виктор Куренцов, Владимир Голованов и многие другие атлеты, которым ещё предстояло блеснуть на той Спартакиаде.

          Владимир Сметанин уже был чемпионом СССР, но он ещё никогда не занимался такой кропотливой подготовкой к соревнованиям, как на сей раз.

          Его главным противником оставался всё тот же украинский атлет Арнольд Хальфин.

          Украинские штангисты, равно как и спортсмены России, имели в своих рядах много знаменитых силачей. Было трудно предсказать, кто возьмёт верх — команда Украины или РСФСР (в итоге, кстати, обе команды набрали одинаковое количество медалей).

          Начать соревнования предстояло "мухачам". Хальфин, как и Сметанин, готовился к установлению всесоюзного рекорда в сумме троеборья и к реваншу за прошлогоднее поражение в Тбилиси.

          Борьба в жиме и рывке у обоих атлетов прошла точь-в-точь так же, как год назад в тбилисском дворце спорта: они набрали одинаковые промежуточные суммы при том, что теперь уже Владимир оказался чуть тяжелее Арнольда. Наступило время решающего движения — толчка, который оба атлета готовили на этот раз больше, чем жим и рывок, чтобы нанести возможно более мощный завершающий удар.

          Поскольку Сметанин, как отмечалось, опять проиграл Хальфину в жиме и рывке 2,5 кг и оказался на сей раз тяжелее Хальфина, для победы он должен был поднять на 5 кг больше своего соперника. Соответственно, Владимиру не оставалось ничего другого, как только ждать, что будет делать Арнольд.

          В первом подходе Хальфин толкнул 110 кг. Сметанин и выводившие его тренеры ещё заранее решили, что Владимир начнёт толчок со 112,5 кг. Но, узнав, что Хальфин заказал для своего второго подхода 115 кг, заколебались: на какой вес Сметанину всё же следует пойти в первой попытке? Посовещавшись, тренеры дали "добро" на 115 кг.

          115 кг Владимир толкнул так легко, так обыденно, что трудно было определить, какой вес способен штурмовать этот человек.

          Хальфин тоже безукоризненно поднял заказанные 115 кг. У него оставался последний подход, и было неизвестно, какой вес закажет украинец.

          Сходя с помоста, атлет после второй попытки обычно заказывает себе следующий вес. Но от представителя Украины такого заказа не последовало. И тогда судьи, придерживаясь правил, добавили ему в заказе 5 кг. Ситуация оказалась очень скользкой: с одной стороны, когда оба спортсмена толкнули по 115 кг, вперёд вышел Хальфин, но, с другой стороны, у Хальфина оставался ещё только один подход, а у Сметанина — два.

          Если Владимир подошёл бы к весу 120 кг, то тоже самое сделал бы и Хальфин. Поэтому россиянину следовало рискнуть — пропустить этот вес и дать противнику исчерпать свои подходы. Тренеры российской команды разрешили Владимиру заказать сразу 122,5 кг. Украинский же спортсмен вынужден был сделать свой последний подход к весу 120 кг.

          Конечно, Хальфин волновался, хотя и был впереди. Даже толкнув вес, который более чем в два раза превышал его собственный, украинец ещё не обеспечивал себе звания победителя. В такой ситуации нужно бороться только со штангой и совсем не думать о противнике. Но Хальфин, судя по всему, волновался слишком сильно, то есть мандражировал, и вес 120 кг ему не покорился.

          Теперь, если сие было бы возможно, Сметанину для победы над Хальфиным в троеборье достаточно было толкнуть 120 кг. Но поскольку команда Сметанина ещё до попытки Хальфина заказала 122,5 кг, а перезаказы в меньшую сторону в подобных ситуациях не допускаются, Владимиру пришлось идти на этот громадный вес. На 120-килограммовую штангу навесили ещё 2,5 кг. Сие означало, что её вес превышает всесоюзный рекорд.

          Владимира Сметанина вызвали к этому рекордному снаряду, чтобы он реализовал свой второй зачётный подход. В тот момент мало кто верил, что маленький уральский крепыш способен одолеть такой огромный вес. Но толчок — любимое упражнение Владимира. И он специально готовил его для победы.

          122,5 кг Сметанин толкнул легко, даже легче, чем 115 кг, и зал бурно зааплодировал ему — первому чемпиону среди российских штангистов на III Спартакиаде народов СССР.

          Хотя в нашей стране уже несколько лет подряд проходили соревнования в наилегчайшем весе, Международная Федерация тяжёлой атлетики упорно не вводила эту весовую категорию на официальный уровень. Дело в том, что данное нововведение было невыгодно американцам, которые не имели спортсменов, способных конкурировать с нашими мини-геркулесами — а сторонники американцев тогда ещё доминировали в Международной Федерации. И хотя в нашей стране наилегчайшая весовая категория получила уже широкое признание, мы всё же решили отменить её.

          Поэтому Владимиру Сметанину опять пришлось набирать вес до 56 кг, и вплоть до 1968 года он выступал уже в легчайшей весовой категории. В этой категории были известны такие силачи, как Алексей Вахонин, Геннадий Четин и Виктор Марзангулов — но даже в борьбе с этими признанными фаворитами Сметанин пробивался в призёры соревнований. Его лучшая сумма троеборья в весе 56 кг — 350 кг.

          Но вот "зашевелились" азиатские страны, у которых много миниатюрных спортсменов, имеющих собственный вес в районе 50 кг. Эти спортсмены начали массово участвовать в тяжелоатлетических чемпионатах.

          Особенно прогрессировали в легчайших весовых категориях японцы. И поэтому наилегчайшую категорию ввели сначала на мировом уровне, а затем восстановили и в нашей стране. Уже в 1969 году на первенстве мира в Варшаве за нашу команду были выставлены два атлета наилегчайшего веса: Владимир Сметанин и Вячеслав Крищишин. Двух спортсменов выставили также японцы, и двух — поляки. Прислали атлетов наилегчайшего веса и другие страны.

          Владимир к тому чемпионату готовился так тщательно, как никогда раньше. Сие вполне понятно — ведь ему шёл уже тридцать третий год. Хотя у него и появился новый сильный соперник — Вячеслав Крищишин из Львова, — Владимир ни капли не волновался: он выигрывал у Крищишина внутрисоюзные соревнования, был сильнее в двух упражнениях — рывке и толчке. Правда, Вячеслав бил мировые рекорды в жиме, но чемпион определяется, как отмечалось раньше, по результатам в сумме троеборья.

          На всесоюзных сборах обычно готовятся два состава. И кто из атлетов войдёт в сборную, а кто станет дублёром, обычно выясняется накануне отъезда. Однако в данном случае тренеры ещё в самом начале сборов определили, что в наилегчайшем весе за СССР будут выступать два атлета. Это было выгодно нашей команде.

          ...Варшава встретила участников чемпионата мира празднично. Их разместили в комфортабельных номерах гостиницы "Варшава". Польские друзья-штангисты всюду сопровождали советских спортсменов, наперебой предлагали им свои услуги.

          Атлеты самых лёгких весовых категорий всегда выступают первыми — обычно на другой же день после приезда. За сутки "мухачам" нужно успеть подготовить себя: зайти в тренировочный зал и размяться, а если имеется лишний вес, то сходить в парную. И уж, конечно, в первый день никакие культурные мероприятия этих атлетов не интересуют.

