Как и всякого любителя тяжёлой атлетики, меня всегда коробили и коробят даже мелкие корявости в технике подъёмов. Сам-то я, правда, штангистом был, мягко выражаясь, не шибко техничным: рвать нормально вообще не мог (потому что считал рывок — и продолжаю так считать — упражнением излишним, искусственным и почти не тренировал его), да и от груди всегда толкал слабо и корявенько: в трусливо короткие и высокие "ножницы" я уходил без топота. А кроме того, послав штангу от груди, неуверенно таращился на гриф (как ни старался избавиться от этого) и чуть ли не через раз прибегал к дожиму.

          Но вот в чём я чувствовал себя как рыба в воде, так это в подъёме штанги на грудь в полустойку. Уж что-что, а подрыв у меня был просто зверский. С трудом, с натугой, сводя коленки, дотаскивал я штангу до нижней трети бёдер — но затем в моих ушах раздавалось нечто среднее между свистом и звоном, и под этот свист я со всей дури азартно лупил бёдрами по грифу, а потом очухивался уже стоящим в широченной "разножке" на почти прямых ногах со штангой на груди. Иногда я специально обращал внимание, на то, что мелькает у меня перед глазами в момент подрыва — оказывалось, что это мелькает потолок. Натренированность и лихость моего взятия на грудь придавали мне твёрдую уверенность, что уж в этом-то движении я "технарь" хоть куда.

          Однако я однажды заснял своё взятие штанги предельного веса на грудь видеокамерой и посмотрел затем эту запись через видеомагнитофон. При первом просмотре сердце у меня болезненно сжалось: мои руки были позорно кривыми. Я перевёл дух, перекрутил плёнку и снова стал смотреть на свои движения — уже в замедленном воспроизведении. И тут, к счастью, выяснилось, что руки у меня при взятии на грудь вели себя вовсе не позорно, а очень даже хитро: заметно согнутыми они были только на старте (что, как известно, существенно облегчает "накрывание" грифа плечами, а "накрывание", в свою очередь, здорово облегчает первоначальный подъём — см. "Зачем нужно "накрывание" грифа плечами?"), но перед самым подрывом, в момент подведения коленей под гриф, руки быстро и полностью выпрямлялись — что делало мой подрыв максимально жёстким.

          Недавно по телеканалу "Культура" выступал какой-то режиссёр документального кино. Сначала он рассказывал о своих съёмках нашего олимпийского чемпиона и многократного рекордсмена мира Яана Тальтса, а затем показал кое-что из отснятого материала. Пару подъёмов Тальтса я успел записать на кассету видеомагнитофона.

          Поначалу при просмотре записанного мне показалось, что Тальтс — это обычный "корявый" чемпион, поднимающий штангу с помоста кривыми руками, что для времён Тальтса было далеко не редкостью. Однако затем, при замедленном воспроизведении, я увидел, что с согнутыми руками Тальтс тоже, как и я, лишь стартует, а затем, перед подрывом, своевременно и технично их выпрямляет.

          Таким образом, ответ на вопрос, вынесенный в заголовок этой статьи, должен быть положительным: да, сгибание рук при подъёме на грудь вполне может быть очень даже техничным — но при условии, что согнутыми руки будут только в начале подъёма, а перед подрывом окажутся полностью выпрямлены.

[на главную страницу]