Алексей Медведев,
заслуженный мастер спорта,
заслуженный тренер СССР

          В олимпийской истории — а для советских спортсменов она началась в 1952 году — у штангистов есть особая причина для гордости. Я имею в виду не выдающиеся мировые рекорды и не чемпионские титулы наших славных супертяжеловесов, а то, что до сих пор тяжелоатлетам чаще, чем представителям других видов спорта, оказывалась высокая честь в день торжественного открытия Олимпиад пронести знамя Советского Союза. И первым подобная честь была оказана Якову Куценко. Вот как он сам вспоминал тот неповторимый день.

          "В жизни мне много раз приходилось слышать сигнал фанфар. Этот гордый звук не сравним ни с чем.

          В руках у меня наш Государственный флаг. Все мы, советские спортсмены, женщины и мужчины, в белых костюмах, на лицах воодушевление, и все очень красивые..."

          Именно таким красивым человеком я впервые и увидел нашего знаменитого чемпиона, воспитанника киевского "Локомотива" Якова Куценко.

          Прошли годы, моя молодость взяла верх над опытом грозного соперника. Яков Григорьевич стал нашим главным тренером и сделал на этом трудном посту очень многое для утверждения авторитета советской школы тяжёлой атлетики. Но годы оказались не в силах отнять у этого человека главное — красоту. В последнее время мы, к большому сожалению, не видим Якова Григорьевича Куценко у помоста больших соревнований: он тяжело болен. Но и удар судьбы не лишил этого человека душевной красоты и обаяния.

Многократный чемпион Советского Союза Яков Григорьевич Куценко

          "В спорте надо жить ярко", — утверждает современная песня. В юности киевского паренька Яши Куценко звучали другие песни. Вместе со своими друзьями он пел о Каховке и Магнитке, которую строил в составе ударной комсомольской бригады.

          Уезжал на Урал, надо признаться, Яша с некоторой грустью. Дело в том, что он бредил цирком, борьбой. Кумирами украинского хлопца были Иван Поддубный, Иван Шемякин, Иван Заикин, Данила Посунько, Ян Цыган (Куксенко). Яков не пропускал ни одного представления, где выступали эти выдающиеся мастера борьбы. Забегая вперёд, сообщу, что Яков Куценко с некоторыми из них, в том числе и со знаменитым "дядей Ваней" Лебедевым, не только познакомился, но и сдружился.

          После того как работа на Магнитке закончилась, юный Куценко не покинул суровый край. Он отправился на Западный Урал, на строительство Кизиловской электростанции. Это был 1933 год. Работа до позднего вечера, мороз, неустроенный барак — и глушь вокруг. Однажды кто-то затащил в барак две двухпудовые гири. Яков взял да и выжал их двенадцать раз, а затем, к неописуемому восторгу строителей, сделал стойку на дужках.

          — Слушай, Куценко, — обратился к нему бригадир. — ты же настоящий артист... Может, выступишь на нашем вечере?

          Концерт прошёл под гром аплодисментов. Куценко не только выступил сам, но ещё и подготовил выступление группы акробатов и силовых жонглёров. "Труппа" не подвела своего режиссёра... А через несколько месяцев, когда монтажные работы практически завершились, друзья-комсомольцы проводили Якова в родной Киев. Он уехал поступать в физкультурный техникум.

          Штангистом Яков Куценко стал не сразу. Он боролся, занимался на гимнастических снарядах, боксировал, даже прыгал с трамплина. Позднее, став чемпионом страны, на вопрос: "Как вы начали заниматься штангой?" — Куценко своим ответом обескуражил журналиста: "Начал с того, что... невзлюбил этот вид спорта".

          Первым, кто "вытолкнул" на помост будущего выдающегося тяжеловеса, оказался директор техникума Шипуков. Яша появился в клубе "Пищевик" на тренировке штангистов. Здесь он впервые увидел чемпиона страны легковеса Александра Донского. Когда маленький богатырь Донской ловко толкнул штангу весом 105 кг, на Куценко это впечатления не произвело. И только когда он, Яков, — самый сильный парень курса — едва поднял 70 кг, то понял, что поднимать штангу — дело непростое. Тогда-то Куценко разозлился и решил... тренироваться серьёзно.

          Выбор вида спорта был сделан Яковом Куценко окончательно и навсегда — тяжёлая атлетика. В ней Якова привлекло многое. Например, то, что штанга является совершенно точным мерилом возможностей человека: кто больше поднял, тот и сильней. Кроме того, Якова заворожила эстетическая сторона тяжёлой атлетики — красивый, сильный человек спорит с земным притяжением, побеждает железо, поднимает тонны металла.

          В довоенные годы тяжёлая атлетика пользовалась в нашей стране исключительной популярностью. Практически с первых лет Советской власти стали регистрироваться рекордные достижения. И достижения эти нередко превышали результаты лучших штангистов мира. В тяжёлом весе тон задавали Аркадий Касперович, земляк Куценко, и Серго Амбарцумян, богатырь из Еревана. Последнему принадлежали все рекорды страны в пятиборье, а результат Серго в рывке левой рукой — 95,8 кг — превышал мировой рекорд немца Рисса.

          Первый выход Куценко на большой помост состоялся в городе Кадиевка, где проводился чемпионат Украины 1936 года. Клуб был переполнен: шахтёры знают толк в нашем виде спорта. Касперович был невысоким, но очень техничным и упорным атлетом. Он толкал 150 кг, вес для того времени немалый. В первом же движении — жиме — юный Куценко смог опередить грозного соперника на 5 кг. В рывке спортсмены разошлись мирно, подняв одинаковый вес. Борьба достигла кульминации в толчке. Оба атлета покорили штангу весом 130 кг, что и сделало Якова Куценко чемпионом УССР. Но ему этого успеха показалось мало, и он попросил судей дать ему возможность побить рекорд ленинградца Николая Кошелева в рывке левой рукой. Яков Григорьевич очень любил это движение. Под гром аплодисментов Куценко зафиксировал 84,5 кг.

          — Я знал, — поздравляя его с победой, сказал Касперович, — что твоё время придёт. Вряд ли устоит и Амбарцумян.