          Другое дело — атлеты потяжелее. Они в первые дни могут часами бродить по городу, по музеям, по кинотеатрам и, конечно, смотреть, как выступают "мухачи".

          Сразу после парада атлетов наилегчайшего веса начались соревнования. Но ещё за час до соревнований состоялось взвешивание, и Сметанин оказался тяжелее Крищишина. А это значило, что при показанном равном результате предпочтение будет отдано тому атлету, вес которого меньше.

          Сметанин решил выступать как можно собраннее, не "зарываться", собрать все килограммы, на какие был способен. Жим он начал с 90 кг. Вторым подходом поднял 95 кг, а в решающем, третьем, выжал 100 кг. Такой же результат в жиме показал и Вальтер Шолтысек из Польши. Крищишин же только начал жим со 105 кг и закончил его на 112,5 кг. Он и стал чемпионом мира в этом упражнении.

          Рывок внёс свои коррективы, здесь Сметанин первым подходом вырвал 92,5 кг. Он был как никогда собран, даже зол и, сработав в этом упражнении на три подхода, поднял больше всех — 102,5 кг. За это ему вручили малую золотую медаль в рывке. Шолтысеку досталось серебро, бронза — Крищишину.

          Началось завершающее упражнение — толчок. В первых подходах Вячеслав Крищишин толкнул 122,5 кг, а Владимир Сметанин и Вальтер Шолтысек — по 125 кг.

          Атлеты лидировавшей тройки знали, с какого веса начать, но не могли предугадать, на каком весе всё закончится. В сложившейся ситуации в лучшем положении оказался Крищишин. Во-первых, он был легче всех, во-вторых, у него имелся запас в 2,5 кг после первых двух упражнений.

          Штанга подчинилась ему так же послушно, как и соперникам. Толкнув 127,5 кг, Крищишин набрал сумму 337,5 кг. Для поляка он стал недосягаем.

          А как же Сметанин? Только он мог лишить Крищишина радости стать обладателем золотой медали чемпиона мира. У Сметанина оставалось ещё два подхода в толчке. Как пустую Сметанин взял 130-килограммовую штангу на грудь и так же легко поднял её от груди.

          Но что это: поляк для третьего подхода заказал 135 кг? Этот громадный вес был выше мирового рекорда. Если поляк взял бы этот вес, то стал бы чемпионом. Наши тренеры подсчитали, что Сметанину нужно идти на 132,5 кг. Вначале Владимир не соглашался: а вдруг Шолтысек толкнёт заказанный вес? Но с тренерами спорить бесполезно.

          Сметанин начал готовиться к подходу. Часы отсчитывали три минуты, отведённые по правилам соревнований на подготовку спортсмена. Владимир вышел к снаряду, как обычно, неторопливо.

          Руки в клещи обхватили никелированный гриф, нервы натянулись до предела. Мгновенное усилие — и штанга оказалась на груди. Теперь нужно было только встать. Владимир чётко ощущал, что ещё чуть-чуть — и он справится с огромным весом.

          Но что это такое? Судья-фиксатор вдруг дал команду опустить снаряд, хотя штанга находилась лишь на груди Владимира и он готовился толкнуть её вверх. Зачем же он тогда тащил такой громадный вес из подседа? Если судьи заметили какие-то погрешности при взятии на грудь, то должны были предупредить спортсмена раньше...

          Позже выяснилось, что, когда Владимир готовился к последнему подходу, пока тренеры обсуждали, правильный ли вес заказан, секретарь соревнований вызвал Сметанина на помост, поскольку ему, секретарю, уже сообщили, какой вес заказан. А после вызова к штанге включается автоматический секундомер-табло и бегут отпущенные на подготовку три минуты. Судья-фиксатор, строго придерживаясь правил, увидел истечение трёх минут в тот момент, когда штанга была ещё на груди у нашего спортсмена, и, показывая на табло, где отсчитывается время, дал команду опустить снаряд. Таким образом, в толчке вес 132,5 кг Сметанину не засчитали. Это было очень досадно...

          Шолтысек тоже не поднял 135 кг и набрал сумму 330 кг. Он занял третье место.

          А два атлета наилегчайшей весовой категории — Владимир Сметанин и Вячеслав Крищишин — впервые показали по 337,5 кг. Выиграл же "золото" тот, кто оказался легче, то есть Крищишин. Второе место в мире — это отлично, но обидно иметь одинаковый результат, одинаковый опыт турнирной борьбы и из-за какого-то маленького просчёта проиграть золотую медаль...

          Руководители сборной оценили выступление наших "мухачей" как блестящее. По возвращении в Москву им обоим было присвоено самое высокое спортивное звание в нашей стране — "Заслуженный мастер спорта СССР".

          Прошёл ещё один год. И друзья-соперники вновь встретились на чемпионате СССР в городе Вильнюс. Но на сей раз соревнования выиграл уральский силач. Выиграл с такой же суммой троеборья, что и на первенстве мира — 337,5 кг. Крищишину покорилась сумма 330 кг. Третье место занял львовский спортсмен Адам Гнатов — 320 кг.

          На тех соревнованиях Владимир выступал очень уверенно. Особенно после того, как выжал 107,5 кг. Вячеслав же в своём коронном упражнении остановился лишь на 105 кг. В рывке и толчке оба спортсмена показали прошлогодние результаты. Так Сметанин в четвёртый раз стал чемпионом страны.

          Вскоре пришёл срок очередного первенства мира, проводившегося теперь уже в далёком американском городе Колумбус. Подготовка к этому чемпионату велась у нас, как всегда, двойным составом участников. Но, как и в прошлом году, ещё в начале сборов было решено выставить двух "мухачей". Тренеры уже знали, что поляк Вальтер Шолтысек и венгр Шандор Хольцрейтор готовы вступить в бой на равных с советскими атлетами. Наши соперники готовились к результатам в районе 335-340 кг. Но тренеры верили, что воля и опыт наших спортсменов победят. Наконец настал день отъезда.

          "В такой далёкий путь, — говорит Владимир, — я ещё никогда не собирался."

          Ребята шутили: "Ты, Володя, взял чемодан больше себя самого. Наверное, хочешь все медали из Колумбуса захватить". На это Сметанин отвечал им: "Чемодан-то стандартный, это просто я сам маленький. А что касается медалей, то тут всё правильно: я готов носить их хоть для всей команды..."

          Самый сильный ⁵ человек на планете Василий Алексеев рассмеялся около таможни: "Хочешь, Володя, я тебя пронесу в своём чемодане?"

          Лететь в Америку предстояло около 17 часов. Первую посадку сделали в Нью-Йорке. Надеялись, что сразу улетят оттуда в Колумбус. Но улетели туда лишь через сутки.

          В Колумбусе наши атлеты разместились в большом и очень комфортабельном отеле. Но только за всё там надо было платить. Например, если хотелось, чтобы кровать вибрировала и усыпляла, нужно было бросить в неё монету. Если хотелось послушать музыку, то следовало сунуть монету в музыкальный автомат. По телевизору можно было посмотреть любой кинобоевик, — но опять же за монету.

