История Мемориала Курынова
Рустем Хайруллин
4 декабря 1973 года хоронили чемпиона
Олимпиады в Риме Александра Курынова,
победившего там великого "железного
гавайца" Томми (Тамио) Коно.
И в тот же день должны были начаться соревнования
по тяжёлой атлетике на Кубок Казани,
посвящённые Дню Советской Конституции.
Вполне естественно, что тренеры всех
спортсменов единодушно решили отменить эти
соревнования и договорились превратить их
с 1974 года в республиканский турнир,
посвящённый памяти А.П.Курынова, первого
олимпийского чемпиона из ТАССР.
Однако, как показали дальнейшие события,
большинство спортивных функционеров не горело
желанием утвердить этот новый турнир.
В начале 1970-х годов я исследовал разминку
сильнейших штангистов, и
в августе 1974 года мне
посчастливилось попасть в Подольск на
заключительные учебно-тренировочные
сборы команды СССР
по тяжёлой атлетике к чемпионату мира в
Маниле. В составе участников сборов был
преемник Курынова в полусредней весовой
категории Виктор Куренцов
серебряный призёр Олимпийских игр 1964 года
в Токио и чемпион Олимпийских игр 1968 года
в Мехико.
Когда мы с ним общались, Виктор Куренцов
делился воспоминаниями об Александре
Курынове и интересовался:
Что вы, татары, делаете там у себя
для сохранения памяти Александра?
Куренцова очень удивляла пассивность
чиновников нашего республиканского
спорткомитета.
В один из последних дней сборов на
учебно-тренировочную базу из Москвы прибыла
группа во главе с заведующим отделом ЦК ВЛКСМ
по оборонно-спортивной работе Александром
Середой. Вместе с комсомольскими
работниками приехал и популярный в те годы
эстрадный ансамбль Аиды Ведищевой. После
концертной программы и напутственных речей
Виктор Куренцов обратился к А.Середе с
вопросом насчёт организации соревнований,
посвящённых памяти Курынова.
Рядом как раз стоял олимпийский чемпион
Мюнхена Василий Алексеев, и Середа спросил
этого гиганта:
А что вы, самый сильный человек
планеты, думаете о проведении соревнований,
посвящённых Александру Курынову? Он достоин
такой памяти?
Конечно, достоин, убеждённо кивнул
огромный Алексеев. Ведь он выиграл у
непобедимого Коно.
Затем Алексеев повернулся ко мне и к заместителю
А.Середы Равилю Мугинову:
Ну почему вы там у себя в Татарии до сих
пор не можете решить такой простой вопрос?
Равиль Мугинов тут же уверил Алексеева, что
вопрос с организацией турнира памяти Курынова
обязательно будет решён, а мне сказал, чтобы
я обратиться к заведующему отделом
оборонно-спортивной работы Татарского
обкома ВЛКСМ Ильдару Насырову.
Чувствуя за собой столь высокую поддержку, я
по приезде в Казань пошёл на приём в
обком ВЛКСМ. Внимательно выслушав меня,
Насыров обнадёживающе кивнул:
Я взял вопрос на карандаш.
Через какое-то время я позвонил в обком, чтобы
узнать, как продвигается мой вопрос, и услышал:
Извините, руки не дошли.
Тот же самый ответ я получил и при следующем
звонке. Тем не менее я позвонил завотделом
обкома ВЛКСМ ещё два раза и только тогда
наконец понял, что занимаюсь пустой тратой
времени.
Реально решить проблему с организацией Мемориала
Курынова помогла лишь поддержка зампредседателя
спорткомитета Казани Анатолия Николаевича
Григорьева.
Первые соревнования, посвящённые памяти Курынова,
прошли в 1974 году ещё в рамках Кубка
Казани. Тогда в этих соревнованиях участвовали только
тяжелоатлеты ТАССР.
Но с 1975 года в Мемориале Курынова начали
принимать участие штангисты соседних республик и
областей. Раз от разу престиж Мемориала повышался,
и уже в 1977 году в нём приняли участие
спортсмены семнадцати городов СССР.
Всё это время Мемориал Курынова проводился
по-прежнему только благодаря поддержке спорткомитета
Казани в лице А.Н.Григорьева и конструктивной
позиции федерации тяжёлой атлетики республики. В те
времена смета на проведение городских спортивных
мероприятий была очень скудной, и я как
председатель ФТА республики
добился принятия следующего решения:
1) памятные призы победителям Мемориала Курынова
в весовых категориях учреждают команды-участницы
(10 сильнейших спортклубов Казани);
2) деньги, выделенные на оплату судей, идут
на покупку цветов и венка для возложения на
могилу А.П.Курынова.
Данное решение было принято по общему согласию,
поэтому мы не стеснялись снимать спортсменов с
соревнований за волокиту с приобретением
памятных призов. И представителям команд
приходилось срочно решать этот вопрос.
С первых соревнований Мемориала сложилась
традиция: после окончания состязаний полусредней
весовой категории (75 кг), в которой выступал
сам А.П.Курынов, устраивать вечер памяти
выдающегося тяжелоатлета.