          Осенью того же года у Куценко произошла очная встреча с могучим Амбарцумяном. В Ленинграде собрались все "звёзды" советской тяжёлой атлетики. Яков нещадно истязал себя на тренировках, готовясь всех удивить. Амбарцумян, напротив, особо не усердствовал, надеясь на свою силу и вес — 120 кг. Железнодорожник же был намного легче — 86 кг. Борьбы в городе на Неве не получилось. Куценко не только "загнал" себя на тренировках, но и перегорел задолго до выхода на помост.

          "Я вышел на помост и почувствовал, как дрожат колени. Казалось, все зрители видят мою трусость" — так описал позже Куценко своё состояние. Но именно в Ленинграде Яков Куценко многое понял. Чтобы побеждать, нужно готовиться постоянно, продуманно и целенаправленно.

          Победа пришла на следующий год в Тбилиси. Конечно, Яков и на этом чемпионате страны побаивался Серго: уж больно силён и авторитетен был Амбарцумян. Но у Куценко тоже имелся свой козырь: после неудачи в Ленинграде локомотивец установил всесоюзный рекорд в толчке — 154,5 кг. Борьбу за золотую медаль абсолютного чемпиона вели три атлета: Петров, Амбарцумян и Куценко. Лидерство после жима захватил Петров — 117,5 кг. Амбарцумян поднял 115 кг, но это было для него очень мало и он явно расстроился. Киевлянин же зафиксировал 112,5 кг.

          В рывке соперники поменялись ролями, теперь уже Куценко завладел инициативой на помосте: безупречно вырвал 120 кг. Амбарцумян был в нокдауне, штанга не слушалась гиганта — его результат равнялся всего 110 кг. А Петров находился в отличной форме, он поднял 112,5 кг.

          В толчке на штангу поставили 150 кг. Кто сильнее? Петров и Амбарцумян спасовали перед этим весом, и только Куценко толкнул снаряд. Победа!

Выдающийся советский атлет Я. Куценко устанавливает ещё один рекорд

          Завоевав звание абсолютного чемпиона СССР в 1937 году, Куценко, неизменно выступавший под флагом общества железнодорожников, добивался этого почётного титула ещё 13 раз — непревзойдённый рекорд в истории отечественной тяжёлой атлетики. Среди рекордсменов страны заслуженный мастер спорта Яков Куценко занимает также очень высокое место — шестое. Этих рекордов им было установлено 58.

          После окончания Великой Отечественной войны советские спортсмены вышли на мировую арену. Первопроходцами оказались штангисты. Весной 1946 года команду советских тяжелоатлетов пригласили в Париж для приёма в Международную федерацию и для участия в чемпионате мира.

          Советских богатырей радушно встречали жители столицы Франции, а также спортивные деятели во главе с Жаном Дамом. Газета "Фигаро" на первой странице поместила репортаж с заголовком "Десант русских высадился в Париже".

          Первым от советской команды вступил в борьбу полулегковес Моисей Касьяник. Он взошёл на пьедестал мирового первенства с бронзовой наградой. В лёгком весе честь нашей команды защищали сразу два атлета — Владимир Светилко и Георгий Попов. И оба они выступили достойно, пропустив вперёд лишь американца Стэнли Станчика.

          Из советских штангистов наибольшей популярностью пользовался Григорий Новак. Приземистый, с рельефной мускулатурой, Григорий выделялся среди всех участников. Состязания в тот день затянулись. Часы показывали полночь, когда к рекордной штанге весом 125 кг вышел наш Новак. Куценко так написал об этом в своей книге "В жизни и спорте":

"...я смотрел на него и (в какой раз!) удивлялся его физическим данным".

          Григорий выжал 125 кг и попросил добавить... ещё 15 кг. Что творилось в ночном зале, когда он одолел и этот вес! Наш атлет победил с великолепной суммой 425 кг и стал чемпионом мира — первым советским чемпионом мира.

          Соревнования, как всегда, завершали тяжеловесы. Было три часа ночи. Яков Куценко и Серго Амбарцумян, не имевшие опыта таких соревнований, нервничали. Впрочем, несладко приходилось и их соперникам. И только американец Джон Дэвис олицетворял собой спокойствие. Мог ли Куценко победить "Чёрного Аполлона", как звали в США этого стройного гиганта? Возможно, мог — но, повторяю, слишком мал был у Якова Григорьевича опыт международных встреч, а тут ещё пришлось состязаться в такой вот полночной обстановке...

          ...За год до войны Куценко было присвоено звание заслуженного мастера спорта. На всесоюзном помосте ему в то время не было равных. Шаг за шагом наш абсолютный чемпион улучшал технику, совершенствовалась его методика тренировок. На горизонте обозначалась уже фантастическая сумма троеборья — 500 кг.

          22 июня 1941 года в Киеве должен был состояться большой спортивный праздник в честь открытия республиканского стадиона. Афиши призывали побывать на состязаниях штангистов Новака, Попова, Куценко, Хотимского, которые пойдут на побитие рекордов. Но спортивный праздник не состоялся.

          ...Яков Куценко был направлен военкоматом в танковое училище. В холодном, продуваемом ветрами Кунгуре он изучал боевую технику. Потом была работа на тагильском заводе — ремонт тех же танков, вернувшихся с поля брани. Работать иной раз приходилось до 20 часов в сутки. Лишь в 1944 году по решению правительства группу ведущих спортсменов демобилизовали и направили в освобождённые районы страны налаживать спортивную жизнь. В поездках Яков Григорьевич часто нам рассказывал о своей встрече с родным Киевом. Город лежал в руинах, обезображенный, растерзанный фашистами.

          Под треск декабрьских морозов в незастеклённом Дворце физкультуры состоялся спортивный вечер. Яков Григорьевич, конечно же, был далёк от своей лучшей формы. Но огромная радость приближавшейся победы над фашизмом, дорогие, милые лица родных, знакомых, друзей дали ему тот психологический заряд, который позволил совершить невозможное: он толкнул 171 кг. Это был мировой рекорд!

          Такой же вес — 171 кг — Куценко покорил и в Париже сразу после чемпионата мира. Но до этого на помосте Дворца "Шайо" состоялся этот самый чемпионат мира 1946 года.