          Владимир сразу начал искать в Колумбусе баню с парилкой. Она была нужна ему как воздух: ведь от двух килограммов лишнего веса легче всего можно освободиться именно в парной. Начались расспросы американцев: "Есть ли у вас в городе баня?" "О, баня, конечно, есть". Но когда речь заходила о парилке, то возникало непонимание, ибо жители Колумбуса даже не представали себе, что это такое.

          Наконец выяснилось, что единственная баня с парилкой есть при местном университете: она была построена совсем недавно для студентов-спортсменов. Парилка оказалась самой обыкновенной, с влажным паром, который поступал в неё из котельной по трубам. То бишь это был не тот сухой пар, который накаляется от испарения на камнях. Но что делать — приходится довольствоваться тем, что имелось в наличии.

          Сметанин не напрасно переживал из-за бани: он рассчитывал избавиться в ней от двух лишних килограммов, чтобы можно было хорошо поесть, выспаться с дороги и утром спокойно идти на взвешивание. Так Владимир после парной и сделал, но оказалось, что к началу соревнований он имел ещё двести граммов лишнего веса. Пришлось надеть два шерстяных костюма, накинуть одеяло и сделать множество упражнений, чтобы пропотеть. И только тогда вес наконец-то оказался в норме. Но такая дополнительная сгонка уменьшила силу.

          После взвешивания можно было уже плотно поесть, а главное, попить. Однако без ограничений пить после взвешивания можно только в том случае, если не предполагается установление рекорда. Когда же спортсмен готовится установить рекорд, то нужно терпеть жажду до конца соревнований, ограничивая питьё и еду. Ибо после подъёма рекордного веса спортсмена повторно взвешивают, дабы убедиться, что его вес не превышает верхней границы категории. В противном случае рекорд не засчитывается. Сметанин, уже наученный горьким опытом, на сей раз решил ни в чём не промахнуться. Он знал, что здесь, на чужой земле, могут произойти любые неожиданности, и готовился к ним.

          Непосредственно перед чемпионатом в Колумбусе прошло очередное заседание Международной Федерации гиревого спорта, и стало известно, что американцы опротестовали на нём итоги прошлогоднего первенства в Варшаве. Чемпион мира в первом тяжёлом весе, советский спортсмен Яан Тальтс, был лишён звания чемпиона. А новым чемпионом мира объявили американца Роберта Беднарского, которому засчитали вес в толчке, поднятый фактически в четвёртом подходе.

          Владимир собирался выступить как можно лучше. Он выжал 105 кг легко, и можно было бы прибавить ещё 5 кг, — но, к сожалению, его подходы в жиме закончились. 105 кг покорились и поляку Вальтеру Шолтысеку. Вячеслав Крищишин выжал 112,5 кг, а венгр Шандор Хольцрейтор — целых 120 кг. У всех возникло предчувствие, что бороться с венгром за "золото" в сумме при таком огромном разрыве в жиме уже бесполезно.

          И всё-таки рывок внёс кое-какие изменения в расклад сил. Крищишин остановился на 92,5 кг, Хольцрейтор вырвал 97,5 кг, и одинаковые результаты показали Сметанин и Шолтысек — они подняли по 100 кг.

          Заключительное упражнение — толчок — лидер, венгерский спортсмен, начал со 122,5 кг, и у него получилась сумма троеборья 340 кг. Это был мировой рекорд. Но 127,5 кг Хольцрейтору в толчке не покорились, и его рекордная сумма троеборья стала "мерилом" для советских и польского спортсменов.

          Вячеслав Крищишин из-за травмы выбыл из борьбы, а Шолтысек (опять этот Шолтысек!) продолжал преследовать уральца. Оба начали толчок со 125 кг, и оба успешно справились с этим весом. На штангу навесили ещё диски — получилось уже 130 кг, и оба сделали к этому весу по неудачному подходу. В более выгодном положении оставался поляк, поскольку он весил меньше советского спортсмена. Уральцу нужно было во что бы то ни стало толкнуть 130 кг: лишь тогда у него появлялись шансы стать серебряным призёром чемпионата.

          Сметанин взял 130 кг на грудь и сосредоточил всё внимание на дальнейшем включении рук. Последовали полуподсед и мощный посыл. Посыл вышел не очень чётким, и после ухода в "ножницы" штанга осталась немного впереди плечевого пояса. Но наш спортсмен быстро сработал ногами и переместил корпус вперёд, подводя плечевой пояс под "поплывшую" штангу. И неимоверным усилием удержал вес на прямых руках. Старший судья дал Сметанину отмашку: "опустить!", а секретарь соревнований объявил, что вес взят.

          Теперь вся польская команда окружила Вальтера Шолтысека. Каждый старался дать ему ценный совет, один массировал плечи, другой — бёдра. Выводящий тренер поднёс Шолтысеку под нос ватку с нашатырным спиртом. Вальтер мотнул головой и, возбуждённый, выбежал на помост. Несколько мгновений он настраивался на борьбу с весом, а затем лихо взял 130 кг на грудь. "Остро!" — повелительно напомнил спортсмену польский тренер. Последовали толчок, за ним резкий уход, и вся команда Шолтысека закричала по-польски сакраментальное штангистское "Держать!". Снаряд, послушный воле человека, застыл на его прямых руках. Это означало, что Владимир Сметанин занял только третье место.

          Но на этом неудачи для нашего спортсмена в Колумбусе не кончились. После церемонии вручения медалей американцы взяли у всех призёров пробы на содержание наркотиков (допингов).

          Но эту процедуру организаторы чемпионата провели совершенно не в тех условиях, которые установила своими решениями Международная Федерация тяжёлой атлетики. То есть пробы брались с нарушением элементарных правил, не исключавшим злоупотребления: неопломбированные пробирки увезли неизвестно куда. А вечером, когда началось взвешивание атлетов легчайшей весовой категории, организаторы чемпионата объявили, что все три призёра в наилегчайшем весе дисквалифицированы якобы за употребление перед соревнованиями возбуждающих средств. Не было объяснено: кто, в какой лаборатории и какие именно допинги обнаружил в организмах спортсменов? Тем не менее Международная Федерация и организаторы соревнований приняли решение изъять медали у участников из призовой тройки.

          Когда за бронзовой медалью пришли к Владимиру, тот потребовал объяснений: почему он должен лишаться награды? Ему объявили, что он выступал, приняв допинг, а это запрещено правилами соревнований. Владимир заявил категорический протест, поскольку никаких допингов никогда не принимал и даже не знает их названий. Он заявил также, что медаль не отдаст, пока не будет указаний руководства нашей команды, ибо он завоевал её в честной борьбе и носить будет с гордостью.

          И ныне бронзовая медаль чемпионата мира 1970 года для атлетов наилегчайшей весовой категории совершенно справедливо хранится в семейной коллекции уральского спортсмена.

          В 1971 году проводилась V Спартакиада народов СССР. Владимир готовился к ней в составе сборной РСФСР, но как раз накануне соревнований получил травму: растяжение связок бедра. Растяжение связок за семь дней до соревнований — случай неприятный. Нужно было без остановки тренироваться, чтобы подойти к состязаниям на самом спортивном пике.