В 1977 году в проведении Мемориала Курынова
произошли первые положительные сдвиги.
Началось всё с того, что Мемориал посетил
один из первых лиц спортивного движения нашей
республики: заведующий отделом физической
культуры и спорта Татоблсовпрофа
Шамиль Хасанович Галеев.
Он удивился масштабности и уровню соревнований
и поручил мне подготовить смету на проведение
Мемориала Курынова 1978 года в
пределах пяти тысяч рублей. По тем временам
это были очень солидные деньги.
Видя, что на Мемориал Курынова приезжают
спортсмены из всё более и более отдалённых
мест СССР, мы с Ш.Х.Галеевым
стали добиваться повышения ранга наших
соревнований до уровня всесоюзных. В связи с
чем возник вопрос об установлении на могиле
А.П.Курынова достойного памятника.
Решению этого вопроса помог случай: проведение
чемпионата Татарии по тяжёлой атлетике в городе
Набережные Челны. Я знал, что первый секретарь
Набережно-Челнинского
горкома КПСС
Раис Киямович Беляев в свою бытность первым
секретарём Татарского обкома ВЛКСМ дружил с
Александром Курыновым: Александр был бессменным
комсоргом сборной команды СССР и, естественно,
членом Татарского обкома ВЛКСМ.
Раис Киямович уже давно находился в курсе того,
как обстоят дела с увековечением памяти А.П.Курынова
его об этом постоянно информировал Юрий Бурлаков,
один из водителей обкома КПСС: во время
визитов в Казань Р.К.Беляев пользовался только
его услугами.
Улучив момент, Юрий Бурлаков однажды передал
Беляеву, что председатель федерации тяжёлой
атлетики ТАССР Хайруллин хочет
обратиться с просьбой о помощи нужно, мол,
установить на могиле Курынова памятник,
достойный олимпийского чемпиона. Беляев
передал в ответ, что готов помочь.
И вскоре я уже входил в приёмную Раиса
Киямовича. Его секретарша сухо улыбнулась мне:
Раис Киямович только что вернулся
из ЦК КПСС и три дня никого
не будет принимать.
После настоятельных просьб всё-таки сообщить
первому секретарю горкома о моём приходе,
секретарша предложила мне написать на бланке,
кто я такой и по какому вопросу явился.
И уже буквально через минуту с удивлением
открывала мне дверь в кабинет Беляева:
Заходите, пожалуйста...
Я вкратце изложил Раису Киямовичу свою
просьбу. Беляев тоже был краток:
Мой долг помочь в этом деле.
Раис Киямович снял трубку телефона и набрал
какой-то номер:
Ты помнишь великого сына татарского народа
Александра Курынова?
Великого сына татарского народа? Конечно,
помню! послышалось из трубки.
Так вот у меня тут представитель из Казани.
Надо помочь.
Через какое-то время я входил уже в кабинет
второго секретаря горкома КПСС
Валерия Дмитриевича Стекольщикова.
Мне опять пришлось вкратце изложить суть
вопроса.
Стекольщиков набрал номер директора завода
камнеобработки и столь же грозно, как Беляев,
спросил:
Ты помнишь великого сына татарского народа
Александра Курынова?
Хорошо помню, мы вместе учились в Казанском
авиационном институте. А что случилось?
Я получил указание от Раиса Киямовича: нужно
установить на могиле Курынова памятник, достойный
олимпийского чемпиона. У меня тут представитель
из Казани, мы едем к тебе.
Стекольщиков, я и директор завода камнеобработки
ходили по территории с огромным выбором камней.
Сначала наше внимание привлекла глыба чёрного
гранита весом в полторы-две тонны.
Нравится? спросил меня Стекольщиков.
Замечательный камень, кивнул я,
но как доставить его к могиле Курынова? Дело в том,
что к ней от основной аллеи нужно буквально
протискиваться по лабиринтам.
Мы пошли дальше и остановились у полированной
стелы из чёрного гранита.
А этот камень тебе нравится?
Да, очень, сказал я. Он
как будто специально создан для памятника Курынову.
Однако директор завода камнеобработки стал
сопротивляться мол, эту стелу он отдать не
может, поскольку приготовил её для своей тёщи.
Сделаешь другую, отрезал Валерий
Дмитриевич.
Вот так относительно быстро решился вопрос с
плитой для памятника. Но впереди было ещё
немало трудностей.
Шамиль Хасанович Галеев, будучи заведующим
отделом физической культуры и спорта
Татоблсовпрофа, подготовил ходатайство перед
руководством на предмет проведения Мемориала
Курынова в ранге всесоюзных соревнований. В
советское время вопросы по проведению
более-менее значимых мероприятий всегда
согласовывались с обкомами КПСС. Но в
обкомовском отделе агитации и пропаганды,
который курировал физкультуру и спорт, нам
с Шамилем Хасановичем был дан короткий
ответ: "Курынов не тот человек".
