Как известно, сегодня в тяжёлой атлетике частое применение околопредельных нагрузок откровенно не приветствуется. Такое отрицательное отношение к околопредельным нагрузкам объясняется, с одной стороны, большой опасностью получения при этих нагрузках травм, а с другой стороны, бесполезным выплёскиванием некоей "нервной энергии", которая накапливается у штангиста до приемлемого уровня якобы целыми месяцами.

          Автор последнего возражения против применения околопредельных нагрузок — великий Рудольф Плюкфельдер.

          "Нельзя привыкать к большим весам на тренировке. Нельзя приучать к ним организм как к обычным подходам. Обычный подход и должен быть к обычному весу. А предельные веса нужно поднимать только на соревнованиях...

          ...У меня организм устроен так, что раз или два раза в год внутренняя психическая атака на вес мне помогает...

...проявление воли расходится с тем, что происходит в тяжёлой атлетике. Штанга жестоко мстит за неготовность, из-за неё атлеты получают очень тяжёлые травмы...

          ...Я понял, что здесь весьма кстати пословица "Тяжело в учении — легко в бою". Чтобы не рассчитывать на везение, нужно создать запас прочности. Вот тогда становишься хозяином помоста. Отсюда у меня и выработалось такое строгое отношение к себе: никакой отсебятины или вольности, которые разнесут энергию по ветру".

          Я, составитель сайта "Проблемы тяжёлой атлетики", насколько сие от меня зависит, популяризирую следующую максиму Плюкфельдера: "Тренировка заключается в подтягивании слабых мест". Благодаря моим же усилиям некоторой известностью стала пользоваться и другая методическая установка: "Тренировка должна быть репетицией соревнований". Её тоже приписывают Плюкфельдеру, хотя на самом деле данная установка — моё сочинение. И, стало быть, вот этот пассаж

          "Нельзя привыкать к большим весам на тренировке. Нельзя приучать к ним организм как к обычным подходам. Обычный подход и должен быть к обычному весу. А предельные веса нужно поднимать только на соревнованиях..."

показывает, что Плюкфельдер в реальности очень плохо понимает назначение тренировки. То есть как раз не видит в ней репетицию соревнований. Плюкфельдер явно считает тренировку чем-то принципиально отдельным от соревнований: тренировка как занятие обычными делами — сама по себе, соревнования же как совершение необычных, непривычных, то есть не подготовленных на тренировке дел, подвигов — сами по себе.

          При всём при том что Рудольф Владимирович, как можно видеть, совершенно "протренировочно" написал:

          "Чтобы не рассчитывать на везение, нужно создать запас прочности. Вот тогда становишься хозяином помоста".

          Но при этом Плюкфельдер, как отмечено выше, сам отказывается создавать "запас прочности", то есть приучать атлета к околопредельным весам, и сам рассчитывает "на везение", поскольку надеется, "что раз или два раза в год внутренняя психическая атака (что это за неизвестное науке явление? — Сост.) на вес" атлету поможет.

          Есть и ещё один аргумент против частого применения околопредельных нагрузок — намного более материалистичный, нежели аргумент Плюкфельдера.

          Мне очень повезло изредка занимать в одном зале с Павлом Кузнецовым, олимпийским чемпионом Сеула. Иногда мне даже удавалось перекинуться с Павлом парой-тройкой фраз. Точнее, конечно, это он мне о чём-нибудь кратко рассказывал между своими подходами.

          Например, однажды Павел сообщил мне о том, что на международных соревнованиях штанги весом за 230 кг необходимо немного недоталкивать. Чтобы затем быстро и мягко дожимать, ликвидируя их биение в руках — непременное и очень значительное у мягких шведских грифов на данных весах.

          А вот если поступить со штангой весом за 230 кг, имеющей мягкий шведский гриф, как с обычной жёсткой советской штангой, то мягкая шведская штанга забьётся в руках с такой огромной амплитудой, что её, штангу, запросто выронишь.

          Данное обстоятельство Павел считал однозначным аргументом в пользу приобретения для тренировок сильнейших атлетов дорогих грифов шведской фирмы "Элейко".

          В те времена я ещё не познакомился с работами И.П.Жекова, который давно был в курсе особого поведения мягких грифов на больших весах и потому предложил для получения навыков обращения с сильно колеблющимися грифами вешать на наши советские жёсткие грифы стопки блинов как можно ближе к внешним концам втулок. В этом случае, как показали эксперименты Жекова, даже самые дубовые советские грифы приобретают шведскую мягкость уже на весах от 140-160 кг.

          И только в этом случае у атлета появляется возможность тренироваться, то есть постепенно привыкать на протяжении сотен повторений к поведению бьющейся в руках штанги. Сие и будет нормальной репетицией того, что произойдёт на помосте в решающих попытках. А одно-два повторения за год сразу на предельных весах — безусловно, обречённых на неудачу без адекватной подготовки — это никакая не репетиция, а сплошное формирование у атлета комплекса хронического неудачника, формирование боязни штанги большого веса.

          Именно этим фактором Павел Кузнецов и объяснил мне, почему он крайне редко ходит на пределы в "классике".

          — Понимаешь, предельный вес — это тот вес, который можно ведь и не поднять, то есть проиграть ему борьбу. И такие проигрыши запросто могут откладываться и накапливаться, суммироваться в подкорке. Что затем в решающий момент на соревнованиях подломит саму решимость, собьёт настрой на успех даже при наличии физических сил, вполне достаточных для победы над весом.

          Вот вроде бы и все аргументы против частых походов на предельные отягощения.

          Здесь напечатан текст современного исследователя проблем тренировки Виктора Селуянова. Селуянов, как я понимаю, известен прежде всего тем, что предложил принципиально новый подход к тренировке мышц. А именно: тренировать разные по двигательным свойствам волокна в одной и в той же мышце нужно по-разному же.