          Новокаиновые блокады частично снимали у Сметанина боль, и тренировки на подсобных упражнениях продолжались. Хорошие сон и питание восстанавливали уральца физически, но травма не давала свободно и резко разбрасывать ноги. Владимир всё же решил дать бой своим соперникам, основным из которых был Адам Гнатов из команды Украины.

          Начались соревнования. Гнатов и Сметанин заказали для первого подхода одинаковый вес. Но ведь неважно, как начать, важно, как кончить. Украинский спортсмен набрал на сей раз бОльшую сумму в троеборье — 327,5 кг и стал чемпионом. На выступлении же Владимира Сметанина сказалась травма, он набрал только 320 кг и занял второе место. Учитывая, что уральцу пришлось выступать не в полную силу, его результат следует расценивать как весьма неплохой.

          Чемпионат СССР 1972 года проходил в Таллине. Официальный отчёт о состязаниях сообщал следующее:

          "Соревнования штангистов в наилегчайшей весовой категории завершились большой неожиданностью, чемпионом там стал ветеран, заслуженный мастер спорта Владимир Сметанин. Мировой рекордсмен, воспитанник львовского "Локомотива" Адам Гнатов занял второе место. А третье — спортсмен из спортобщества "Труд" Рафаиль Ханов."

          Последние два года в наилегчайшем весе лидировал Гнатов. Он устанавливал подряд рекорд за рекордом. А наш ветеран Сметанин находился в тени, его уже не считали кандидатом в олимпийскую сборную страны. Но Сметанин решил показать, что у него есть ещё порох в пороховницах, что он этот порох держит сухим и выстрелит в нужный момент в олимпийском году.

          Лучший момент для завоевания права стать участником Олимпийских игр — это, конечно, чемпионат СССР. И вот ветеран Сметанин преподнёс там блестящий урок молодым спортсменам.

          Борьба протекала следующим образом. В разминочном зале спортсмены "поделили" помосты. Адам Гнатов разминался в одном конце зала, а Владимир Сметанин — в другом. Их борьба началась ещё на взвешивании, и на сей раз его выиграл Сметанин: он оказался на 50 г легче своего основного противника.

          Гнатов был на тот момент рекордсменом мира в жиме. Он чувствовал, что имеет явное преимущество. Когда свердловчанин делал свой первый подход в жиме к весу 102,5 кг, львовский спортсмен ещё вовсю продолжал разминаться. Владимир во втором подходе чётко зафиксировал 107,5 кг и попросил установить на штангу 110 кг. Это было его лучшим результатом. А Адам всё ещё разминался.

          Сметанин вышел на помост. Минуты две он настраивался, "уходил" в себя и наконец сделал последний шаг к снаряду. В такие моменты иногда хочется подтолкнуть спортсмена вперёд. Со стороны кажется, что он рисуется, будто хочет получше преподнести себя зрителям. Но на самом деле такой настрой необходим для успеха в подъёме.

          Сметанин медленно наклонился к штанге, чётко поднял её на грудь и после хлопка старшего судьи выжал штангу на прямые руки. Секретарь соревнований объявил, что вес 110 кг взят. Это значило, что Сметанину ещё можно побороться за "золото". Наш ветеран сразу повеселел. Шутка ли — в 35 лет показывать лучшие свои результаты...

          Украинский спортсмен начал упражнение со 112,5 кг. Но в первой же попытке его постигла неудача. Во второй попытке Адам Гнатов чётко реализовал упущенное, а в третьем подходе ему удалось выжать 117,5 кг. Казалось бы, такое начало должно было ободрить Гнатова, но этого не случилось. Попытка установить новый мировой рекорд не удалась, и Адам совсем пал духом.

          В рывке он был уже неузнаваем: лишь со второй попытки зафиксировал 85 кг, а от третьей вообще отказался.

          Конечно, уралец победил бы в этом упражнении в любом случае, но если украинец вырвал бы привычные для него 90 кг, то тогда борьба между лидерами стала бы острее.

          А Владимир был в ударе, он сработал на три подхода — зафиксировал 95 кг и теперь находился впереди Адама уже на 2,5 кг. И, к тому же, он был легче львовского спортсмена.

          Вот таким образом складывается спортивное счастье. Главное — завоевать преимущество в двух упражнениях, завоевать ключ к победе. И тот, у кого этот ключ в руках, диктует условия дальнейшей борьбы.

          В толчке в первой попытке оба спортсмена подняли по 122,5 кг, после чего Гнатов занял выжидательную позицию: что закажет Сметанин?

          "Надо, очень надо толкнуть 127,5 кг", — говорил себе Владимир.

          Ассистенты установили на штангу 127,5 кг, и можно было уже выходить на помост, но судья всё никак не вызвал участника. Почему он медлил? Сметанин был готов к борьбе со снарядом, но без вызова не имел права выйти на помост.

          Наконец он услышал слова диктора: "К весу 127,5 кг вызывается Владимир Сметанин, второй подход". Уралец вышел на авансцену, вышел уверенно, по-хозяйски. Вдогонку ему летели последние подсказки тренеров, но в минуты соревнований атлет сам становится хозяином положения. Победную штангу Владимир толкнул чётко. После чего пошёл на 130 кг, — но поспешил, рано начал вставать, не уложив вес на груди.

          Гнатову же ничего не оставалось делать, как идти на штурм штанги весом 132,5 кг. Только этот вес приносил ему победу. Однако обе попытки Адама поднять 132,5 кг оказались тщетными.

          И чемпионом СССР вот уже в пятый раз стал свердловчанин Владимир Сметанин, показавший в сумме троеборья 332,5 кг (110 + 95 + 127,5).

          Спортивный путь Владимира Сметанина, равно как и путь Аркадия Воробьёва, — это пример спортивного долголетия, пример того, как нужно добиваться намеченной цели.

          Я с детства любил машины. Любил отчаянно, до самозабвения. Мне казалось, что высшее наслаждение — это быстрая езда. Может быть, именно поэтому ещё до призыва в армию у меня уже появились права профессионального шофёра.

          Получив права, я был счастлив. Но счастливым меня делала не только большая скорость, от которой ветер свистит в ушах. Я радовался ещё и мысли, что могу заставить машину слушаться меня.

          ...Перед моими глазами мелькали пейзажи уральских лесов, о которых я так много слышал. Поезд медленно докатился до Свердловска. Мы, призывники, были рады, что приехали в большой город. Здесь и началась моя служба в армии.

          В размеренной солдатской службе у меня вскоре произошли изменения. Как-то раз после рейса меня вызвал дежурный но части и сказал:

          "Рядовой Шейерман, ставьте машину в гараж и глушите мотор. И начинайте готовиться к соревнованиям. Будете защищать честь нашей части по поднятию штанги."

          "Какие соревнования? Какая штанга? Да я ведь её и в глаза не видел..." — недоумевал я.

          Но в армии приказ есть приказ, и я был включён в сборную части. Ребята успокаивали меня, как могли: "Ну поднимешь ты эту самую штангу разок-другой, и дело с концом".

          Конечно, я догадывался, почему меня решили включить в команду. По утрам после общей физзарядки возле оси от вагонетки, которая заменяла настоящую штангу, собирались все силачи части. Особенно выделялся среди нас силой Сергей Волков. Он легче всех поднимал тяжёлую ось. Мне она тоже покорялась, хотя и с большим трудом. Очевидно, командование части, узнав, что я интересуюсь "железом", и решило включить меня в команду штангистов.