Чиновники имели в виду следующее: когда
Курынов не смог больше завоёвывать золотые
медали и перестал фигурировать в победных
отчётах, власть предержащие тут же забыли про
его существование. Александру Павловичу тяжело
было ощущать себя "отработанным материалом",
и он, дабы заглушить обиду, какое-то
время злоупотреблял спиртным. 1
Злые языки сразу же распустили слухи, что, мол,
бывший чемпион стал пьяницей. А когда Курынов
через несколько лет умер от почечной
недостаточности, молва объявила причиной его
смерти именно пристрастие к выпивке. Бороться
с подобными сплетнями, увы, чрезвычайно трудно,
почти невозможно.
У Шамиля Хасановича опустились руки:
Рустем, это конец...
Нет, сдаваться ещё рано, не согласился я.
Я докажу этим дядям из отдела агитации, что
Курынов был достойным человеком, что он умер
вовсе не от водки.
Ладно, доказывай. Если понадобится помощь,
я тебя поддержу.
Первым делом я достал в ЗАГСе копию акта
экспертизы причин смерти А.П.Курынова. Там
имелся поставленный патологоанатомом диагноз:
злокачественная почечная гипертония.
Кроме того выяснилось, что ещё в середине
шестидесятых годов во врачебно-физкультурном
диспансере Казани доктора категорически
запрещали Курынову заниматься тяжёлой
атлетикой:
Вы умрёте под штангой.
Между прочим, болезнь Курынова ввела в
заблуждение известного специалиста по
физиологии спорта, заведующего сектором
ЛНИИФКа Ивана Петровича Байченко. Выступая
перед выпускниками Волгоградского ГИФК
1965 года, Байченко говорил, что в
большом спорте постоянно повышенное
артериальное давление может свидетельствовать
не о патологии, а об индивидуальной
особенности функционального состояния
организма. В качестве доказательства
Байченко привёл пример Александра Курынова,
который при давлении 170 мм ртутного столба
в состоянии покоя устанавливал мировые
рекорды и завоёвывал звания чемпиона Европы,
мира и Олимпийских игр.
Увы, гипертония Курынова была на самом деле
вовсе не функциональной особенностью его
организма, а результатом двустороннего
воспаления почек, которое Александр получил
в возрасте шестнадцати лет, когда в весеннее
половодье провалился под лёд. Александр тогда
отогрелся на русской печке, и всё забылось.
По словам профессора Э.С.Ситдикова, известного
уролога, злокачественная почечная гипертония
имеет очень неблагоприятный прогноз. Лишь
природная крепость организма и регулярные
занятия спортом помогли А.П.Курынову на время
одолеть этот недуг. То есть именно занятия
тяжёлой атлетикой способствовали продлению его
жизни.
При получении разрешения на перевод Мемориала
Курынова в ранг всесоюзных соревнований нам
чрезвычайно помогли письма Юрия Власова Нине
Филипповне Курыновой, Фоату Асадулловичу
Гарифуллину и мне.
В одном из этих писем Юрий Власов, в частности,
сообщил, что врач сборной СССР
М.Б.Казаков постоянно брал у Курынова перед
выездами на чемпионаты Европы и мира расписки,
что за возможные ухудшения в состоянии
здоровья тот будет отвечать сам.
И вообще нас тогда очень поддерживали просто
сами слова Юрия Власова: "Используйте меня во
всех делах ради памяти Саши".
Когда мы наконец получили разрешение
обкома КПСС на проведение соревнований в
ранге всесоюзных, возникла идея
перезахоронить А.П.Курынова на более
достойном и удобном для посещения месте.
Решение этого вопроса потребовало ещё больших
усилий. Чиновники коммунального хозяйства
Казани отфутболивали нас друг к другу и
обратно. Пришлось дойти до председателя
Президиума Верховного Совета ТАССР.
Перезахоронению останков Курынова заметно
помогла одна статья в газете "Советский
спорт". В этой статье сообщалось, что
большой поклонник тяжёлой атлетики
американский магнат Боб Хайс, владелец
газеты "Лос-Анджелес таймс" и издатель
журнала "Олимпик лифтер", дал своим внукам
следующие имена: Александр Курынов Хайс и
Давид Ригерт Хайс.
Показывая чиновникам эту статью в "Советском
спорте", я задавал вопрос:
А что будем делать, товарищи, если Боб Хайс
приедет на Олимпийские игры в Москву и захочет
посетить могилу Александра Курынова? Что,
поведём американца по закоулкам и лабиринтам?
В конце концов вопрос с перезахоронением
решился благодаря помощи заместителя
министра ЖКХ ТАССР Камиля Маннановича
Ханнанова, за что земной ему поклон от лица
всех любителей тяжёлой атлетики, а также от
родных и близких А.П.Курынова.
1
Помимо всего прочего, алкоголь, обладающий
сосудорасширяющим действием, снимал у Курынова
головные боли, связанные с гипертонией высокой
степени.
[на главную страницу]
Архив переписки
Форум
|