          Американец Дэвис в тот вечер был великолепен. Ленивой, чуть небрежной походкой Дэвис подходил к штанге. И вдруг преображался — становился собранным, ловким, гибким. Набрав в сумме 435 кг (вспомните, такой вес Куценко поднимал ещё в 1940 году.) ¹, Дэвис стал победителем. Яков проиграл чемпиону 15 кг. Серго Амбарцумян оказался четвёртым с суммой 380 кг.

          Через несколько дней штангисты перекочевали в "Пале де спорт". Здесь было намечено провести вечер на побитие рекордов. Всё тот же Дэвис толкнул 150 кг, затем 160 кг. Но на сей раз в его движениях не было лёгкости. Следующий подход чемпиона к весу 165 кг успеха не принёс. Куценко же, после того как толкнул этот вес, попросил установить на штангу 171 кг — на полкилограмма больше мирового рекорда молодого египтянина Гейссы, который напряжённо следил за попыткой советского атлета. Поднимаясь на эстраду, Яков, споткнувшись, неожиданно упал.

          Но и страх, и сомнения отступают, когда спортсмен хочет доказать, что его рекорды не "красная" пропаганда, что это реальность. Окрылённо, уверенно взялся Куценко за гриф, чтобы через несколько мгновений торжествовать победу над холодным металлом.

          Так блестяще дебютировали советские штангисты на первом для всех нас чемпионате мира. "Мы увидели команду, которую будет невозможно победить" — такое мнение высказал знаменитый Кхадр эль Туни из Египта, которого на родине после выступлений встречали артиллерийским салютом.

          В июле 1947 года Яков Куценко и его товарищи дебютировали на чемпионате Европы. Этот памятный турнир проходил на помосте хельсинкского зала "Мессухали". Все советские атлеты вернулись на Родину с наградами. Такого успеха до сих пор не знала ни одна тяжелоатлетическая команда. Пять штангистов стали чемпионами континента, в том числе два железнодорожника — Израиль Механик и Яков Куценко. Наш тяжеловес попытался установить мировой рекорд — заказал для толчка 174 кг. Но в этот раз снаряд не покорился. Однако по сравнению с парижским чемпионатом мира Куценко уверенно шагнул вперёд — в сумме троеборья локомотивец набрал 432,5 кг.

          Свой успех Яков Куценко повторил три года спустя. На помосте знакомого Дворца спорта "Шайо" разыгрывались одновременно награды чемпионата мира и Европы. Нашему замечательному штангисту исполнилось уже 35 лет. Он был ещё силён, но чувствовал, что близится время прощания с любимым спортом. Не радовала даже победа над главными европейскими силачами: в борьбе за звание чемпиона мира он много уступил всё тому же Дэвису. Однако мы, штангисты, были совсем другого мнения. Куценко боролся с соперником до конца, мужественно, стойко. Но годы, как говорится, брали своё.

          Лебединой песней Якова Григорьевича нужно считать 1949 год. Куценко выступал азартно, в охотку и в то же время продуманно, без суеты. Его сумма 447,5 кг была более чем внушительна, во всех трёх движениях он установил новые рекорды: 142,5 кг, 135 кг и 170 кг. Но вскоре Яков Григорьевич получил травму ноги (по всей вероятности, мышцы стали терять эластичность). Но Куценко переборол себя и через какое-то время вернулся к интенсивным тренировкам. Незадолго до чемпионата мира в Париже он набрал в сумме 455 кг.

          Наше соперничество с Яковом Григорьевичем началось в 1951 году. Куценко снова победил на чемпионате страны в Харькове, мне же досталась бронзовая медаль. Поднял я тогда совсем немного — 407,5 кг в сумме троеборья. Но и победитель собрал не очень для него внушительную сумму — 422,5 кг. Это был шаг назад, и Куценко прекрасно сие понимал. Время было моим союзником, я искал пути к силе, экспериментировал на помосте. Отсюда и срывы, как, например, на чемпионате в Каунасе, где Яков Куценко вновь победил.

          С большим помостом Яков Григорьевич простился в 1952 году. Чемпионат страны проходил на арене любимого им цирка. Куценко обошёл меня на 7,5 кг и завоевал свою четырнадцатую золотую медаль. Именно так красиво и завершились выступления на помосте этого выдающегося атлета.

          Такие люди, как Яков Григорьевич Куценко, достойны подражания. Его имя навсегда вписано в историю отечественной "железной игры" и всего советского спорта.

Р.Берковский

          "В детстве он был слабым и хилым" — так нередко начинаются в наше время очерки о спортсменах. И я долго думал: как избежать трафарета? Но, что поделаешь, если Яков Куценко действительно родился очень слабым?

          Роды были тяжёлыми, мать после этого долго болела, и за ребёнком несколько лет ухаживали соседи. А время в 1917-1918 годах, как известно, было смутным, власть в Киеве переходила из рук в руки: её захватывали то контрреволюционная Центральная Рада, то немецкие войска, то гетман Скоропадский, то деникинцы, то белополяки. И лишь в июне 1920 года Киев был освобождён, и в городе наконец восстановили Советскую власть.

          Голодные годы, болезни и бесконечные лишения уменьшили семью Куценко: из тринадцати детей осталось только четверо. Яков рос, ничем не выделяясь среди других ребят. Он был долговязым, тощим пареньком, в меру сильным и ловким, но отнюдь не помышлявшим стать богатырём. Впрочем, дома много говорили о популярной тогда французской борьбе, о возвращении из гастролей по Америке Ивана Поддубного и о других важных событиях. Отец Якова, высокий, красивый и очень суровый человек, пользовался большим авторитетом в своём посёлке и всегда был окружён друзьями — во всяком случае так эти люди себя называли. В доме постоянно собирались рабочие — они много пили и громко, ожесточённо спорили, обсуждая насущные дела.

          У Якова было одно большое увлечение: он любил рисовать. Случай помог этой страсти укрепиться. Однажды вечером, возвращаясь домой, Куценко увидел на одной из тёмных улиц посёлка лежавшего на земле пьяного человека. Яков поднял его и помог добраться до дома. Пьяный оказался художником из кинотеатра "Эхо" но прозвищу "Репин". Когда-то он был известным художником, его картины выставлялись даже в Париже, но потом в жизни художника что-то случилось, и он, одинокий, спившийся, оказался в Барановке, на окраине Киева.