          Вот так я оказался на тренировке в спортивном зале Уральского военного округа в Свердловске. Я с любопытством смотрел на сверкавшие грифы штанг с круглыми металлическими дисками, на своих будущих соперников, и пытался запомнить все их движения. Когда я в очередной раз толкнул штангу, то заметил, что все окружающие заулыбались. Позднее я узнал, что вес штанги был намного больше объявленного: товарищи хитрили, желая узнать мои силы.

          А я всё поднимал и поднимал тяжёлый снаряд и чувствовал, как, несмотря на усталость, всем моим существом овладевает радость от мысли, что этот вес мне подчиняется.

          Вскоре начались соревнования. По их окончании я узнал, что выполнил третий спортивный разряд и занял второе место. Здесь, в зале, и состоялось моё знакомство с прославленным чемпионом и замечательным человеком, заслуженным мастером спорта СССР Аркадием Никитовичем Воробьёвым.

          Здесь же я познакомился с отличным тренером Виктором Михайловичем Кочегаровым. Он проявил по отношению ко мне большую заботу, и я постепенно начал постигать секреты мастерства.

          Мои результаты росли довольно быстро. Уже через полгода я показал в сумме троеборья 335 кг. Это соответствовало второму разряду. Ещё через несколько месяцев я выполнил и первый разряд, а через три года после начала занятий стал мастером спорта. Произошло это в 1957 году. К окончанию срочной службы я достиг результата 425 кг.

          Мне поступали приглашения переехать в разные города страны. Но я помнил, что всеми своими спортивными успехами обязан свердловской школе тяжелоатлетов, коллективу СКА, и решил связать свою судьбу со столицей Урала. А главное, я понял, что без спорта уже не могу представить свою дальнейшую жизнь.

          До армии я не знал, что такое спорт. Мне часто вспоминалась деревня, в которой я родился и вырос, старая Караганда с её терриконами и шахтами, многочисленные родственники и друзья, моя милая мать, которая одна воспитывала меня, ибо отец умер, когда мне исполнилось всего два года. Матери было очень нелегко воспитывать двоих детей в те суровые годы.

          Даже после окончания срочной службы я всё никак не мог свыкнуться с мыслью, что теперь уже свердловчанин. Но об этом мне постоянно напоминали на соревнованиях, когда, приглашая к штанге, называли мой город.

          В 1956 году команда уральских силачей стала чемпионом III Спартакиады народов РСФСР. В тяжёлом весе выступать пришлось мне. Как часто бывает на соревнованиях, успех командной борьбы зависел от успеха "тяжёлой артиллерии" — так в спортивных кругах называют тяжеловесов.

          В полутяжёлом весе выступил Аркадий Воробьёв. Я же в интересах команды был вынужден срочно "поправиться", то есть набрать вес. Соревновались мы отлично, богатыри Урала стали сильнейшими в России в пятый раз.

          Мне повезло быть членом той команды. Наш коллектив всегда отличался дружбой, товариществом, взаимопомощью. Обычно на соревнованиях атлеты более лёгких весовых категорий выступают первыми. Мне же как тяжеловесу всегда приходилось завершать соревнования. И я на себе чувствовал дружескую поддержку всех атлетов нашей команды.

          В 1958 году меня включили в состав сборной Вооружённых Сил. А в апреле 1960 года на отборочном первенстве СССР мне удалось установить мировой рекорд в жиме двумя руками — 154,5 кг. После того как в 1961 году в советской тяжёлой атлетике была введена новая весовая категория — первый тяжёлый вес, я перешёл в эту категорию и выигрывал все соревнования вплоть до 1965 года.

          За эти пять лет я установил семнадцать всесоюзных рекордов и четыре раза подряд выигрывал звание чемпиона СССР.

          Вспоминаю Москву 1963 года и помост, установленный в закрытом теннисном корте спортобщества "Шахтёр". Я вышел на этот помост как финалист III летней Спартакиады народов СССР. Закрытый корт был для меня памятен — за четыре года до того момента на II Спартакиаде народов СССР я довольствовался здесь же лишь пятым местом в полутяжёлом весе. А как сложится борьба теперь?

          Моими противниками были рекордсмен СССР Виталий Двигун из Таджикистана, чемпион РСФСР куйбышевец Сергей Ромасенко и грузин Александр Джеджелава.

          Жим я начал успешно и опередил соперников на 5 кг. Но в рывке ситуация сложилась драматически. Штангу мне удалось поднять лишь в первом подходе, а второй и третий прошли впустую. Преимущество, достигнутое в жиме, было потеряно. Вперёд вырвался Двигун. Неужели я ему проиграю? Нет! Ведь не зря же были потрачены сотни часов на тренировках, не зря же я пытался постичь тайны физиологии, механики, учась в техникуме физкультуры... Предстояло ещё выполнять толчок, а значит, борьба для нас не закончилась.

          Но главное, конечно, не рекорды, которые мне удавалось устанавливать на соревнованиях. Я отчётливо стал понимать, что скрывается за такими бесстрастными числами, как, например, 280 кг — моя первая сумма троеборья. За этим числом стоит упорная борьба человека с металлом. У дерзания тоже есть свои законы. Незнание их приводит к неудачам. Я видел, как отступают перед тяжестью штанги спортсмены, у которых были уязвимые места. Одних подводило техническое неумение: они пытались подчинить себе вес одной лишь грубой силой. Но с грохотом вырвавшейся из рук штанги рушились надежды спортсмена на победу над безжалостным металлом. Другие, зная технику и умея бороться, вдруг забывали об этом на помосте. Но штангу нельзя обмануть. Она хитро поджидает нужного момента и, когда он наступает, разжимает пальцы человека, который пришёл не добиваться победы, а выпрашивать её.

          Мне не хотелось выпрашивать победу. Потому что я уже научился различать, когда металл презрительно грохочет перед слабым — и когда он восхищённо поёт славу сильному. Я люблю, когда металл поёт.

          ...Толчок я начал со 177,5 кг. Двигун и Ромасенко уже толкнули по 175 кг. На 180 кг в последних двух подходах у лидера, Двигуна, вышла осечка. А я заказал 182,5 кг. Этого было достаточно для победы. Толчок мне удался — и я стал первым.

          Призёров пригласили к пьедесталу почёта. Первым поднялся флаг Российской Федерации, вторым — Таджикистана, третьим — Грузии. Нам вручили медали, цветы и торты. Среди поздравлявших я увидел свою жену, которая присутствовала на соревнованиях, и мысленно обнял её.

          Самообладание, самоконтроль нужны не только в повседневной жизни, но и на каждой тренировке. Чтобы стать отменным спортсменом, чтобы успешно владеть всеми компонентами спортивной борьбы, нужна внутренняя собранность, организованность.

          Большое значение для воспитания самообладания имеет высокая требовательность к себе. Ибо успехи человека зависят от того, насколько у него развито самообладание, то есть противодействие страху и растерянности, а также контроль за всеми своими действиями.

          Мои тренировки всегда велись по заранее составленному графику. Сейчас даже не верится, с какими нагрузками мне приходилось сталкиваться в те годы.