          Я, к сожалению, не очень чётко разобрался с особенностями различных мышечных волокон, но вроде бы уяснил себе, что величина напряжения мышцы зависит от частоты управляющего сигнала, который передаёт по нерву в мышцу мозг. А именно: когда нерв передаёт от мозга в мышцу низкочастотный управляющий сигнал, мышца напрягается слабо.

          Потому что в этом случае сокращаются одни лишь её низкопороговые волокна (то, что сие вроде бы именно "выносливостные" волокна, к делу сейчас не относится). А при повышении частоты управляющего сигнала начинают сокращаться всё более и более высокопороговые волокна. И при достижении некоей наивысшей частоты управляющего сигнала сокращаться начинают наконец все без исключения волокна мышцы.

          Так вот если дело обстоит именно таким образом, что на определённую частоту всегда реагируют определённые же волокна, то это означает, что самые высокопороговые волокна сокращаются (и, соответственно, разрушаются, чтобы затем во время отдыха прибавочно восстановиться) исключительно тогда, когда мозг подаёт управляющий сигнал наивысшей частоты.

          А если мозг подаёт управляющий сигнал не наивысшей частоты, то самые высокопороговые волокна тогда не сокращаются. Хоть ты убейся.

          И они, значит, не разрушаются и, понятно, прибавочно затем не восстанавливаются. То есть без управляющего сигнала наивысшей частоты, который и приводит к предельному напряжению мышцы, наиболее высокопороговые волокна никогда не тренируются. И потому не растут в нужном атлету направлении.

          Так что для более-менее полноценной тренировки высокопороговой части мышечных волокон необходимы более-менее частые околопредельные напряжения мышцы. То есть её столкновения с околопредельной нагрузкой.

          Конечно, новичкам с неустоявшейся техникой на пределы ходить ещё нельзя. Однако уверения Плюкфельдера насчёт необходимости многомесячно копить особую "нервную энергию" и затем выплёскивать её во "внутренней психической атаке" — это явно пустая, не подкреплённая надёжной проверкой выдумка. Скорее всего, вызванная всего лишь подавляемой боязнью околопредельных весов.

          А вот опасения Павла Кузнецова насчёт накопления страха перед неудачей на предельных нагрузках — они вполне обоснованы. Тем более, что у большинства силачей базово слаба психика.

          Но сие означает лишь то, что для штурма пределов нужно всегда создавать такую обстановку, чтобы в ней травмирующий психику фактор сводился к минимуму.

          Например, можно удерживать штангу от падения на помост тросами на блоках — дабы атлет убедился в некоей "игрушечности", в нестрашности своих попыток штурмовать предел. И чтобы привык к этому штурму предельных весов как к самому обычному, к совершенно рутинному, к давно натренированному занятию. Кроме того, перед такими "защищёнными" походами на предел можно принимать фармпрепараты, уменьшающие боязнь и, напротив, увеличивающие желание драться, вызывающие радость от борьбы.

          Ходить на пределы в "классике" имеет смысл хотя бы раз в полторы недели. А то ведь сегодня на пределы ходят раз в полгода, а то и ещё реже. Причём этот штурм предела есть всего лишь один-единственный подход. Я же имею в виду сразу серию подходов, то есть несколько подходов к предельному весу на одном выбранном занятии раз в полторы недели.

          Дабы вернее избежать травм на предельных весах, во-первых, нужно тщательно разминаться-разогреваться, а во-вторых, повторяю, можно использовать страховочные приспособления типа тросов, подтягивающих штангу кверху.

          Кстати, на самом деле люди ведь ходят на нечто близкое к пределам уже и при современной сверхосторожной концепции тренировок. Поскольку частенько поднимают 85-90%-ные веса в недовосстановленном состоянии.

          Но это, увы, всё равно не формирует привыкания к истинно соревновательной нагрузке. Поскольку 90%-ный вес ведёт себя иногда совершенно по-другому, чем 100%-ный (и в плане колебательных свойств штанги, и в плане траектории своего движения мимо атлета, вес которого более-менее стандартен). Кроме того, в состоянии недовосстановленности у человека не совсем те ощущения и реакции, что в состоянии полной боеготовности.

          Потому для приучения к подъёму на соревнованиях больших весов — которые и нагружают немного другие группы мышц, нежели малые веса, и имеют немного другие траектории движения, нежели малые веса — нужно по многу раз поднимать эти большие веса на тренировках.

          Как мне кажется, Р.В.Плюкфельдер просто спутал напряжение штангиста с напряжением марафонца. Но они ведь очень разные: предельное напряжение штангиста кратковременно и потому относительно мало истощает мышцы (после пяти-десятиминутного отдыха штангист может почти в полной мере повторить своё предельное напряжение — что, кстати, обнаружил сам же Плюкфельдер, когда после полноценного рабочего дня и не менее полноценной тренировки и он, и его ученики против своего желания выступили вечером перед публикой — но неожиданно наустанавливали на том выступлении кучу личных рекордов).

          А вот предельное напряжение в марафонском беге выбивает атлета из строя на многие недели — судя по всему, тут в мышечных клетках происходит массовая гибель митохондрий, и потому приходится подолгу дожидаться, когда все они восстановятся.

          У штангиста же кратковременное предельное напряжение приводит всего лишь к относительно небольшому числу микроразрывов миофибрилл. Что восстанавливается максимум через две недели.

          Так что для успешного выступления на соревновательном помосте, где требуется поднимать именно предельные веса, и можно, и нужно приучать себя к подобным подъёмам как минимум раз в две недели. И это — только в каком-то одном упражнении.

[на главную страницу]