          На следующий день Яков уже бесплатно смотрел фильм. Узнав о том, что мальчик немного рисует, Пётр Андреевич — так звали художника — стал учить его своему искусству и давать несложные поручения: домалевать штаны ковбоя на рекламе нового фильма или подкрасить глаза красотке. Но Яша любил рисовать природу, его часто можно было увидеть у Днепра. В Яшиных альбомах рядом с пейзажами соседствовали бытовые сценки, увиденные на берегу, и на рисунках всё чаще стали появляться рыбаки, рабочие, кузнецы, люди с крепкими, округлыми мышцами. Мальчика привлекала красота человеческого телосложения.

          Шло время, и надо было начинать настоящую трудовую жизнь. В пятнадцать лет Куценко поступил в фабрично-заводское училище. Потом уехал строить Магнитку, Там, вдали от дома он, как ни странно, избавился от болезней, мучивших его в Киеве, подрос и окреп. И, вернувшись через два года домой, поступил в физкультурный техникум. Здесь-то и началась его дружба со штангой.

          В 1935 году двадцатилетний полутяжеловес Яков Куценко добился своего первого большого успеха: на чемпионате Украины он нанёс поражение рекордсмену страны Аркадию Касперовичу.

          — Поздравляем! — обступили Якова товарищи. — Молодец! — и повлекли его в раздевалку.

          Однако Куценко не спешил по примеру остальных участников скрыться от толпы, хотя и очень устал.

          — Рано ещё поздравлять, ребята...

          Яков подошёл к судьям и попросил их установить на штангу вес 84,5 кг.

          — Для чего тебе это? — спросил кто-то, всё ещё не понимая, о чём идёт речь.

          — Хочу побить всесоюзный рекорд Николая Кошелева.

          Зал стих, когда судья вызвал Куценко на сцену. Тот не спеша подошёл к штанге, расправил плечи. Зрители затаили дыхание. Куценко, захватив штангу точно посередине, энергично оторвал её от помоста... Все движения были выполнены точно и красиво. И вот уже, выпрямляя ноги и туловище, атлет встал, а ещё через мгновение зал потряс шквал аплодисментов. ²

          На следующий день заслуженный мастер спорта Ян Спарре в коротком комментарии к сообщению о рекорде написал:

          "У нас появился исключительно талантливый спортсмен, которому явно суждено стать лидером советских полутяжеловесов. На мой взгляд, ни Анатолий Касперович, ни кто-либо из других атлетов не смогут оказать ему в этом разряде достойного сопротивления."

          А поэтому странным и даже легкомысленным показалось всем специалистам и болельщикам решение Куценко оставить в покое побеждённых им чемпионов и перейти в тяжёлую весовую категорию, чтобы вступить в спор с уже знаменитым в ту пору армянским богатырём Серго Амбарцумяном.

          Серго Амбарцумяну, ученику и последователю знаменитого Яна Спарре, можно было только позавидовать: природа наградила его от рождения необычайной силой. Но когда в 22 года Амбарцумян впервые подошёл к штанге, то вызвал у многих тогдашних специалистов откровенный скепсис. Знатоков настораживал его необычной большой по тем временам для штангистов рост — 186 см, и слишком длинные руки.

          — Такому великану в нашем виде спорта ничего не удастся добиться, — сказал, впервые увидев Серго на помосте, один из ведущих в ту пору тренеров.

          И верно — первые успехи слесаря-ремонтника из Еревана оказались очень скромными. Но когда с Амбарцумяном стал работать Ян Юльевич Спарре, новичок сразу набрал разгон.

          В 1933 году Амбарцумян завоевал звание абсолютного чемпиона страны, затем ещё дважды отстаивал эту честь и, кроме того, стал обладателем пяти всесоюзных рекордов во всех движениях пятиборья и мирового рекорда в рывке левой, который он отнял у немца Рисса.

          Феноменальную силу Серго трудно было даже измерить. В одном из номеров газеты "Красный спорт" за те годы я прочёл буквально следующее: "Измерения силы кисти и становой силы Серго Амбарцумяна не могли быть произведены: аппараты ломались от могучих усилий атлета".

          Вот с таким богатырём отважился начать спор молодой и ещё ничем особенно не проявивший себя Куценко. О характере его решения многое расскажут такие цифры: Серго весил в ту пору 120 кг, а Яков — лишь 86 кг.

          Первая очная встреча двух силачей произошла осенью 1936 года в Ленинграде. Состязания поклонников "железной игры" проходили в совершенно необычном месте — в зале имени Чайковского. Там, где выступали лучшие симфонические оркестры страны, прославленные скрипачи и пианисты, на этот раз звучала совсем другая "музыка".

          Яков Куценко проиграл в данном их первом споре. Но он многое вынес из той захватывающей дуэли. Куценко всегда признавал физическое превосходство спортсмена из Еревана. Однако в техническом отношении Серго даже на первых порах заметно уступал киевлянину. И это было главным козырем Куценко в их последующих поединках.

          Чемпионат страны 1937 года проводился в столице Грузии. К началу состязания тяжеловесов огромный зал, вмещавший более трёх тысяч зрителей, оказался заполненным до предела, и ещё столько же желающих увидеть поединок двух богатырей не смогли попасть в зал.

          Начало борьбы не принесло никаких неожиданностей. Жим "чисто" выиграл Амбарцумян: он поднял 117,5 кг. Куценко проиграл немного, зафиксировав 112,5 кг.

          — Молодец, Яша! — говорил в разминочной своему товарищу по команде уже закончивший выступление (и закончивший блестяще — с двумя мировыми рекордами) Георгий Попов. — Я только что видел, как Серго прошёл к себе. Он очень нервничает.

          Началось второе движение классического троеборья: рывок. И тут выяснилось, что Амбарцумян не выдержал психологического напряжения: он остановился на весе 110 кг. Ещё один тяжеловес — Петров — вырвал 112,5 кг, а Куценко — 120 кг. Последний и стал лидером после двух упражнений. Но борьба ещё не закончилась. Напротив, её напряжение достигло своего предела.

          В толчке в первом подходе все подняли по 145 кг. И тут случилась беда: киевлянин ушёл с помоста, стиснув зубы от острой боли, пронзившей кисть правой руки.

          Даже при беглом взгляде было видно, как она вздулась. Судя по всему, Куценко получил весьма неприятную травму.