          Если атлет вышел на помост для соревнований, то он должен показать, на что способен и как подготовлен, дабы штанга поднималась не с натугой, а легко и красиво. ⁶ А работа, проделанная перед этим, пусть остаётся за кулисами.

          ...Мои штанги тяжелели с каждым днём. За плечами у меня было уже девять всесоюзных рекордов и один мировой. Но только рекорды как таковые для меня до определённого момента никогда не являлись самоцелью.

          У штангистов имеется одно качество, которое в какой-то степени роднит их с космонавтами. Это постоянный неукротимый бунт против главного из законов природы — закона земного притяжения. Как же это здорово: оторвать от земли сотни килограммов металла и, ликуя, взметнуть их над головой!

          В итоге я просто заболел "пятисоткой". Ей были посвящены все мои помыслы и тренировки. Тренировки на силу, на волю, на крепость нервов. Ведь одно дело, когда атлет работает один на один со штангой в пустом зале. И совсем другое дело работа во время турнира, когда у атлета опытные соперники, когда накал борьбы возрастает с каждой минутой, вызывая острые психологические поединки и, например, победа в жиме может ликвидировать дальнейшую борьбу в рывке и толчке. Эти попеременные волнообразные возбуждения организма приносят то радость, то огорчения. А если удаётся выиграть все три упражнения, да ещё на больших соревнованиях, то радость просто льётся через край.

          Таким испытанием на крепость нервов стали для меня международные соревнования тяжелоатлетов в московском Дворце спорта.

          Раньше мне приходилось участвовать в соревнованиях на "Кубок Москвы" в полутяжёлом весе. Сегодня эти соревнования именуются "Кубком Дружбы" и проводятся в различных городах нашей страны.

          В мою бытность спортсменом первая тяжёлая весовая категория не была утверждена Международной Федерацией тяжёлой атлетики, и потому на "Кубке Дружбы" мне пришлось выступать не в своей весовой категории. Я досадовал: вот, кажется, получил возможность состязаться с равными, но у европейских и мировых штангистов в команде по-прежнему семь человек.

          Мне сообщили, что мои противники имеют собственные веса 120 кг, 130 кг и даже 150 кг (а я весил всего 100,1 кг). Самое стыдное для спортсмена, на мой взгляд, — это выпускать штангу из рук, позволяя ей с грохотом падать на помост. Поэтому и не спешил давать согласие участвовать в соревнованиях. Я всё взвешивал, снова и снова анализировал тренировки, трезво оценивая свою подготовку. Но наконец всё же решил выступить, и как можно собраннее. Ведь я шёл к заветному рубежу — "пятисотке", и эти состязания могли стать хорошей пробой сил.

          Мне удалось кое-чего достичь. В первом движении троеборья — жиме — я на целых десять килограммов превысил результат чеха Вацлава Сыровы (к слову, Вацлав весил на два пуда больше меня). Во втором движении классического троеборья — рывке — я попал в число лидеров, подняв 142,5 кг, а в сумме троеборья набрал 475 кг.

          Штанга становилась массивнее с каждым днём. Иногда мне казалось, что гриф поскрипывает под тяжестью стальных дисков, когда я из последних сил взваливал снаряд на грудь.

          Финал пути к "пятисотке" оказался очень нелёгким: мне предстояло помериться силой с одним из лучших атлетов, чемпионом Европы Виталием Двигуном.

          ...Тбилисский Дворец спорта был забит до отказа: шло первенство СССР 1962 года. Виталия Двигуна все уже хорошо знали и прочили ему лавры победителя как достойному преемнику Аркадия Воробьёва на международной арене.

          "На штангу установлено 145 килограммов", — объявил секретарь соревнований.

          Этот вес мне удалось выжать довольно легко. Я заказал 150 кг, затем — 160 кг. Двигун же остановился на 145 кг. Он явно волновался. В такой ситуации нервы этого опытного бойца стали, видимо, сдавать. А я чувствовал огромное желание выиграть чемпионат страны второй раз. И мне хотелось приободрить Виталия, дружески пожать ему руку. Но, опередив мой порыв, Двигун повернулся и тихо сказал:

          — Ничего. Борьба есть борьба.

          Наступил черёд заключительного движения троеборья — толчка. Оно сочетает в себе мощь жима и резкость рывка.

          Шла упорная борьба. В первых подходах я толкнул 175 кг, Двигун — 177,5 кг.

          Я подошёл к штанге весом 180 кг, а переполненный зал требовал: "Больше! Больше!" И я пропустил этот вес. Виталий подошёл к весу 182,5 кг возбуждённый, его руки в клещи схватили стальной гриф, тело напряглось. Когда снаряд медленно дополз до колен, последовал резкий подрыв — и спортсмен, разбросав ноги в низких "ножницах", взял штангу на грудь. Затем последовал полуподсед и толчок от груди. Но металлическая громада упала, гулко ударившись о помост.

          Виталий Двигун закончил толчок на весе 177,5 кг. На штангу поставили 185 кг. Я медленно поднялся на возвышение, где был установлен помост. Как ни старался, не мог унять волнения. Хотя к 185 кг я подходил уже двукратным чемпионом страны. Спорт сделал меня счастливым — красивый, объёмный, психологически насыщенный, безукоризненно чёткий спорт стал частью меня самого, он дал мне возможность постоянно ощущать полноту жизни.

          185 кг — мой лучший в жизни толчок. Тогда данный вес покорился мне впервые. В сумме троеборья набралось 487,5 кг. Это был новый рекорд страны.

          До заветной полутонны оставалось ещё 12,5 кг. Снова пошли тренировки на силу, волю и крепость нервов.

          1964 год начался для меня удачно. Уже в апреле моя сумма троеборья составила 495 кг. Но появились и грозные соперники — Станислав Червяков из Ростова, показавший в начале года 492,5 кг и отобравший у меня тогда рекорд в сумме троеборья, и Николай Ященок, установивший рекорд СССР в толчке — 190 кг.

          Первенство СССР предвещало острейшую борьбу. К заветным, теперь уже не только для меня, 500 кг рвались сразу три атлета.

          В киевский Дворец спорта, где проходило первенство СССР, съехались все сильнейшие атлеты нашей страны. Сборная Вооружённых Сил готовилась в Одессе. Мои противники в шутку поговаривали, что поставят меня на пьедестал на две ступеньки ниже. Поводом для этой шутки было моё опоздание на сборы. Я не смог вовремя приехать в Одессу, поскольку сдавал весенние экзамены в институте, где учился уже два года. К тому времени у меня прибавился объём мускулатуры, а вес достиг 104 кг.

          В интересах команды первые подходы всегда делаются к весам, на 10-15 кг меньших, чем лучшие результаты. Поэтому первый подход в жиме я сделал к весу 160 кг и одолел его. Хотя Ященок остановился на 155 кг, это для него было очень хорошо: всем было известно, что Николай — "темповик", в рывке и в толчке с ним бороться очень трудно.

          Червяков же, напротив, ещё даже не начинал соревнований в жиме. Вот здесь-то я и мог попасть в переплёт. От первого соперника, Ященка, мне нужно было как можно больше оторваться в жиме, а со вторым, Червяковым, нужно было идти на равных. Многие хорошие атлеты отлично владеют искусством давления на судей и даже на зрителей, но в первую очередь — на соперников. Ведь техникой подъёма штанги сейчас никого не удивишь. До этого первенства СССР я ещё не умел чётко реализовать такое преимущество, которое называется авторитетом и является следствием твёрдости характера. Во втором подходе я попросил установить 170 кг.