          — Что случилось? — подбежал к нему встревоженный Георгий Попов и, выяснив в чём дело, с видом опытного медика распорядился: — Сделайте картонную повязку!

          Потом Попов сказал Якову:

          — Не вздумай сдаваться. Победа у тебя уже в кармане.

          Да, Куценко нужно было терпеть. Судьба преподносила киевлянину исключительный случай стать абсолютным чемпионом страны. Несколько секунд терпения позволили бы ему совершить то, на что до начала соревнований он даже не надеялся.

          В зале наступила насторожённая тишина. Острейшая ситуация, необыкновенно высокий накал борьбы заставили даже темпераментных грузин сидеть неподвижно. Люди мысленно задавали себе вопрос — кто будет первым: Амбарцумян, Петров или Куценко?

          — На штангу установлено 150 кг, — объявил судья.

          Амбарцумяну и Петрову эта тяжесть оказалась не под силу. А Куценко зафиксировал вес и стал абсолютным чемпионом страны.

          Наступило лето. Советская спортивная делегация напряжённо готовилась к III международной Рабочей олимпиаде. В Антверпен должен был поехать лишь один тяжеловес. И в Краснопресненском парке столицы был устроен матч Куценко-Амбарцумян-Петров. Они соревновались по программе четырёхборья: рывок и толчок одной и двумя руками. Яков Куценко победил с заметным преимуществом и получил право на поездку за рубеж.

          Советская команда на Рабочей олимпиаде в Антверпене не имела себе равных. В каждом движении наши атлеты обходили ближайших соперников на 10-12,5 кг. Яков Куценко был в ударе, он выжал двумя руками 120 кг, вырвал одной рукой 95 кг, толкнул двумя руками 155 кг и одной рукой — 110 кг. Газетчики назвали его "красным гигантом" и "непобедимым русским".

          Вернулись на родину ребята героями. Очередное десятое по счёту первенство СССР по тяжёлой атлетике должно было пройти в Киеве. Это обстоятельство и радовало, и волновало Куценко: не так-то легко выступать у себя дома. Правда, говорят, родные стены помогают, но зато и ответственность-то какая!

          Украинский спортсмен тщательно анализировал результаты прошедшего 1937 года. Он стал чемпионом страны, чемпионом Рабочей олимпиады, побил мировой рекорд швейцарца Хюренберга в толчке правой рукой... Но ему по-прежнему не давала покоя мысль о сопернике — Серго Амбарцумяне. Яков знал, что тот серьёзно готовится к реваншу. Об этом свидетельствовал и новый всесоюзный рекорд Амбарцумяна в жиме — 120,5 кг. Высокими результатами заявили о себе также Константин Назаров, Пётр Петров, а также 120-килограммовый гигант Степанов. Да, трудно было предугадать исход предстоявшей борьбы.

          Куценко готовился к ней очень серьёзно: помимо работы с тяжестями он ввёл в программу своих занятий кроссы, гимнастику и плавание. Много работал на технику. Примерно за месяц до главного старта на первенстве ВЦСПС Куценко бросил Серго вызов, показав в троеборье 397,5 кг. Это был новый рекорд страны. И это было приглашение к немедленному ответу. Но ответа не последовало. "Что сие может означать? — спрашивал себя Яков, — Хитрит Серго или ещё не готов как следует?"

          Приближался чемпионат страны 1938 года. Но Куценко, носивший теперь высокое звание чемпиона Советского Союза, думал не только о предстоявшем состязании. В мире тогда был всего один человек, перешагнувший в классическом троеборье 400-килограммовый рубеж. "Чистокровный ариец" Йозеф Мангер держал здесь мировой рекорд — 418 кг. Гёббельсовская пропаганда превозносила Мангера до небес. Это был тот редкий случай, когда к спортивному азарту, к спортивной злости у наших спортсменов примешивалась злость чисто человеческая.

          И вот наступил долгожданный май. Киев весь оделся цветами. Выкроив часок перед соревнованиями, Яков пошёл к Днепру и задумчиво прогулялся по его берегу. Чемпион как бы черпал силы в родной земле, в неповторимости этих ставших для него родными мест.

          А потом Куценко вступил в борьбу. Те соревнования в Киеве остались не только в его памяти. Яркой, незабываемой страницей они навсегда вошли в историю нашего спорта. В тот вечер судьи четыре раза фиксировали новые всесоюзные рекорды неудержимого киевлянина: 122,5 кг в жиме, 125 кг в рывке и 162,5 кг в толчке дали замечательную, ещё невиданную в нашей стране сумму — 410 кг. Советский атлет впервые перешагнул заветный для тяжеловесов рубеж в 400 килограммов. Оттеснив эстонца Лухайера, Куценко по праву занял место второго среди самых сильных людей планеты.

          В тот вечер и на следующий день Яков получил множество поздравлений. Среди них была и телеграмма из Еревана. "Горжусь достигнутыми результатами. От души поздравляю с прекрасной победой. Твой Серго".

          Амбарцумян не участвовал в соревнованиях. Газеты написали о его успехах в метании молота: Серго стал чемпионом Армении в этом виде лёгкой атлетики. Одновременно сообщалось о приезде в Ереван Яна Юльевича Спарре — тренера и старшего друга армянского богатыря. Было ясно, что ученик и учитель нацелились на что-то серьёзное. Рекорд в метании молота подтверждал это: легкоатлетические упражнения были важной частью педагогической системы Спарре.

          Подошёл к концу октябрь. Страна праздновала двадцатилетие Ленинского комсомола. И комсомолец Яков Куценко салютовал празднику новым мировым и всесоюзным рекордом в толчке — 168,2 кг. Днём позже этот результат — ещё не зная о достижении киевлянина — в Ереване повторил Серго. Создалась сложная ситуация. Во Всесоюзном комитете долго судили-рядили и наконец приняли решение: так как Куценко выступал днём раньше, то рекордсменом страны в толчке следует считать именно его.

          Словно не желая остаться в долгу, ереванец выступил в родном городе и побил рекорд Куценко, набрав в сумме 413,2 кг. Яков, в свою очередь, ответил блестящим выступлением на матчевой встрече в Ташкенте — 420 кг. Он снова оказался впереди. Все думали, что волнения сезона уже улеглись: ведь год был на исходе. Но где там!