          Червяков в своём третьем подходе едва не получил нулевую оценку, еле-еле справившись с весом 165 кг.

          После удачного второго подхода на 170 кг я попросил взвесить снаряд. Оказалось, что его вес 170,5 кг. Это был всесоюзный рекорд. Я отказался от третьей попытки, поскольку решил поберечь силы для дальнейшей борьбы. Если в жиме главное — сила плюс техника, то в рывке к силе и технике нужно прибавить резкость, гибкость и хорошую координацию движений. Над этими качествами нужно постоянно работать, чтобы поднимать вес одним непрерывным движением.

          Рывок внёс полную ясность в борьбу за звание чемпиона Союза. Мне впервые удалось вырвать 145 кг. Такой же результат показал С.Червяков и на 5 кг больший — Н.Ященок.

          Настала пора заключительного упражнения, толчка. Я уже чувствовал, что на сей раз наберу 500 кг. К этому результату я стремился теперь даже больше, чем к званию чемпиона Союза. От цели меня отделял только подъём в толчке 185 кг.

          Свои первые подходы я и два моих соперника сделали к весу 180 кг. И все с ним справились. Для меня этот результат давал повторение рекорда СССР в сумме троеборья. Во втором подходе Станислав Червяков не справился с весом 185 кг. А вот Николай Ященок легко, даже как-то лихо толкнул 185 кг и вышел на второе место. К тому же весу подошёл и я. В тех килограммах были все мои мечты и помыслы.

          На грудь штангу я взял гораздо легче, чем в первом подходе 180 кг. Потом долго стоял, сосредоточиваясь и прицеливаясь. Последовали полуподсед, толчок — и штанга оказалась над головой. Вот они — 500 килограммов!

          Наступила самая приятная минута: награждение победителей. Мне вручили золотую медаль с литой надписью на аверсе "Чемпион СССР" и с выгравированным на реверсе результатом в сумме троеборья в первом тяжёлом весе — 500 кг.

          Мне очень памятны те дни. Как самую дорогую реликвию храню я вырезку из "Советского спорта". Газета тогда написала:

          "Свердловчанин Роберт Шейерман установил два рекорда: в жиме и в сумме троеборья. Он стал шестым среди спортсменов нашей страны и двенадцатым в истории мировой тяжёлой атлетики, кто перешёл на "ты" с полутонной суммой.

          Добавим, что в числе двенадцати уралец выделяется тем, что ни один из его предшественников, покоривших 500 кг, не весил меньше его."

          Почти десять лет шёл я к этому результату — сумме мирового класса. Мой путь в целом был восходящим, но случались и неудачи, которые, однако, не останавливали меня, а ещё больше разжигали желание достичь намеченную цель.

          Быстро летит время. Во всех очерках этой книги читатель встречался со словами "жим" и "сумма троеборья". Но пока очерки писались, эти понятия стали достоянием истории. Международная Федерация тяжёлой атлетики приняла решение оставить для соревнований лишь рывок и толчок двумя руками и ввела понятие "двоеборье".

          Подобное решение является отражением нашего быстрого века. Ведь как будто совсем недавно — всего семьдесят лет назад — соревнования проходили в основном в жиме — чисто силовом упражнении в спокойном темпе. Затем пришло пятиборье, которое заменилось троеборьем, и вот теперь уже пришло двоеборье.

          Соревнования ныне проходят в быстром темпе, то есть они стали более интересными. Можно, конечно, сожалеть, что исчезли "клубы пятисотников" и "клубы шестисотников" — рекорды в сумме троеборья навечно вписаны в историю тяжёлой атлетики. Но... кто знает, может, нам совсем недолго остались ждать возрождения "клуба пятисотников"? Возрождения уже не в троеборье, а в двоеборье. По крайней мере мне сие не кажется фантастическим. Ведь Василий Алексеев уже набрал в двоеборье 407,5 кг, вплотную за ним идёт Станислав Батищев — 405 кг, есть и другие спортсмены, которые мечтают о лаврах сильнейших атлетов в мире.

          Вспомним историю. В 1955 году Пауль Андерсон впервые набрал в сумме троеборья 500 кг, а через пятнадцать лет возник "клуб шестисотников". Так что, может, в ближайшие десять лет (ну, двадцать лет!) подобная дерзкая мечта станет реальностью. Но это уже задача для наших детей, для тех, кому сегодня 10-15 лет и к кому я собираюсь обратиться с напутствием в большой спорт.

          Путь к победам всегда труден. В современном спорте уже почти невозможно достичь высоких результатов, если не начать занятия с детства. И потому мне придётся написать несколько слов о мальчишках — будущих чемпионах и рекордсменах, или же просто будущих сильных мужчинах.

          Кому не приходилось видеть игры мальчишек? Обыкновенных мальчишек — задиристых, смешливых и всезнающих, живущих интересами нашего многообразного мира. Вы замечали, как летом любой мало-мальски ровный "пятачок" земли превращается в футбольное микрополе и местные Яшины стерегут свои ворота? А зимой мальчишки перевоплощаются в Фирсовых, Майоровых, Александровых... Вам, конечно, доводилось наблюдать эту картину. Я тоже с удовольствием смотрю на растущую смену и, возможно, будущую славу отечественных футбола и хоккея. Смотреть-то смотрю, но иногда меня охватывает невольное чувство обиды. И я ловлю себя на мысли, что хочу видеть мальчишек, играющих в Юрия Власова и Аркадия Воробьёва.

          Почему? — спрашиваю я себя.

          И воспоминания возвращают меня к тем дням, когда я сам начал испытывать суровое очарование этого мужественного и волевого спорта сильных — тяжёлой атлетики. Мне хочется, чтобы у этого старинного, исконно народного спорта было побольше энтузиастов.

          Мальчишки бывают разные, во дворе тем более. И как же не показать себя перед друзьями? Потому звенят разбитые стёкла окон, плачут обиженные ребятишки. И соседи знают, что это дело рук Вовки или Кольки из дома N 73. В школе Вовку уже устали воспитывать. Учиться он не хочет и часто пропускает уроки. "Запущенный", "трудновоспитуемый" — каких только ярлыков не навешивают ему взрослые...

          Или вот другой мальчишка, Генка, он тоже слывёт отпетым хулиганом. А Юрку знают как атамана хулиганов в Верх-Исетском районе. Он прославился тем, что устраивал драки, избивал сверстников. Чего только не делали с такими ребятами — с ними бились учителя, к ним прикрепляли активистов, различные комиссии обсуждали на собраниях их родителей... У многих воспитателей не хватало терпения, и они, махнув рукой, отказывались от этих "трудных". Педагогические приёмы исчерпывались, а положение с "трудными" не изменялось.

          Верх-Исетский райком комсомола Свердловска не так давно собрал всех трудновоспитуемых и организовал для них за городом спортивный лагерь.