          Именно в последний день уходившего года в далёком бесснежном Ереване Амбарцумян атаковал рекорды Куценко. Жим Серго закончил с новым всесоюзным рекордом — 136 кг. Первый успех вдохновил Амбарцумяна — этого на редкость эмоционального спортсмена. После двух движений у него набралась уже весьма внушительная сумма — 266 кг. Зрители, заполнившие огромный зал, с восхищением следили за происходившим. Уже вторым подходом, подняв огромный вес 162,5 кг, ереванец улучшил рекорд киевлянина. А в запасе оставалась ещё одна попытка. Спортсмен попросил увеличить вес штанги на 5 кг. И железные руки Серго вытолкнули этот колоссальный вес.

          Итак, советский спортсмен набрал в сумме 433,5 кг. А рекордная сумма Мангера в тот момент составляла 425 кг. Самый тяжёлый в мире мировой рекорд стал нашим. В тот же вечер Куценко отправил Амбарцумяну поздравительную телеграмму. А через несколько дней от того пришло ответное письмо. "Это наша общая с тобой победа, друг, — написал Якову Серго. — Это мы вместе, соревнуясь, подталкивая друг друга, победили фашиста..."

          Последний раз Яков и Серго встретились в очном поединке в Минске на чемпионате страны 1939 года. Серго оказался там не в форме, и Куценко уверенно победил. На этом прекрасная и по-своему великая дуэль двух выдающихся советских атлетов оборвалась: ереванец вскоре оставил большой спорт. А Куценко ещё долго возвышался на тяжелоатлетическом Олимпе в гордом одиночестве. Когда в 1940 году ему присвоили звание заслуженного мастера спорта, Яков написал:

          — Пока будут силы, не перестану служить родному спорту...

          И Куценко сдержал своё слово. Четырнадцать раз подряд он завоёвывал звание абсолютного чемпиона страны. История тяжелоатлетического спорта больше не знает случаев подобного постоянства. Последний раз Куценко поднялся на высшую ступень пьедестала почёта в 1952 году. Тогда ему исполнилось уже 37 лет. А двумя годами раньше он во второй раз завоевал звание чемпиона Европы. Дважды становился Куценко серебряным призёром на послевоенных чемпионатах мира. На его личном счету 58 всесоюзных рекордов и 10 мировых. Поистине прекрасная биография!

          Вернее, это только часть биографии Куценко. Закончив выступать на помосте, он стал тренером сборной СССР, повёл в бой молодёжь за то великое дело, которому посвятил всю свою прекрасную жизнь — за славу и честь отечественной тяжёлой атлетики.

          С заслуженным мастером спорта, заслуженным тренером СССР, кавалером ордена Трудового Красного Знамени Яковом Григорьевичем Куценко мне доводилось в своей жизни встречаться не раз. Бывал я и на его киевской квартире, видел его кабинет — весь в медалях, сувенирах, уникальных фотографиях. Яков Григорьевич прежде не любил выставлять всё это напоказ, но, заболев, отступил от своего принципа.

          — Я создал себе этот мир воспоминаний, — сказал он мне однажды, — и иногда мне даже кажется, что это у меня не прошлое, а настоящее...

          В 1947 году по Красной площади проходил Всесоюзный парад физкультурников. На трибуне Мавзолея стояли члены советского правительства во главе с Иосифом Сталиным. Их внимание привлёк человек, который нёс на плечах два огромных шара, соединённых шестом — эта конструкция напоминала гигантскую штангу. Человек остановился посреди площади, шары открылись и из них выпрыгнули 22 мальчика — две футбольные команды. (Кстати, среди этих мальчишек были ставшие затем известными спортсменами Игорь Тер-Ованесян и Гамлет Согомонян.) Откуда-то появились ворота и начался мини-матч. А судить игру стал сам принёсший штангу весом в 440 кг Серго Амбарцумян. Человек-легенда — так его звали в конце 30-х годов. Но, как известно, легендами не рождаются, легендами становятся, а путь этот тернист и нелёгок.

          Серго (настоящее имя — Саркис; по слухам, имя Серго прилипло к Амбарцумяну с лёгкой руки Сталина) Искандерович Амбарцумян родился в селе Бист Ордубадского района (Нахичевань) в 1910 году. Едва ему исполнилось семь лет, как его семья, спасаясь от турецкой резни, бежала на Северный Кавказ, в Кисловодск. Там Амбарцумяны прожили десять лет. Это были тяжёлые, безрадостные годы: почти всё нажитое имущество пришлось продать. Оправиться после побега и встать на ноги семья Амбарцумянов была уже не в состоянии. Едва повзрослев, Серго устроился на работу к чувячнику и, постигая азы ремесла, пытался зарабатывать на хлеб.

          Кем, вообще, ему только не пришлось поработать: и чувячником, и каменщиком, и автослесарем... Амбарцумян трудился на рудниках недалеко от города Шахты, затем ремонтником на Баку-Джульфинской железной дороге. Однако зов предков и камни родных гор влекли Серго на родину.

          Амбарцумян вернулся в Армению молодым мужчиной необыкновенного роста и силы. По Еревану пошли рассказы о том, что он может вырвать с корнем дерево или поднять в воздух легковой автомобиль... Но куда девать эту силу? И Серго начал посещать секцию тяжёлой атлетики при Ереванском спортобществе "Динамо".

          Первым тренером Амбарцумяна стал Григорий Симонян. Незаурядные способности и сила вскоре принесли свои плоды: в 1930 и 1931 гг. Амбарцумян стал чемпионом Армении, в 1932 г. — чемпионом Закавказья и двукратным рекордсменом Советского Союза. Кроме того, Серго установил 5 республиканских рекордов. В 1933 году, когда 55 атлетов в Минске оспаривали титул чемпиона СССР, никто не думал об Амбарцумяне даже как о кандидате на чемпионский титул. Но 23-летний Серго поднял в толчке правой рукой 102,5 кг и превзошёл самого сильного своего соперника не на несколько граммов, а на целых 27,5 кг. Год спустя Амбарцумян повторил один и установил три новых мировых рекорда.

          Но это было лишь начало восхождения на Олимп. Серго стал всеобщим любимцем. О нём писали газеты, рассказывали легенды и даже анекдоты.