          Мы прибыли в лагерь, чтобы побеседовать с ребятами о спорте. Они слушали нас внимательно, а затем начали задавать вопросы: "Каким видом спорта посоветуете заняться?", "Где можно записаться в секцию?", "Сколько съедает за обедом Алексеев?" На вопрос, где можно записаться в секцию, мне было трудно ответить. Я это знал уже по опыту своего коллектива, когда не можешь охватить всех желающих заниматься. И вот теперь эти "трудные" пареньки стояли под окном и с завистью смотрели, как тренируются разрядники.

          В своё время чемпион мира Юрий Власов получил письмо. В нём, в частности, сообщалось:

          "Получилось так, что я рос общим любимцем в семье. Меня нежили. Видимо, только поэтому я беспрестанно и болел до шести лет. Когда пошёл в первый класс, положение немного изменилось. Я стал играть с ребятами, бегать, прыгать, купаться. Но привычка к спокойной жизни приводила меня преимущественно к девочкам. С ними я играл гораздо чаще, чем с мальчиками. Бабушки убеждали меня, что все мальчишки — хулиганы и драчуны, что играть следует только с девочками. Так прошло мои детство. И вдруг к 13 годам я обнаружил, как сильно отстал в физическом развитии от сверстников; я был бледен, мал ростом, худ. Меня упорно оберегали от занятий физкультурой — паренёк-то худой, слабенький... К 18 годам я понял, какой вред нанесли мне люди, которые "берегли" здоровье "хрупкого" мальчика. Но было уже поздно...

          Мне стыдно появляться на пляже, надоело купаться где-нибудь в сторонке. Хочется летом надевать тенниску или рубашку с короткими рукавами. А девушки? Кто выдумал, что девушка должна любить парня только за ум? За что же тогда мужчины и названы мужчинами, если не за мужество и силу? А какая будет сила, если слабы мускулы?"

          Это письмо наводит на серьёзные размышления. По нему можно судить, что автор не уверен в своих силах, что его одолевает чувство неполноценности — не только физической, но и психологической.

          Развитие силы — это важный вопрос спортивной тренировки. Ведь при прочих равных условиях победу одерживает тот спортсмен, который обладает большей физической силой.

          Но спешить с развитием силы нет никакой необходимости. При регулярных тренировках она возрастает на протяжении 10-15 и более лет. Особенно осторожно следует развивать силу сегодня, когда соревнования проводятся лишь по темповым движениям — рывку и толчку. Поэтому ещё большее значение приобретают такие качества, как гибкость, ловкость, скорость.

          Многие спортсмены даже в зрелом возрасте показывают отличные результаты. Взять хотя бы Аркадия Воробьёва. Напомню, что он стал олимпийским чемпионом в 36 лет. Даже сейчас, когда соревнования проходят по двоеборью, чемпионом СССР 1973 года в полулёгком весе стал 36-летний Дито Шанидзе. Таких примеров можно привести немало. Здесь уместно вспомнить высказывание о спорте лётчика-космонавта Андрияна Николаева, опубликованное в "Советском спорте". Вот что он написал:

          "Мальчишки любят спорт, наверное, потому, что очень хотят быть такими, как Брумель и Власов, Куц и Болотников, Титов и Чукарин. Я знаю, как мальчишки мечтают о рекордах, о чемпионских медалях. И может быть, поэтому все они тянутся к спортсменам и к спорту. Спорт — это и рекорды, и победы, и здоровье. Но что же всё-таки главное? Несомненно, здоровье, и потому мне очень не нравится, когда молодые спортсмены думают только о рекордах и забывают о здоровье."

          Да, рекорды, конечно, приятно устанавливать. Но какой ценой нужно платить за рекорд? Я знал одного парня, который тренировался так много, что после тренировок еле волочил ноги. Он говорил, что хочет стать чемпионом. Но чемпионом тот парень не стал. Он даже спортсменом перестал быть. Потому что перетренировался, подорвал здоровье, и ему пришлось обращаться за советами уже не к тренеру, а к врачу.

          Человек, мечтающий соприкоснуться с космосом, не может не готовить себя к этому как морально, так и физически. Путь его обязательно лежит через спорт.

          В жизни подростков многое связано со школой. Именно здесь они обретают первые спортивные навыки, именно здесь начинают писать страницы своей спортивной биографии.

          Школьные уроки физкультуры — это основа основ физического фундамента подростка. А внеурочные занятия — база спортивной и воспитательной работы — должны проводиться по месту жительства. И это дело прежде всего спортсменов-разрядников, живущих рядом с подростками. Я убеждён, что если взяться за данное дело по-серьёзному, то можно увлечь даже самых запущенных ребят.

          Ведь сегодня уже каждый город, каждый район, каждое село не обделены возможностями приобщить подростков к спорту. Смогли же в Первоуральске, в коллективе Новотрубного завода создать детско-юношескую спортивную школу по тяжёлой атлетике.

          В этой школе около 150 юношей 11-16-летнего возраста. Они занимаются, понятно, не только тяжёлой атлетикой, но и другими видами спорта. Однако общая направленность там всё-таки тяжелоатлетическая. Упражнения подбираются для развития силы, быстроты, выносливости, ловкости. Пройдя такую школу, юноша, всесторонне физически окрепнув, выбирает себе специализацию. Талантливые продолжают добиваться высокого мастерства и, как правило, через год-два становятся мастерами спорта.

          Комсомольским и спортивным активистам надо идти различными путями, прежде чем они отвоюют у улицы "отпетых" подростков. Но в любом случае главное, что необходимо делать — это наступать на улицу, воспитывать у наших подростков чувство товарищества, коллективизма. А спорт — прекрасное средство для воспитания этих качеств. Спорт — это великий лекарь от многих недугов, как физических, так и моральных. Мы называем наших детей наследниками. Когда мы сами были детьми, пионерами, комсомольцами, то нас называли так же. Я помню, как к нам в школу пришёл старый революционер, человек, защищавший завоевания Октября. Он говорил:

          "Нам, старым большевикам, участникам октябрьских событий, важно знать, что всё, что мы завоевали такой большой ценой, попадёт в надёжные руки. Что вы не растратите, а приумножите наше наследие..."

          Наше поколение выполнило этот наказ. Сегодня уже мы сами говорим подросткам: "Берегите и умножайте наше наследие". Мы внимательно присматриваемся, изучаем молодые сердца, в которые вкладываем свои знания и жизненный опыт. Я втайне лелею заветную мечту: увидеть ребят, играющих в Юрия Власова и Аркадия Воробьёва. Я мечтаю увидеть такие соревнования по тяжёлой атлетике, которые были бы столь же популярны, как состязания на приз "Кожаного мяча" или "Золотой шайбы".

          И это всё для того, чтобы наши мальчишки росли самыми сильными, чтобы они были волевыми и жизнерадостными людьми.

          Свердловск

          Средне-Уральское книжное издательство

          1974 год

  ² На самом деле Воробьёв побил не "более шестидесяти мировых рекордов", на самом деле на его счету 26 мировых рекордов.

  ³ На самом деле Пеньковского зовут не Владимир, а Евгений.

  ⁴ А за что, интересно, четвёртую?

  ⁵ Но, как можно видеть, не самый воспитанный.

  ⁶ Это приравнивание лёгкости подъёма штанги к красоте подъёма штанги — оно абсолютно неправильно. См. примечание к тексту "Тяжёлая атлетика на Олимпийских играх 1956 года"

[на главную страницу]