          Каждое лето Амбарцумян вывозил семью на море. На пляже Сочи он непрерывно веселил массу народа: шутил, рассказывал байки и анекдоты, исполнял песни. Через несколько дней после приезда Амбарцумянов в Сочи его знала уже вся округа. Люди с других пляжей специально приходили и приезжали к Амбарцумяну, чтобы поиграть в шахматы. В перерывах между играми делали показательный заплыв. Все дети на пляже знали: если дядя Серго пошёл в воду, значит, вскоре они увидят кита. Ныряя, Серго уходил глубоко под воду, затем выплывал далеко от места погружения, набирая в рот воды, переворачивался на спину и делал огромный фонтан, как у кита.

          Однажды на тот же пляж, где отдыхала семья Амбарцумянов, приехал известный цыганский певец Николай Сличенко. Серго, любивший цыганскую музыку, очень обрадовался такому соседству. Завернувшись в белую простыню и закинув один её конец на плечо, Серго, возвышавшийся над всем пляжем, вдруг громко запел: "Я — цыганский барон, я в цыганку влюблён..."

          Все моментально повернулись к нему и, не отрывая взгляда, зашептали друг другу: "Это Сличенко". В этот самый момент к Серго подошёл Сличенко — невысокий, миниатюрный. Но никто не обратил на него внимания, все были поглощены пением Серго. А один паренёк, бесцеремонно ткнув Сличенко в плечо, сказал ему: "Знаешь, кто это поёт? Николай Сличенко!".

          ...В Москве в Зелёном театре проходило первенство Советского Союза по тяжёлой атлетике. Установив 5 всесоюзных рекордов и набрав в сумме пятиборья 575 кг, Серго стал абсолютным чемпионом СССР. Раньше данный рекорд принадлежал Яну Спарре. С именем этого человека связаны лучшие страницы спортивной биографии Серго Амбарцумяна.

          Следующая их встреча состоялась в Ереване, куда Спарре был командирован для оказания помощи Амбарцумяну в его подготовке к побитию рекорда немецкого тяжелоатлета Мангера. Это была битва двух сильнейших держав, двух самовластных правителей. Согласно советской идеологии, самым сильным человеком мира немец быть не мог — рекордсменом должен был быть только советский гражданин. И Амбарцумян дал товарищу Сталину обещание перекрыть достижение фашистского спортсмена, любимца Гитлера. Хотя, выполнив данное обещание, Серго любимцем Сталина не стал.

          30 декабря 1938 год лишь самым счастливым ереванцам удалось проникнуть в Малый зал Армфилармонии. Остальные стояли на улице, перекрыв движение транспорта по улице Абовяна. Все ждали новостей из зала. Стены филармонии задрожали, из зала послышались крики "Ура!" Вот оно — свершилось, вот он — миг победы! Люди смеялись и плакали. Едва только Серго закончил выступление, как на помост откуда-то притащили стол. Серго встал на стол, и народ подхватил Амбарцумяна вместе со столом и на этом пьедестале вынес на улицу и донёс до гостиницы, где затем был организован банкет. Живая статуя — олицетворение красоты и славы, плыла по улице, а кругом слышалось восторженное: "Выполнил, выполнил!"

          Газеты написали: "В Малом зале Армфилармонии Серго Амбарцумян установил мировой рекорд. Показав в классическом троеборье 433,5 кг, он на 8,5 кг перекрыл достижение немецкого тяжелоатлета Мангера и стал самым сильным человеком планеты."

          Это был пик славы Серго Амбарцумяна.

          ...Когда началась Великая Отечественная война, Серго с товарищами пошли в военкомат прямо с репетиции парада на стадионе. Серго попал в Таманскую дивизию и уже ехал со своей дивизией на фронт. Но когда они подъезжали к Моздоку, Амбарцумяна увидел командующий Закиян. Он узнал знаменитого земляка и очень удивился, что того прислали на фронт. Комдив распорядился, чтобы Серго отправили обратно...

          На следующий день Таманскую дивизию разбомбили под Моздоком, и очень многие тогда погибли... Погиб и Закиян... Серго очень переживал гибель комдива. Получилось так, будто Закиян погиб вместо него, и поэтому он, Амбарцумян, остался жив...

          После войны тренером Амбарцумяна стала его супруга. Он научил её всем тонкостям тренировок, и она как послушный ученик, выполнив все его указания, подготовила его к чемпионату мира в Париже.

          "К моему счастью, вечер рекордов открывал я, — вспоминал Амбарцумян на своём семидесятилетнем юбилее. — Эту честь мне оказали потому, что одной рукой работал лишь я один. Я установил официальный мировой рекорд в рывке левой рукой — 95 килограммов и стал на том вечере первым советским штангистом, который заставил подняться 25 тысяч зрителей и слушать Гимн Советского Союза. Я был счастлив".

          Вскоре после этого Амбарцумян захотел уйти из спорта, начать учиться, работать — но сделать это ему не дали. Сказали, что, мол, его дело поднимать штангу, а уж всемерная помощь ему будет оказана. Но насколько могло хватить его силы и их помощи...

          Вскоре на очередных соревнованиях, прямо на помосте, Амбарцумяну стало плохо. Но он всё же заставил себя сделать два подхода, а вот третий уже не осилил: потерял сознание и упал. На карете "скорой помощи Амбарцумяна увезли в больницу, где констатировали микроинфаркт. О тяжёлой атлетике теперь не могло быть и речи. "Забудь о штанге", — сказали врачи Серго. А из Москвы тут же последовал приказ: снять Амбарцумяна со стипендии и лишить всех льгот.

          Серго вышел из больницы в никуда — штангой заниматься нельзя, а специальности никакой нет. Ему пришлось продавать домашние вещи, дабы прокормить семью, где было уже четверо детей. Амбарцумян был готов заняться любым тяжёлым трудом, да вот только сердце не позволяло. И тогда он сел за руль такси. Он хотел вести жизнь обычных людей...

          В последние годы Серго Амбарцумян заведовал шашлычной "Масис", что напротив драматического театра имени Сундукяна. Для него, гурмана, "своя" шашлычная служила некоей отдушиной. Он любил потчевать друзей. Вкус подаваемого там кебаба люди помнят до сих пор. Но разве к этому стремился Амбарцумян, разве ради директорства в шашлычной было поднято им столько тонн железа?

          Амбарцумян скончался в Москве от сердечной недостаточности 13 апреля 1983 года. Прожив как легенда, герой, даже сойдя с Олимпа славы, остался героем. Ибо жизнь обычных людей может пройти тихо и незаметно. А вот легенда, переходя от поколения к поколению, обрастая новыми версиями, продолжает жить, а следовательно, живут и её герои.

          Серго Амбарцумян — заслуженный мастер спорта, 30-и кратный чемпион СССР, многие из его достижений были выше мировых, однако в официальные списки рекордов мира вошёл лишь один его результат: рывок левой рукой — 96 кг. Кстати, это достижение, показанное Серго на чемпионате мира 1946 года в Париже, так никто и не превысил.

          Его кебабная находилась в полуостановке от корпункта — мы всегда забегали туда в день получения зарплаты. Фигура директора занимала едва ли не половину помещения — но не потому, что кебабная была мала, а потому, что громаден был директор, легендарный Серго Амбарцумян — великий гиревик, одолевший мировой рекорд буржуазного спортсмена Мангера. Под Амбарцумяном прогибался пол и стены прижались бы к стенам, когда бы такое было возможно. Амбарцумян не стал гигантом — он родился гигантом весом 7 килограммов 200 граммов.

          У Амбарцумяна подавали такой кебаб, какой не снился даже древним царям. И вино ставили на стол доброе, а любители водочки получали её в гранёных стограммовых стаканчиках. Ещё добавлю, что поверх кебабов, густо обсыпанных тончайшими кружочками лука, всегда возлежало несколько стручков продолговато-кривого острейшего зелёного перца, возбуждающего мужской аппетит, как восточные одалиски. ³ О, вольная философия страждущего желудка! О, пламя перца, тушимое огнём водки!

          До того, как открыть кебабную, Серго Амбарцумян давил своих соперников на помосте. Берия был наслышан о медвежьей силе шофёра армянского НКВД и, будучи в Ереване и осматривая общежитие, лоб в лоб столкнулся с ним.

          — Ты что — здесь живёшь?

          — Нет, у меня есть своя квартира.

          — Тогда я зайду к тебе...

          Но Лаврентий Павлович не зашёл. Хотя местное начальство быстро обставило дом Амбарцумяна мебелью.

          Штангист тяжёлого веса немец Йозеф Мангер ходил у Гитлера в любимцах. По этому случаю товарищ Сталин вызвал Амбарцумяна к себе в Кремль. "Советский человек должен быть сильнее фашиста. Ты понял, Серго?" Как не понять, попробуй не понять!

          Серго вернулся в Ереван, а следом за ним приехала, выражаясь по-сегодняшнему, группа поддержки во главе с известным штангистом Яном Спарре. "Давай накачивать мускулы, брат, — сам Сталин следит, сам Сталин знает, сам Сталин хочет."

          Дочь знаменитого штангиста Сусанна Сергеевна дала мне почитать воспоминания тогдашнего тренера отца Сурена Богдасарова.

          "Я когда в первый раз увидел Амбарцумяна — опешил. Мы пришли к нему в номер познакомиться. Серго лежал на кровати в одних трусах, черноволосый, смуглый великан — ну точь-в-точь джинн. При моём появлении Амбарцумян встал, и ощущение его огромности даже усилилось. На столе у него стоял графин, полный воды, — литра два. Со словами "Пить хочется..." Амбарцумян взял графин одной рукой, как стакан, и графин исчез в его лапе. Потом Серго поднял графин над головой, открыл рот и, не касаясь горлышка губами, весь выпил."

          Большой армянин не подвёл Сталина: под самый Новый год 30 декабря 1938 года Серго превзошёл абсолютный мировой рекорд в троеборье. Я не поленился полистать газетные подшивки тех лет — не было такой газеты, которая не откликнулась бы на подвиг советского штангиста. Дочь знаменитости уточнила:

          — Даже германские газеты поместили портрет папы. Шуточное ли дело — скинуть с пьедестала Йозефа Мангера, любимца фюрера. Между прочим, в 1977 году папу пригласили в Штутгарт в качестве почётного гостя чемпионата мира. Когда собравшимся объявили о папином присутствии, зал долго аплодировал. Мангера-то помнили — не забыт был и отец.

          — А как Серго Амбарцумян стал тамадой?

          — Папа частенько вспоминал вот какой эпизод. Случилось это в 1935 году, в день пятнадцатилетия советизации Армении. Был устроен роскошный приём, на нём присутствовали Сталин, Микоян, Ворошилов и Молотов с патефоном в подарок нам. Какой же банкет без тамады! И вождь народов предложил папе возглавить стол.

          Вечером, вернувшись с кремлёвского застолья, папа сбросил с плеч пиджак, опустился на стул и коротко сказал жене: "Всё, Тома, теперь и умирать можно — был у Сталина тамадой!"

          К молотовскому патефону Сталин присовокупил свой царский дар — роскошное авто "М-1". Да ещё Амбарцумян привёз домой снимок: Серго на голову выше всех, Ворошилов, увешанный значками, Сталин в кителе с накладными карманами и пуговицами до горла. Я долго всматривался, но Микояна на снимке так и не нашёл. Опять в тени, что ли, остался?

          Целый год длилось паломничество ереванцев в дом знаменитости — посмотреть фото, обойти вокруг "эмки", поцокать языком, потрогать бицепсы героя и тайно, про себя, возликовать: "Наш-то вон какой великан! Утёс!" По сравнению с кем Амбарцумян утёс и великан боялись не то что сказать — боялись думать. А дума, надо признаться, могла быть сладкой, слаще рахат-лукума.

  ² Вот как только у людей поднимается рука писать настолько неопределённо, настолько шарикообразно: о чём, о каком движении рассказал горе-автор — о толчке, о жиме или о рывке, и какой рукой было выполнено это движение?

          На всякий случай информирую заинтересовавшихся читателей: речь у Р.Берковского идёт о рывке левой рукой.

  ³ "Ещё добавлю, что поверх кебабов, густо обсыпанных тончайшими кружочками лука, всегда возлежало несколько стручков продолговато-кривого острейшего зелёного перца, возбуждающего мужской аппетит, как восточные одалиски."

          Получается, что мужчины — это людоеды, любители есть одалисок.

[на главную страницу]